* * *

Февраль 23го

Четверг.

[Царское Село]1.

-9°2.

[Написала письмо] № 6453.

Сидела с А<нной> [Вырубовой]4, которая лежит в постели5.

1 ч<ас>. Обедала в игральной [комнате]6. О<льга>7 и Ал<ексей>8  заболели корью9.

2 ч<аса>. Ген<ерал> Безобразов10.

2'Уд [часа]. Сестра Любушина11.

В закрытом автомобиле12 с Т<атъяной>13, M<apueй>14, Ан<астасией>15. Чай наверху16.

6 ч<асов>. О<льга> — 37.7°, Ал<ексей> — 38.3°.

Ужинала наверху.

9 ч<асов>. О<лъга> — 37.7°. Ал<ексей> — 38.1°.

8 ч<асов>. Сандро Л.17 (время и имя с инициалом зачеркнуты.— Сост.). А<ня> 37.7°.

Пошла на другую сторону [дворца]18 навестить Лили [Ден]19, Н<иколая> П<авловича>20 и Н. П. (так в тексте.— Сост.) и прихватила [подарок] для маленького друга Бэби — кадета Макарова21.

[...]

 



1 Царское Село (в настоящее время г. Пушкин) расположено в 25 км от Санкт-Петербурга. Здесь с 1904 г. в Александровском дворце находилась постоянная резиденция Николая II и его семьи.

2 Свои записи в дневнике Александра Федоровна обычно начинала с указания температуры воздуха на улице по шкале Цельсия. Если перепад температуры в течете дня был значительным, то в конце дня делалась еще одна запись. Обычно императрица записывала температуру выше ноля над чертой, а ниже ноля — под чертой вместо знаков «плюс» и «минус»).

3 Императрица Александра Федоровна нумеровала все свои письма, посланные Николаю II. В письме № 645 она с тревогой сообщала мужу в Ставку в Могилев: «Мой ангел, любовь моя! Ну вот — у Ольги и Алексея корь. У Ольги все лицо покрыто сыпью и глаза болят. Он (Алексей.— Сост.) лежит в темноте [...]. Только что получила твою телеграмму, что ты прибыл благополучно — слава Богу. Представляю себе твое ужасное одиночество без милого Бэби — он просил "телеграфировать тебе. [...] Все целуют тебя крепко, крепко. Ах, любовь моя, как печально без тебя — как одиноко, как я жажду твоей любви, твоих поцелуев, бесценное сокровище мое, думаю о тебе без конца! Надевай же крестик иногда, если будут предстоять трудные решения,— он поможет тебе. [...] Если им будет нехорошо, буду телеграфировать очень часто. Прощай, мой единственный. Господь да благословит и сохранит тебя! Осыпаю тебя поцелуями. Навсегда твоя» (ГА РФ. Ф.601. Оп. 1. Д. 1151. Л. 484-485; Переписка Николая и Александры Романовых. 1916-1917 гг. Т. V. М.; Л., 1927. С. 211. Далее: Переписка... Т. V). Как видно из письма Александры Федоровны, начавшиеся в этот день в столице волнения, вызванные перебоями в поставке хлеба населению, ничем не привлекали внимания царицы. Все последующие письма были проникнуты тревогой по поводу революционных выступлений в Петрограде.

4 Вырубова (Танеева) Анна Александровна (1884-1964), близкий друг царской семьи; с 1904 г. фрейлина императрицы Александры Федоровны; в 1907 г. вышла замуж за старшего лейтенанта А. В. Вырубова, позднее развелась; 2 января 1915г. пострадала от катастрофы на Царскосельской железной дороге, получив перелом бедра и травму позвоночника, осталась инвалидом и передвигалась на костылях. Одна из почитательниц Григория Распутина. 21 марта 1917 г. была арестована Временным правительством и заключена в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, в конце июля 1917г. освобождена постановлением Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) из-за отсутствия состава преступления. 24 августа по решению Временного правительства как контрреволюционерка подлежала высылке из России, но на границе была арестована Гельсингфорсским Советом и попала в Свеаборгскую крепость. По ходатайству родственников перед Л. Д. Троцким (как представителем Петроградского Совета рабочих депутатов, являющегося реальной властью) 27 сентября 1917 г. была освобождена. Находясь на свободе, установила связь с царской семьей и оказывала ей посильную помощь. В 1919 г. подлежала очередному аресту, но ей удалось скрыться и перейти на нелегальное положение. В декабре 1920 г. вместе со своей матерью бежала из Петрограда по льду Финского залива за границу. Позднее стала монашенкой. Проживала и умерла в Финляндии. Автор воспоминаний «Страницы из моей жизни» (Берлин, 1923).

5 Анна Вырубова в дни Февральской революции находилась в Александровском дворце и была больна. Императрица вначале предполагала, что Вырубова простудилась или заболела ангиной, но через некоторое время выяснилось, что это была корь.

6 В дневнике Александры Федоровны употребляется термин «ланч», который по времени соответствует в русском быте обеду. Поэтому здесь и далее мы переводим английское слово «luncheon» не как «второй завтрак», а как «обед». Вместе с тем необходимо заметить, что царская семья придерживалась английского распорядка дня, который выполнялся и в начальный период заточения. В связи с этим обед в полном смысле этого слова в царской семье был в вечернее время. Это можно видеть по записям из дневника Николая II, который вел его на русском языке. Позднее с ужесточением режима заточения царской семьи на Урале изменился и распорядок дня в соответствии с традиционным русским укладом жизни.

Игральная комната царевича содержала массу игрушек и игр. Среди них были железная дорога, тир и т. п., о чем имеются описания в воспоминаниях придворных. Об обстановке игральной комнаты можно судить и по фотографическим снимкам Александровского дворца.

7 Ольга Николаевна (Ольга) (1895-1918) — великая княжна, старшая -дочь императора Николая II. День рождения — 3 ноября; тезоименины — 11 июля (по старому стилю). Расстреляна в Ипатьевском доме в Екатеринбурге в ночь с 16 на |17 июля 1918 г. в возрасте 22 лет. Являлась шефом ряда гвардейских полков русской 1армии, в годы 1-й мировой войны окончила курсы сестер милосердия и ухаживала за ранеными офицерами в собственном лазарете в Царском Селе. Находясь в тобольской ссылке, вела переписку с родственниками и знакомыми. (См.: Письма царской семьи из заточения/ Сост. Е. Е. Алферьев. Джорданвиль, 1974. Далее: Письма царской семьи...)

8 Алексей Николаевич (Алексей, Бэби) (1904-1918) — великий князь, наследник-цесаревич, сын императора Николая II. День рождения — 30 июля; тезоименины 5 октября (ст. ст.). Страдал гемофилией. В годы 1-й мировой войны часто [находился вместе с Николаем II в Ставке Верховного главнокомандования в Могилеве, состоял в чине ефрейтора, за пребывание вместе с отцом в прифронтовой полосе отмечен Георгиевской медалью. Находясь с родителями в тобольской ссылке, поддерживал переписку со школьным учителем П. В. Петровым и А. А. Вырубовой. Расстрелян вместе с остальными членами царской семьи в Ипатьевском доме в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в возрасте 13 лет. Труп цесаревича был сожжен на костре чекистами. Известно несколько случаев объявления самозванцев, претендовавших на имя наследника российского престола. Последний дневник цесаревича был найден белогвардейцами и позднее оказался в США.

9 После отъезда 22 февраля 1917г. Николая II в Ставку в Могилев один за другим заболели корью все царские дети. Источником инфекции явились юные кадеты — товарищи по играм цесаревича Алексея.

10 Владимир Михайлович Безобразов был однополчанином Николая II по лейб-гвардии Гусарскому полку, состоял генерал-адъютантом Свиты императора, в первые дни Февральской революции посещал Александровский дворец. В письме от 24 февраля 1917 г. Александра Федоровна писала супругу: «Принимала вчера Безобразова. Он крепко надеется, что ты его не забудешь,— я сказала, что, конечно, нет, но он должен выждать, чтоб получить хорошее место» (Переписка... Т. V. С. 493).

11 Имеется в виду сестра милосердия Любушина, которая вместе с императрицей Александрой Федоровной ухаживала за ранеными офицерами и солдатами в Царскосельском лазарете. Очевидно, Любушина информировала императрицу о положении дел в лазарете, так как Александра Федоровна в связи с болезнью детей не могла ежедневно посещать своих подопечных раненых воинов.

12 Придворный гараж последнего российского императора насчитывал свыше четырех десятков легковых автомобилей. Среди них были: «Руссо-Балт С24-35» (Россия), «Роллс-Ройс» (Англия), «Пежо-148» (Франция), «Мерседес-Найт» (Германия) и др. Но основу царского автомобильного парка (один или полтора десятка машин) составляли различные модели «Дэлонэ-Бельвиль» (Франция). Автомобили находились в Царском Селе, Петрограде и Петергофе. Александра Федоровна вместе с тремя дочерьми, очевидно, совершила поездку в крытом пятиместном «Дэлонэ-Бельвиль-СМТ», который при весе 4 000 кг имел мощность мотора 70 л. с. и развивал скорость до 120 км в час. Внутри роскошно отделанного кузова были панели красного дерева, дорожный буфет, электрическое освещение от аккумулятора, обитые дорогим сукном кресла. Автомобиль был сделан по специальному заказу во Франции. В переводе с французского языка абревиатура «СМТ» означала «Его Величество царь».

13 Татьяна Николаевна (Татьяна) (1897-1918), великая княжна, вторая дочь императора Николая II. День рождения — 29 мая; тезоименины — 12 января (ст. ст.). Расстреляна в Ипатьевском доме в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в возрасте 21 года. Была шефом ряда гвардейских полков русской армии, в годы 1-й мировой войны окончила курсы сестер милосердия и ухаживала за ранеными офицерами в собственном лазарете в Царском Селе. Находясь с августа 1917 г. по май 1918 г. в тобольской ссылке, вела переписку с родственниками и знакомыми. (См.: Письма царской семьи...)

14 Мария Николаевна (Мария) (1899-1918), великая княжна, третья дочь императора Николая II. День рождения — 14 июня; тезоименины — 22 июля (ст. ст.). В годы 1-й мировой войны ухаживала за ранеными в собственном лазарете в Царском Селе. Находясь в тобольской ссылке, вела переписку с родственниками и знакомыми. Расстреляна вместе с остальными членами царской семьи в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в возрасте 19 лет. Позднее возникла легенда о ее чудесном спасении, рождении сына, который якобы является наследником российского престола.

15 Анастасия Николаевна (Анастасия, Швыбз) (1901-1918), великая княжна, четвертая (младшая) дочь императора Николая П. День рождения — 5 июня; тезоименины — 22 декабря (ст. ст.). Расстреляна вместе с остальными членами царской семьи в возрасте 17 лет. В годы 1-й мировой войны ухаживала за ранеными вместе с неразлучной с ней сестрой Марией в их собственном лазарете в Царском Селе. Находясь в тобольской ссылке, вела переписку с родственниками и знакомыми. После расстрела царской семьи через некоторое время появились многочисленные легенды о чудесном спасении великой княжны Анастасии, в том числе под именем Анны Андерсон. Последняя версия имела широкое распространение на Западе и получила второе рождение после официального вскрытия в 1991 году под Екатеринбургом предполагаемого места захоронения царской семьи, в котором отсутствовали останки двух младших детей Николая II. Однако архивные документы свидетельствуют, что трупы младших Романовых были сожжены чекистами. Недавно проведенные учеными генетические исследования позволили доказать самозванство Анны Андерсон. Несмотря на это, в печати появляются многочисленные сенсационные сообщения о благополучном существовании в том или ином месте «очередной» великой княжны Анастасии.

16 Александра Федоровна в это время и позднее страдала болями в ногах, и ее часто возили в кресле-каталке. По этой же причине она часто принимала пищу отдельно в своих покоях (наверху), а иногда, когда чувствовала себя лучше, спускалась к общему столу семьи.

17 Имеется в виду герцог Александр Георгиевич Лейхтенбергский, князь Романовский, который был флигель-адъютантом Свиты императора Николая II и находился в это время в Александровском дворце Царского Села.

18 Александровский дворец условно делился на две стороны: одна — Александры Федоровны, другая — Николая II.

19 Ден Юлия Александровна, фон (Лили Ден), жена капитана 1-го ранга Карла Акимовича Дена, командира крейсера «Варяг», сестра милосердия, подруга императрицы Александры Федоровны и ее дочерей. В дни Февральской революции находилась в Александровском дворце Царского Села.

20 Очевидно, имеется в виду личный друг царя Николай Павлович Саблин (1880-1937), контр-адмирал, флигель-адъютант Свиты Николая II, командир императорской яхты «Штандарт». После революции эмигрировал из России.

21 Макаров Евгений — воспитанник кадетского корпуса, приятель царевича Алексея. Они познакомились во время пребывания царевича в Ставке в Могилеве. В переписке и дневнике царевича он часто упоминается под прозвищем «Кулик».


* * *

Февраль

27

Понедельник

 

-9°.

[Написала письмо] № 6491.

Ольга — 39.1°, Татъяна — 39°, Алексей — 38.9°, Аня — 38.4°.

9.55-11 [часов]. С Аней встретили Лили на станции, панихида, могила2.

1 час. Аня — 39.7°. Обедала наверху с Лили. Ужасные вещи происходят в Санкт-Петербурге. Революция.

2 часа. Доктор Матиус Дейн3.

Сестра Масленникова4.

Раев5.

Ольга — 40°, Татъяна — 39°, Аня — 38.5°.

Наверху и чай с Лили.

Гротен6.

6 часов Ольга — 39.8°, Татьяна — 39.21/2°, Алексей — 39.21/2°

Аня—38.5°.

Ужинала с Николаем Павловичем, Лили. Аня — 38.7° Ольга — 39.9°, Татъяна — 39.3 1/2°, Алексей — 39.7°.

Сидела с Аней — 38.3°. Ее родители7 и Лили спят в доме.

12 часов. Гротен.

 



1 Императрица Александра Федоровна, обеспокоенная состоянием здоровья заболевших детей и революционными выступлениями в столице, продолжала каждый день посылать тревожные письма мужу в Ставку.

2Императрица Александра Федоровна вместе со своими приближенными отслужила панихиду в церкви по убитому Григорию Распутину и посетила его могилу. Распутин (Новых) Григорий Ефимович (1869-1916), из крестьян Тобольской губернии. В качестве «провидца» и «исцелителя» приобрел значительное влияние на императрицу Александру Федоровну, сумев внушить ей, что сможет спасти больного гемофилией царевича. Он неоднократно облегчал приступы болезни ребенка, что не удавалось многим опытным врачам. Однако порочное и вызывающее поведение Распутина за пределами дворца роняло в общественном мнении репутацию царской семьи. В его убийстве были замешаны несколько человек, в том числе родственники царя князь Ф. Ф. Юсупов (младший) и великий князь Дмитрий Павлович, которые считали, что этим актом они спасают монархию. Распутин временно был захоронен вне пределов кладбища, около царскосельского парка. В дальнейшем предполагалось перенести его останки на его родину, в село Покровское Тобольской губернии. В дни Февральской революции это захоронение было уничтожено восставшими солдатами, а труп Распутина сожжен.

3 Личность установить не удалось. Возможно, врач, который лечил царских детей от кори.

4 Сестра милосердия Масленникова информировала императрицу Александру Федоровну о положении дел и нуждах Ее Императорского Величества Царскосельского лазарета.

5 Раев Николай Павлович (1856-?), обер-прокурор Синода. Очевидно, обеспокоенный революционными событиями в Петрограде, посетил императрицу в Александровском дворце.

6 Гротен Павел Павлович (1870-?), флигель-адъютант, генерал-майор Свиты императора, командир лейб-гвардии конно-гренадерского полка, в 1916-1917 гг. при отъездах дворцового коменданта В. Н. Воейкова с Николаем II в Ставку временно замещал его на этой должности в Царском Селе. В дни Февральской революции принимал меры по охране Александровского дворца от восставших солдат. 2 марта был арестован первым революционным комендантом Царского Села полковником фон Вейсом.

7 Имеются в виду родители А. А. Вырубовой: Александр Сергеевич и Надежда Илларионовна Танеевы.


* * *

февраль

28го

Вторник.

 

-12°.

О<льга> — 39.1°, Т<атьяна> — 39.51/2°, Ал<ексей> — 37.4°, Ан<астасия> — 37.7°.

Сидела с А<ней>. [Были] Бенкенд<орф>1, Гротен, Борисов2.

Наверху — Линевич3.

1 ч<ас>. Ал<ексей> — 37.3°, О<лъга> — 39.81/2°, Т<атьяна> — 39.8°.

Иза4.

6 ч<асов>. О<льга> — 40.3°, Т<атъяна> — 39.4°, Ал<ексей> — 37.1 °.

Весь день наверху, кушала вместе с М<арией>, О<льгой>, Лили, которая опять спит здесь.

9 ч<асов>. О<льга> 40.2°, Т<атьяна> — 39.7°, Ал<ексей> — 36.7°, Аня — 40.1°.

Войска поместили в саду5.

Лили спит в красной комнате6.

Графиня Бенкенд<орф> и Иза — в моей большой гостиной.

 



1 Бенкендорф Павел Константинович (1853-1921), граф, генерал-адъютант Свиты императора, обер-гофмаршал Императорского Двора, член Государственного Совета. Принадлежал к ближайшему окружению царской семьи, до отправки Романовых в сибирскую ссылку разделял их участь в Царском Селе. После Октябрьского переворота эмигрировал, оставил воспоминания о царской семье: Benckendorff P. «Last Days of Tsarskoe Selo» (London, 1927).

2 Очевидно, Борисов Вячеслав Евстафьевич — генерал-лейтенант, в 1916-1917 гг. генерал для поручений при штабе Верховного главнокомандующего, в 1918г. служил в Красной Армии, позднее в эмиграции.

3 Линевич Александр Николаевич — флигель-адъютант Свиты императора, полковник лейб-гвардии конной артиллерии. В дни Февральской революции находился в Александровском дворце, принимал активные меры по его защите от восставших солдат. О своих действиях он регулярно докладывал императрице.

4 Буксгевден Софья Карловна (Иза) (1884-1956), баронесса, дочь шталмейстера барона К. К. Буксгевдена, фрейлина императрицы Александры Федоровны, принадлежала к ближайшему окружению царской семьи. Добровольно разделила заключение царской семьи в Александровском дворце; после болезни в декабре 1917г. последовала за царской семьей в Тобольск, но не была допущена к Романовым и поселилась отдельно в городе. Сопровождала царских детей из Тобольска в Екатеринбург, где была с ними разлучена и отправлена в Тюмень. После расстрела Романовых привлекалась белогвардейским следователем Н. А. Соколовым в качестве свидетеля по этому делу. Позднее эмигрировала. Умерла 26 ноября 1956 г. в Лондоне.

5 В связи с революционными выступлениями в столице и Царском Селе ряда воинских частей верные царю гвардейские батальоны были стянуты к Александровскому дворцу.

6 Залы и комнаты Александровского дворца имели свои названия.


* * *

Март

1

Среда.

Ц<арское> С<ело>.

 

-8°.

Графиня Бенк<ендорф> [слово неразб.— Сост.].

О<лъга> — 38.9°, Т<атьяна> — 38°, Ал<ексей> — 36.1°, А<ня> — 38°.

Гротен, Бенкендорф, Апраксин1, Рита2, Ресин3, Линевич.

А<ня> — 39.61/2°, Т<атъяна> — 38.4°, Ал<ексей> — 36.4°.

Сидела с Аней.

Род<ионов>4, Керн.

Мой крымец Марков5.

6 ч<асов>. О<льга> — 38.6°. Т<атъяна> — 38.8°, Ал<ексей> — 36.1°.

Павел6, Ресин, Гротен.

9 ч<асов>. О<льга> — 38.9°, Т<атъяна> — 38.8°, Ал<ексей> —__

11 ч<асов>. Аня — 38.5°. Корь.

Чай. Гротен, Ресин.

Ген<ерал> Иванов7 1-2 1/2 [часа] ночи.

 



1 Апраксин Петр Николаевич (1876-?), граф, гофмейстер Императорского Двора, флигель-адъютант Свиты Николая II, с 1913г. состоял при императрице Александре Федоровне, бывший таврический губернатор. Входил в правление нескольких благотворительных организаций и фондов, в том числе Особого комитета великой княжны Ольги Николаевны и Татьянинского комитета. Близко стоял к Союзу русского народа, представлявшему собой националистическую организацию сторонников монархии. В 1920 г. был председателем Ялтинской городской думы в Крыму во время правления барона Врангеля.

2 Хитрово Маргарита Сергеевна (Рита) (1895-1952), фрейлина Высочайшего Двора, подруга великой княжны Ольги Николаевны. Окончила Смольный институт благородных девиц. Сестра милосердия Собственного Ее Императорского Величества лазарета в Царском Селе. В дни Февральской революции была в Александровском дворце. После ссылки царской семьи в Тобольск последовала за ними, но по прибытию туда была арестована по личному приказу А. Ф. Керенского и под конвоем доставлена в Москву. Обвинялась следствием в подготовке монархического заговора, за недостатком улик была освобождена. В эмиграции вышла замуж за В. Г. Эрдели. Умерла 26 марта 1952 г. в Нью-Йорке, похоронена на кладбище монастыря «Новое Дивеево».

3 Ресин Алексей Алексеевич (1866-?), генерал-майор Свиты Николая II, (сближенный царской семьи, с 14 августа 1914 г. командир гвардейского Собственно Его Императорского Величества Сводного пехотного полка в Царском Селе. В Ьи Февральской революции принимал меры по защите Александровского дворца от рсставших воинских частей гарнизона.

4 Родионов Николай Николаевич (1886-1962), служил на императорской яхте «Штандарт», старший лейтенант Гвардейского экипажа, капитан 2-го ранга, (конце января 1917 г. помощник командира по строевой части батареи Гвардейского экипажа. Несмотря на уход 1 марта Гвардейского экипажа во главе с великим князем Кириллом Владимировичем к Государственной Думе, он среди немногих моряков остался верен присяге императору и принимал участие в защите Александровского дворца.

5 Возможно прочтение: «Корн<ет> мой крымец Марков». Марков Сергей Владимирович (маленький Сережа), корнет Крымского Е. . В. Государыни Императрицы Александры Федоровны полка. Награжден Георгиевским крестом 4-й степени за храбрость на фронте. После контузии в 1916 г. находился на излечении в Лианозовском лазарете в Царском Селе. В дни Февральской революции добровольно явился в Александровский дворец, оставшись верен присяге императору. Позднее по заданию монархистов и А. А. Вырубовой являлся связным между Петроградом и Тобольском с целью организации освобождения царской семьи. С этой же целью обосновался в Тюмени, поступил на службу и командовал Эскадроном красной кавалерии. Подвергался аресту. После перевода Романовых из Тобольска в Екатеринбург искал содействия в освобождении царской семьи у немцев. Автор воспоминаний «Покинутая царская семья (Царское Село — Тобольск — Екатеринбург)» (Вена, 1928).

6 По свидетельству офицера гвардейского Сводного полка К. Кологривова, днем 1 марта во дворец приезжал великий князь Павел Александрович. Взволнованный, он быстро поднялся по ступенькам и в ответ на вопросы офицеров Сводного полка и Конвоя, каково положение, что делается в Петрограде, ответил: «Господа! Одна последняя надежда на вас!» (См.: Марков С. В. Покинутая царская семья (Царское Село — Тобольск — Екатеринбург). Вена, 1928. С. 110).

Павел Александрович (дядя Павел) (1860-1919), великий князь, младший сын императора Александра II, дядя Николая II, генерал-адъютант Свиты императора, генерал от кавалерии, 28 мая 1916 г. был назначен командиром гвардейского корпуса, позже — инспектором гвардейских частей. За боевые заслуги имел Георгиевский крест. С 1889 г. состоял в браке с греческой принцессой Александрой Георгиевной, от брака имел сына Дмитрия и дочь Марию. После смерти первой жены вступил в 1902 г. в морганатический брак с Ольгой Валерьяновной Пистолькорс (позднее получившей титул княгини Палей). В связи с самовольным браком вынужден был жить за границей. В начале 1-й мировой войны с разрешения Николая П вернулся в Россию, находился на фронте. В дни Февральской революции посещал Александровский дворец, пытался найти политический компромисс принятием «Манифеста великих князей», в котором предусматривалась уступка некоторых прав в пользу оппозиции. Однако документ запоздал и не смог спасти монархию. После революции вел частную жизнь. Летом 1918 года Павел Александрович с рядом великих князей были посажены в казематы Петропавловской крепости в Петрограде, где в конце января 1919 года они все были расстреляны. Его сын В. П. Палей был убит чекистами в составе группы князей Романовых в ночь с 17 на 18 июля 1918 года под Алапаевском на Урале.

7 Иванов Николай Иудович (1851-1919), генерал от артиллерии, генерал-адъютант Свиты императора, член Государственного Совета, главнокомандующий Юго-Западным фронтом (июль 1914 г.— март 1916 г.). В дни Февральской революции Николаем П был назначен командующим Петроградским военным округом и во главе Георгиевского батальона выехал в столицу для руководства и водворения порядка. Однако оказался блокированным восставшими и до Петрограда не добрался. Позднее арестован Временным правительством и находился под следствием ЧСК, но по личному распоряжению А. Ф. Керенского был освобожден по состоянию здоровья. В октябре — ноябре 1918 г. командовал белоказачьей Южной армией у атамана П. Н. Краснова. Умер в 1919 г. на Дону от сыпного тифа.

В письме № 650 к Николаю II от 2 марта 1917 г. Александра Федоровна сообщала: «Вчера ночью от 1 до 2 1/2 виделась с Ивановым, который теперь здесь сидит в своем поезде. Я думала, что он мог бы проехать к тебе через Дно, но сможет ли он прорваться? Он надеялся провести твой поезд за своим». В другом письме за тот же день она еще раз упомянула: «Милый старик Иванов сидел у меня от 1 до 2 1/2 часов ночи и только постепенно вполне уразумел положение» (Переписка... Т. V. С. 227, 230; ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1.Д. 1151. Л. 500).


* * *

Марта

2

Четверг

Ц<арское> С<ело>

 

-8°.

[Написала письма] № 650-6511.

О<льга> — 37.7°, Т<атьяна> — 38.9°, Ал<ексей> — 36.1°, Ан<астасия> — 37.2°.

Аня — 36.9°. Трина2, Иза.

Апраксин, Бенкенд<орф>, Мясоедов-Иванов3.

Грамотин*4, Соловьев5, Ресин.

Сидела наверху. Обедала с М<арией> и Лили.

Молебен в детской [комнате], икона Зн<аменш> Богор<одицы> из церкви6, и в комнате А<ни>, сидела там. [Были] Ломан7, мадам Дедюлина8, Бенкендорф.

3 ч<аса>. О<лъга> — 37.5°, Т<атъяна> — 38.3°, Ан<астасия> — 37.3°, А<ня> — 36.2°.

Прошла через подвал к солдатам9.

Т<етя> Ольга и Елена зашли на минутку10.

Чай наверху.

6 ч<асов>. О<льга> — 35.6°, Т<атьяна> — 39.5°, Ан<астасия>   37.3° , Ал<ексей> — __

Сидела с детьми, ужинала с ними и Л<или>.

Трина.

9 ч<асов>. О<льга> — 37.4°, Т<атьяна> — 39.2°, Ан<астасия> — 37.8°, Ал<ексей> — 36.5°.

Ходила к Изе и к Бенкендорфу в государственный кабинет.

Сидела с Аннушкой.

 

*Г<рамотин> и С<оловьев> уехали с письмами в ?11

 



1 С момента выезда Николая II из Ставки в Царское Село многие письма и телеграммы не доходили до венценосных адресатов. В отчаянии Александра Федоровна пишет письма № 650-651, очень похожие по содержанию: «Мой любимый, бесценный ангел, свет моей жизни! Мое сердце разрывается от мысли, что ты в полном одиночестве переживаешь все эти муки и волнения, и мы ничего не знаем о тебе, а ты не знаешь ничего о нас. Теперь я посылаю к тебе Соловьева и Грамотина, даю каждому по письму и надеюсь, что, по крайней мере, хоть одно дойдет до тебя. Я хотела послать аэроплан, но все люди исчезли. Молодые люди расскажут тебе обо всем, так что мне нечего говорить тебе о положении дел. Все отвратительно, и события развиваются с колоссальной быстротой. Но я твердо верю — и ничто не поколеблет этой веры,— все будет хорошо. [...] Ясно, что они хотят не допустить тебя увидеться со мной прежде, чем ты не подпишешь какую-нибудь бумагу, конституцию или еще какой-нибудь ужас в этом роде». Александра Федоровна не теряла надежды. В письме имеются такие строки: «Два течения — Дума и революционеры — две змеи, которые, как я надеюсь, отгрызут друг другу головы,— это спасло бы положение. [...] Бог поможет, поможет, и твоя слава вернется. Это — вершина несчастий! Какой ужас для союзников и радость врагам! Я не могу ничего советовать, только будь, дорогой, самим собой. Если придется покориться обстоятельствам, то Бог поможет освободиться от них. О мой святой страдалец! Всегда с тобой неразлучная твоя Женушка» (Переписка... Т. V. С. 226-229; ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 1151. Л. 500-500 об.). Послания Александры Федоровны вовремя не попали к Николаю П.

2 Шнейдер Екатерина Адольфовна (Трина) (1856-1918), гоф-лектриса императрицы Александры Федоровны. Добровольно последовала за царской семьей в тобольскую ссылку. Сопровождала царских детей из Тобольска в Екатеринбург, где была арестована и заключена в тюрьму. 4 сентября 1918 г. вместе с графиней А. В. Гендриковой в группе заложников была расстреляна чекистами в порядке «красного террора» в окрестностях Перми.

3 Мясоедов-Иванов Сергей Викторович — капитан 1-го ранга, бывший старший офицер императорской яхты «Царевна», в дни Февральской революции командовал батальоном Гвардейского экипажа в Царском Селе. Один из не многих остался верен присяге императору. Вынужден был с горечью сообщить Александре Федоровне об измене Гвардейского экипажа.

4 Офицер Гвардейского экипажа, остался верен присяге и не покинул Александровский дворец.

5 По содержанию писем Александры Федоровны, молодой офицер Гвардейского экипажа.

6 Чудотворная икона Царицы Небесной была взята протоиереем А. И. Беляевым в Знаменской церкви Царского Села и с пением молитв доставлена для богослужения в Александровский дворец. В дневнике протоиерея А. И. Беляева за этот день было записано: «Мы поднялись во второй этаж на детскую половину и, пройдя ряд светлых комнат, вошли в полутемную большую комнату, где лежали на отдельных простых кроватях больные дети. Икону поставили на приготовленный стол. [...] Императрица, одетая сестрою милосердия, стояла подле кровати наследника [...]. Пред иконою зажгли несколько тоненьких восковых свечей. Начался молебен... Можно себе представить, в каком положении оказалась беспомощная царица, мать с пятью своими тяжко заболевшими детьми? [...] Горячо, на коленях, со слезами просила земная царица помощи и заступления у Царицы Небесной. Приложившись к иконе и пройдя под нее, попросила принести икону и к кроватям больных, чтобы и все больные дети могли приложиться к Чудотворному Образу. Давая целовать крест, я сказал: «Крепитесь и мужайтесь, Ваше Величество, страшен сон, да милостив Бог. Во всем положитесь на Его святую волю. Верьте, надейтесь и не переставайте молиться». Святую икону пронесли по всем детским комнатам, спустились вниз и пришли в отдельную, изолированную комнату, где лежала больная корью, покрытая сыпью Анна А<лександровна> Вырубова. Там я только прочитал молитву перед иконою Божьей Матери, во время которой больная, прильнув разгоряченною головою своею к Святой иконе, долго не хотела выпустить ее из своих рук. Императрица, спустясь вниз из детских комнат по прямой внутренней лестнице, стояла у кровати больной и тоже молилась усердно. Когда мы выносили икону из дворца, дворец уже был оцеплен войсками [...]» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 1-1 об., 2).

7 Ломан Дмитрий Николаевич (1868-?), полковник, с 3 июня 1913г. штабс-офицер для поручений при Дворцовом управлении. Ктитор царскосельского Феодоровского Государева собора, уполномоченный императрицы Александры Федоровны по царскосельскому военно-санитарному поезду № 143. Начальник царскосельского лазарета № 17 великих княжон Марии Николаевны и Анастасии Николаевны. В дни Февральской революции находился в Александровском дворце и выполнял поручения Александры Федоровны.

8 Вероятно, имеется в виду Елизавета Александровна Дедюлина, вдова генерал-адъютанта Свиты императора Владимира Александровича Дедюлина (1858-1913), бывшего петербургского градоначальника (1905), командующего Корпусом жандармов (1905-1906), дворцового коменданта (1906-1913), принадлежавшего к ближайшему окружению царской семьи.

9 Камердинер императрицы вспоминал: «В один из первых дней революции (еще до приезда Государя) Родзянко телеграфировал  Бенкендорфу о том, чтобы императрица и дети тотчас же уезжали из дворца: грозит большая опасность.

Граф Бенкендорф сообщил, что дети больны. Родзянко ответил:

- Уезжайте куда угодно, и поскорее. Опасность очень велика. Когда горит дом, и больных детей выносят.

Императрица позвала меня и рассказала об этом, прибавив в сильном беспокойстве:

- Никуда не поедем. Пусть делают, что хотят, но я не уеду и детей губить не стану.

Вскоре после звонка Родзянко, как бы для защиты дворца, явились войска, в первую очередь Гвардейский Экипаж и стрелки Императорской фамилии. По желанию императрицы войска выстроились около дворца, и императрица вместе со здоровой еще Великой княжной Марией Николаевной стала обходить солдат. После обхода граф Апраксин сказал:

- Как Вы смелы. Ваше Величество. Как Вас встретили солдаты?

- Эти матросы нас знают. Они ведь и на „Штандарте" были,— ответила императрица.

На другой день, простудившись на морозе при осмотре войск, слегла в болезни и Мария Николаевна» (Волков А. А. Около царской семьи. М., 1993. С. 66-67).

Более подробно об этих событиях говорит воспитатель царевича Пьер Жильяр: «Мы подходим к окнам и видим, как генерал Ресин с двумя ротами Сводного полка занимает позицию перед дворцом. Я замечаю также матросов Гвардейского Экипажа и конвойцев. Ограда парка занята усиленными караулами, которые находятся в полной боевой готовности.

В эту минуту мы узнали по телефону, что мятежники продвигаются в нашем направлении и что они только что убили часового в 500 шагах от дворца. Ружейные выстрелы все приближались, столкновение казалось неизбежным. Императрица была вне себя от ужаса при мысли, что кровь прольется на ее глазах, и вышла с Марией Николаевной к солдатам, чтобы побудить их сохранять спокойствие. Она умоляла, чтобы вступили в переговоры с мятежниками. Наступает решающая минута. Тревога  сжимает все сердца. Неосторожность может вызвать рукопашную схватку и резню. С  обеих сторон выступают офицеры, и начинаются переговоры. Слова их бывших начальников и решимость тех, которые остались верны долгу, действуют на мятежников.

Возбуждение понемногу падает, и, наконец, решают установить нейтральную зону между обеими сторонами. Так прошла ночь» (Жильяр П. Император Николай II и его семья. Петергоф, сентябрь 1915 —Екатеринбург, май 1918 г. Вена, 1921. С. 161).

10 Ольга Константиновна (тетя Ольга) (1851—1926), великая княгиня, внучка императора Николая I, дочь великого князя Константина Николаевича, с 1867 г.— королева Греции, с 1913 г.— вдова греческого короля Георга I.

Елена Петровна (Елена) (1884-1962), княгиня, урожденная принцесса сербская, жена князя Иоанна Константиновича. В начале 1918 года последовала за мужем в ссылку на Урал, в Екатеринбурге была арестована чекистами и после казни мужа до конца 1918 года находилась в пермской и московской тюрьмах. Только благодаря вмешательству иностранных дипломатов она была освобождена ив 1919 году выехала за пределы России. Автор воспоминаний.

3 марта 1917 г. Александра Федоровна сообщала об этом визите мужу в письме № 652: «Тетя Ольга и Елена пришли справиться о новостях — очень мило с их стороны. В городе муж Даки [великий князь Кирилл Владимирович] отвратительно себя ведет, хотя и притворяется, будто старается для монарха и родины. Ах, мой ангел, Бог над всеми — я живу только безграничной верой в Него! Он — наше единственное упование» (Переписка... Т. V. С. 231).

11 Из писем Александры Федоровны видно, что молодые офицеры Гвардейского экипажа Грамотин и Соловьев были направлены нарочными к Николаю II, о нахождении которого точно не было известно в Александровском дворце. В это время император находился в Штабе Северного фронта у генерала Рузского в Пскове. Здесь 2 марта около полуночи им был подписан акт об отречении.


* * *

Марта

3го

Пятница.

 

-11°.

[Написала письмо] № 6521.

О<льга> — 37.3°, Т<атъяна> — 37.7°. Ал<ексей> — 36°. А<ня> 37.1°, Ан<астасия> 38.5°.

[Были] Бенкенд<орф>, Апрак<син>, Танеев2, Иза.

Видела людей в течение всего дня, а также Хвощинский3.

3 ч<аса>. О<льгa>—37.1 1/2°, Т<атьяна>—37.7 1/2°, Ан<астасия>—37.3°.

Павел [Александрович]4.

6 ч<асов>. О<льга> __, Т<атьяна> — 38.7°, Ан<астасия> — 38°, Ал<ексей> —36.1°.

Слышала, что Н<иколай>5 отрекся от престола, а также за Бэби6.

Разговаривала по телефону с Н<иколаем>7 в Ставке, куда он только что прибыл.

2 ч<аса>. О<льга> — 37.2°, Т<атъяна> — 38.2°, Ан<астасия> 38.6°.

2 1/2[часа] ночи. Ал<ексей> — 36.6°.

Ан<астасия> — 38.5°.

 



1 Александра Федоровна, не имея точных сведений о муже, продолжала писать ему каждый день: «Любимый, душа души моей, мой крошка,— ах, как мое сердце обливается кровью за тебя! Схожу с ума, не зная совершенно ничего, кроме самых гнусных слухов, которые могут довести человека до безумия. [...] Солнышко благословляет, молится, держится своей верой и ради своего мученика. Она ни во что не вмешивается, никого не видела из «тех» и никогда об этом не просила, так что не верь, если тебе что скажут. Теперь она только мать при больных детях. Не может ничего сделать из страха повредить, так как не имеет никаких известий от своего милого. [...] Постоянно новые, сводящие с ума известия — последнее, что отец (Николай П.— Сост.) отказался занимать то место, которое он занимал в течение 23 лет. Можно лишиться рассудка, но мы не лишимся; она будет верить в светлое будущее еще здесь, на земле, помни это. Только что был Павел — рассказал мне все. Я вполне понимаю твой поступок, о мой герой! Я знаю, что ты не мог подписать противного тому, в чем клялся на своей коронации. Мы в совершенстве знаем друг друга, нам не нужно слов, и, клянусь жизнью, мы увидим тебя снова на твоем престоле, вознесенным обратно твоим народом и войсками во славу твоего царства. Ты спас царство своего сына, и страну, и свою святую чистоту, и (Иуда Рузский) ты будешь коронован самим Богом на этой земле, в своей стране. [...]

Целую, целую, целую, благословляю тебя и всегда понимаю тебя, Женушка» (Переписка... Т. V. С. 230-232; ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 1151. Л. 502-504).

Данное письмо не было отправлено 3 марта и ушло только на следующий день. Его взялась доставить в Ставку супруга одного из офицеров.

2 Танеев Александр Сергеевич (1850-1918), отец фрейлины А. А. Вырубовой, статс-секретарь, обер-гофмейстер Императорского Двора, главноуправляющий Собственной Е. И. В. канцелярией (1896-1917), известный композитор и музыкант, председатель и попечитель ряда благотворительных обществ и комитетов.

3 Хвощинский Василий Владимирович (1888-?), старший лейтенант Гвардейского экипажа. В 1915 г. в боях с немцами на Стоходе был отравлен газами. В дни Февральской революции остался верен присяге императору и находился в Александровском дворце Царского Села. После революции находился в эмиграции. Член общества бывших русских морских офицеров в Америке.

4 О визите великого князя Павла Александровича во дворец упоминалось в письме № 652 Александры Федоровны к Николаю II. Более подробно о событиях этого дня повествуется в воспоминаниях П. Жильяра: «К концу дня во дворце получилось известие об отречении Государя. Государыня отказывалась ему верить, считая это ложным слухом. Однако немного позднее великий князь Павел Александрович подтвердил это известие. Она все еще отказывалась верить ему, только когда великий князь сообщил ей подробности, Ее Величество сдалась наконец перед очевидностью. Государь отрекся от престола накануне вечером, во Пскове, в пользу своего брата великого князя Михаила Александровича.

Отчаяние Государыни превзошло все, что можно себе представить. Но ее стойкое мужество не покинуло ее. Я увидел ее вечером у Алексея Николаевича. На ней лица не было, но она принудила себя, почти сверхчеловеческим усилием воли, прийти, по обыкновению, к детям, чтобы ничем не обеспокоить больных, которые ничего не знали о том, что случилось с отъезда Государя в Ставку.

Поздно ночью мы узнали, что великий князь Михаил Александрович отказался вступить на престол и что судьба России будет решена Учредительным собранием.

На следующий день я вновь застал Государыню у Алексея Николаевича. Она была спокойна, но очень бледна. Она ужасно похудела и постарела за эти несколько дней» (Жильяр П. Указ. соч. С. 162-163).

5 Николай П, Николай Александрович (Ники) (1868-1918), российский император с 1894 г., при восхождении на трон имел воинское звание полковника, которое сохранил за собой до конца своего царствования, не считая возможным присвоить себе очередной воинский чин. День рождения — 6 мая; тезоименины — б декабря (ст. ст.). Следует отметить, что день рождения императора приходится на день чествования Русской Православной Церковью праведника Нова Многострадального, с судьбой которого отождествлял свою участь Николай II. Еще будучи наследником, он отправился в длительное заграничное путешествие. Находясь в японском городе Оцу, наследник подвергся нападению самурая Ва-Цу, который нанес ему удар саблей по голове. Только благодаря тому, что находившийся рядом принц греческий Георгий (двоюродный брат Николая II) успел подставить трость под удар клинка, жизнь наследника была спасена. Шрам на голове Николая II напоминал ему о «роке судьбы». Николай II был расстрелян чекистами вместе с семьей в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в Екатеринбурге. Однако советским правительством было официально объявлено только о казни бывшего царя. Русская Зарубежная Церковь 31 октября — 1 ноября 1981 г. в Нью-Йорке канонизировала царскую семью и их приближенных, погибших от рук палачей. В 1991 году советскими властями было объявлено об обнаружении и вскрытии места предполагаемого захоронения останков царской семьи под Екатеринбургом. В связи с этим Российской прокуратурой было возбуждено следствие и объявлено о проведении экспертизы обнаруженых останков, которая ведется в течение длительного времени. 17 июля 1998 г. в Санкт-Петербурге произведено перезахоронение останков Николая II и его семьи. Однако поиски останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии продолжаются, как продолжаются и работы экспертов по изучению вещественных доказательств по этому делу.

6 В ночь со 2 на 3 марта 1917г. император Николай II подписал в Пскове акт об отречении от трона за себя и наследника Алексея в пользу своего брата великого князя Михаила Александровича, что являлось нарушением законодательства Российской империи о престолонаследии.

7 В это время Николай II находился в Ставке в Могилеве, куда вернулся из Пскова после подписания акта об отречении. В Ставке бывшим императором были подготовлены приказ и прощальное обращение к войскам, призывающие выполнить свой долг перед Отечеством в обороне страны от внешних врагов и подчинении новой власти. Однако Временное правительство не разрешило опубликовать эти документы и довести их до сведения армии, очевидно, опасаясь возможных выступлений некоторых воинских частей в пользу возвращения Николая II на российский престол. Только в Ставке Николай II получил возможность связаться по телефону с Александровским дворцом и разговаривать со своей супругой.


* * *

Март

4ое

Суббота.

 

-11°

[Написала письмо] № 6531.

9 ч<асов>. Бенкендорф, Ресин, Рита, Ольга Колзакова2.

Обедала с Лили и Марией.

О<льга> — 36.9°, Т<атьяна> — 37.3 1/2°, А<ня> 37.9 1/2°.

Ал<ексей> — 36°, Ан<астасия> — 36.6°.

3 ч<аса>. О<лъга> 37°, Т<атъяна> 37.6°, А<ня> 38.6°. Ресин, Черемшанский, Марков3.

4 [часа]. Разговаривала с Н<иколаем> по телефону.

6 [часов]. О<лъга> — ___

9 ч<асов>. О<льга> — 36.9°, Т<атьяна> — 37.1°, Ан<астасия> 38.9°.

Ан<я> — 37.2°.

Бенкендорф.

 



1 Данное письмо Александра Федоровна посылала супругу в Ставку не по почте, а с оказией. По его содержанию можно судить, что некоторая определенность ситуации относительно успокоила Александру Федоровну: «Каким облегчением и радостью было услышать твой милый голос, только слышно было очень плохо, да и подслушивают теперь разговоры! И твоя милая телеграмма [...]. Бэби перегнулся через кровать и просит передать тебе поцелуй. Все четверо лежат в зеленой комнате в темноте. [...] Не хочу писать всего, что делается,—так это отвратительно. [...] Не надо больше писать об этом, невозможно! Как унизили тебя, послав этих двух скотов! Я не знала, кто это был, до тех пор, пока ты не сказал сам. Я чувствую, что армия восстанет... Революция в Германии! В<ильгельм> убит, сын ранен. Во всем видно масонское движение [...]» (Переписка... Т. V. С. 233-234; ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 1151. Л. 505-506 об.). Александра Федоровна фактически находилась в изоляции во дворце, окруженная только самыми преданными ей людьми, но все же не теряла надежды на лучшее и по мимолетным слухам пыталась понять политическую ситуацию в стране.

2 Колзакова Ольга Яковлевна — сестра милосердия в Царскосельском лазарете императрицы Александры Федоровны, подруга великой княжны Ольги Николаевны.

3 В дневнике перечисляются фамилии офицеров, посетивших в этот день Александру Федоровну. Одним из них был корнет С. В. Марков, который позднее вспоминал: «Минут через десять посыльный вернулся и пригласил меня следовать за ним. Мы спустились в огромный подвал и пошли по бесконечным коридорам. Как подвал, так и коридоры были полны солдат Сводного полка, которые частью сидели, частью спали на соломе, обильно покрывшей пол. Это был гарнизон дворца. Наконец мы поднялись наверх [...]. Мы прошли через бесчисленное количество зал и гостиных. Повсюду благоухали живые цветы. На постах стояли еще солдаты Сводного полка. Дойдя до первого подъезда, мы поднялись наверх и очутились в длинном белоснежном коридоре. Это была так называемая „детская" половина дворца. Камер-лакей провел меня в небольшую комнату, в конце коридора налево. Комната, куда я вошел, была, по-видимому, одной из тех, где занимался и играл наследник. Она была разделена белыми деревянными перегородками на три части. В маленькой передней стояли игрушки, по левую руку была дверь, которая вела в небольшое помещение, где стояла большая кукольная мебель, нечто вроде гостиной в миниатюре. На двери висела бумажка, на которой было написано: „Вход без разрешения Ольги и Татьяны воспрещается".

В большей половине комнаты стоял стол, на котором лежали французские и английские журналы, акварельные краски и ножницы. По-видимому, наследник раскрашивал и вырезал из них картинки. На стене висело аккуратно написанное расписание уроков. В первой строчке перечислялись все имена: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей, а ниже для каждого имени было составлено расписание. Большой белый стол, шкаф и стулья завершали скромную обстановку этой комнаты. Мой беглый осмотр прервал приход Государыни. Ее Величество милостиво протянула мне руку и поздоровалась со мной с чисто материнской нежностью. Слова приготовленного мною рапорта застыли у меня на губах.

— Здравствуйте, милый маленький Марков! — послышались мне первые слова Государыни.

Я машинально опустился на колено и благоговейно поцеловал протянутую руку. Движением руки императрица подняла меня. Она была все в том же белом халате, ее чудные глаза еще более впали от бессонных ночей и тревог и выражали невыносимые муки, и величием веяло от этой высокой царственной фигуры!..

—Сердечно тронута и благодарна вам за ваш смелый и благородный поступок. Очень благодарна вам за то, что вы пришли ко мне и не оставили меня в этот тяжелый, ужасный день! Этого вашего шага я никогда не забуду... Господь нам поможет, быть может, наступят лучшие времена... сегодняшнего дня я никогда не забуду, вы можете всегда ко мне обращаться, и я сделаю для вас все возможное!.. Я очень хотела, чтобы вы остались при мне, но это, к большому сожалению, невозможно. Солдаты избрали себе нового командира, вместо генерала Ресина, полковника Лазарева, и неизвестно, как они к вам отнесутся. Мне это очень тяжело вам говорить... Я знаю и понимаю, как это для вас тяжко, но... но теперь многое не от нас зависит... Теперь время настало такое тяжелое... Грустная и едва заметная усмешка скользнула по ее губам.

— Вензеля же мои я вас прошу снять, потому что мне больно будет, если их сорвет у вас какой-нибудь пьяный солдат на улице! Я верю, что вы будете продолжать носить их в своем сердце! Передайте полку и всем офицерам это мое желание, а также мою искреннюю благодарность за верную службу!.. Скажите им, что их старый шеф шлет им свой сердечный привет!.. А вы не волнуйтесь и не беспокойтесь... Господь не без милости! Бог даст, все еще будет хорошо! Помните, что мы не можем отвечать за завтрашний день и что не все еще потеряно!.. Я еле стоял на ногах, во мне все клокотало и глаза застилались, как туманом. [...]

— А где же Его Величество и что с ним? — хрипло вырвалось у меня сквозь душившие меня рыдания.

— Его Величество приедет скоро сюда... Они его не пускают... Боятся, что вместе мы будем сильнее!.. Мне так тяжело за него. Нам так нужно было бы быть теперь вместе... Еще раз спасибо вам сердечное за все! Всего хорошего, и не забывайте своего старого Шефа!..

Я снова встал на колено и порывисто поцеловал протянутую мне руку. Когда я вставал, Государыня осенила меня широким русским крестом» (Марков С. В. Указ. соч. С. 93, 95-97).


* * *

Марта

5го

Воскрес<енье>.

 

О<льга> 36.2°, Т<атьяна> — 37.3°, Ан<астасия> — 38.9°, Ал<ексей> — 36.9°.

Аня — 36.8°. Апраксин и Иза.

Бенкендорф.

Кушали вместе с М<арией> и Лили.

Аня.

6 ч<асов>. О<льга> 37.1°, Т<атьяна> — 37.8°, Ан<астасия> — 38.9°, Ал<ексей> — 36.5°. Зборовский1.

Р. (Так в тексте.— Сост.) О<льга> — 37.3°, Т<атьяна> — 37.7°, Ан<астасия> —39.8°.

Иза.

11 1/2 [часа]. Павел2, Гучков. Ген<ерал> Корнилов3.

Бенкенд<орф>, Апраксин.

[...]

 



1 Зборовский Виктор Эрастович — сотник Собственного Е. И. В. Конвоя. В дни Февральской революции участвовал в защите царской семьи в Александровском дворце от восставших солдат Петроградского гарнизона.

2 Имеется в виду великий князь Павел Александрович, который был приглашен Александрой Федоровной в связи с посещением Александровского дворца представителями Временного правительства.

3 Имеется в виду посещение Александровского дворца Александром Ивановичем Гучковым (1862-1936), военным министром Временного правительства. Он посетил императрицу Александру Федоровну в присутствии великого князя Павла Александровича и заверил, что новое правительство берет под свое покровительство обитателей дворца, а также поинтересовался нуждами царской семьи в связи с болезнью детей. Очевидно, А. И. Гучков сообщил о назначении генерала Л. Г. Корнилова командующим войсками Петроградского военного округа. По свидетельству великого князя Павла Александровича, сам Л. Г. Корнилов поручился за надежность по охране Царского Села воинских частей, которые не допустят беспорядков и обеспечат безопасность Александровского дворца.


* * *

Марта

8oe

Среда.

 

-14°.

О<лъга> — 36.11/2°, Т<атьяна> — 37.1°, M<apuя>1 38.9°.

Ан<астасия> — 36.6°, Ал<ексей> —__, Аня — 36.8°.

Ген<ерал> Корнилов2. Комендант Ц<арского> С<ела> Кобылинский3. Корн<илов> объявил, что мы находимся взаперти4.

2 ч<аса>. А<ня>, М<ария> С<ергеевна> Бенкендорф. Апр<аксин>5.

Жилик6. С этого момента присутствующие [во дворце] считаются изолированными, не должны видеться ни с кем посторонним.

Бенкенд<орф>, Апрак<син>, Настенька7.

В. Э. Зборовский простился.

Жгла письма с Лили [Ден]8.

3 ч<аса>. О<лъга> — 37°. Т<атъяна> — 37.1°. М<ария> — 38.8°.

Ан<астасия> 36.8°, Ал<ексей> — 36.5°.

Сидела с Аней.

Ресин, Лазарев – оба распрощались9.

6 [часов]. О<льга> — 31° (так в тексте.— Сост.), Т<атьяна> 37°, М<ария>

39.8°, Ан<астасия> — 37.1 1/2°, Ал<ексей> — __. Иза.

9 ч<асов>. О<льга> — 37.2 1/2°, Т<атъяна> — 37.2 1/2°, М<ария> — 39.8°, Ан<астасия> — 37.1°.

Сидела с Аней.

 



1 Великая княжна Мария Николаевна заболела позднее своих сестер. Болезнь протекала с большими осложнениями, и порой многим казалось, что она находится на краю гибели.

2 Имеется в виду визит генерала Корнилова в Александровский дворец для объявления об аресте царской семьи.

Корнилов Лавр Георгиевич (1870-1918), генерал от инфантерии, в годы 1-й мировой войны командовал 9-й Сибирской стрелковой дивизией, 49 и 48 пехотными дивизиями. С тяжелым ранением попал в австрийский плен, из которого позднее бежал. Командовал 25-м пехотным корпусом. Во время Февральской революции Временным правительством был назначен командующим Петроградским военным округом (март — апрель), 8-й армией и Юго-Западным фронтом (май — июль). Верховным главнокомандующим (июль — август 1917 г.). В конце августа двинул войска на Петроград для подавления «революционной пропаганды и наведения порядка», однако потерпел крах. Один из организаторов белого движения и Добровольческой армии для борьбы с большевиками (ноябрь — декабрь 1917 г.). Убит 13 апреля 1918 г. при штурме Екатеринодара во время 1-го Кубанского похода. Позднее его труп был выкопан красноармейцами и уничтожен.

3 Кобылинский Евгений Степанович (1879-1927), полковник лейб-гвардии Петроградского полка, участник 1-й мировой войны, имел ранения и контузию на фронте. В марте 1917г. генералом Корниловым был назначен начальником Царскосельского гарнизона, с 26 мая являлся комендантом Александровского дворца. Во время переезда царской семьи в Тобольск — командир Отряда особого назначения; комендант Губернаторского дома в Тобольске, где отбывали ссылку Романовы. 2 мая 1918 г. смещен со своей должности советскими комиссарами и отстранен от командования Отрядом особого назначения в связи с его расформированием. В конце 1918 г. ушел в белую армию, где служил в колчаковском штабе по интендантской части. Женился на К. М. Битнер. Давал показания в качестве свидетеля белогвардейскому следователю Н. А. Соколову по делу об убийстве царской семьи. Взят в плен красными под Красноярском. В 1927 году обвинен в принадлежности к антисоветскому заговору и по приговору трибунала расстрелян.

4 7 марта 1917 года Временное правительство принимает постановление: «Признать отрекшегося императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося императора в Царское Село» (ГА РФ. Ф. 1779. On. 2. Д. 1. Ч. 1. Л. 15). В связи с этим решением представители военных властей прибыли в Александровский дворец. Камердинер императрицы А. А. Волков писал в воспоминаниях: «До сих пор из Петрограда никто не появлялся. Но вот приехал генерал Корнилов вместе с несколькими офицерами, среди которых были Коцебу — офицер гвардейского уланского полка — и полковник Кобылинский. Во дворце в это время находился гофмаршал Бенкендорф и церемониймейстер граф Апраксин.

Корнилов просил доложить о нем Государыне, которая и приняла его в присутствии графа Бенкендорфа.

Корнилов сказал императрице, что на него возложена тяжелая обязанность объявить об аресте, и просил Государыню быть спокойной: ничего не только опасного, но даже особых стеснений арест за собой повлечь не может. Корнилов попросил разрешения представить Государыне сопровождавших его офицеров. Выйдя от императрицы, он объявил, что все окружающие царскую семью могут по собственной воле при ней остаться. Кто же не хочет, волен уйти. На принятие решения им было дано два дня, после которых для остающихся вместе с царской семьей наступал арест.

Комендантом был назначен Коцебу, а начальником охраны — полковник Кобылинский.

Императрица несколько растерялась и приказала позвать к себе великого князя Павла Александровича...» (Волков А. А. Указ. соч. С. 68). В связи с этими событиями Александра Федоровна просит П. Жильяра осторожно подготовить царевича Алексея и ввести его в курс произошедшего за последние дни. Позднее П. Жильяр вспоминал: «Ее Величество вызвала меня и сказала, что генерал Корнилов от имени Временного правительства только что объявил ей, что Государь и она арестованы и что все те, кто не желает подвергнуться тюремному режиму, должны покинуть дворец до четырех часов. Я ответил, что решил остаться.

—Государь возвращается завтра, надо предупредить Алексея, надо все ему сказать... Не сделаете ли Вы это? Я пойду поговорить с дочерьми. Было заметно, как она страдает при мысли о том, как ей придется взволновать больных великих княжон, объявляя им об отречении их отца, тем более что это волнение могло ухудшить состояние их здоровья.

Я пошел к Алексею Николаевичу и сказал ему, что Государь возвращается завтра из Могилева и больше туда не вернется.

— Почему?

— Потому, что Ваш отец не хочет быть больше Верховным главнокомандующим! Это известие сильно его огорчило, так как он любил ездить в Ставку. Через несколько времени я добавил:

— Знаете, Алексей Николаевич, Ваш отец не хочет быть больше императором. Он удивленно посмотрел на меня, стараясь прочесть на моем лице, что произошло.

— Зачем? Почему?

— Потому, что он очень устал и перенес много тяжелого за последнее время.

— Ах, да! Мама мне сказала, что, когда он хотел ехать сюда, его поезд задержали. Но папа потом опять будет императором?

Я объяснил ему тогда, что Государь отрекся от престола в пользу великого князя Михаила Александровича, который в свою очередь уклонился.

— Но тогда кто же будет императором?

—Я не знаю, пока никто!..

Ни слова о себе, ни намека на свои права наследника. Он сильно покраснел и был

взволнован.

После нескольких минут молчания он сказал:

— Если нет больше царя, кто же будет править Россией? Я объяснил ему, что образовалось Временное правительство, которое будет заниматься государственными делами до созыва Учредительного собрания, и что тогда, быть может, его дядя Михаил взойдет на престол. Я еще раз поражен скромностью этого ребенка.

В 4 часа двери дворца запираются. Мы в заключении! Сводно-гвардейский полк заменен одним из полков царскосельского гарнизона, и солдаты стоят на часах уже не для того, чтобы нас охранять, а с тем, чтобы нас караулить» (Жильяр П. Указ. соч. С.202-204).

Таким образом, еще не успели высохнуть чернила на актах об отречении от престола Николая II и его брата Михаила Романова и передаче ими всей полноты власти «законному» Временному правительству, как эта власть поспешила объявить об аресте бывших «венценосцев». Как справедливо констатировал позднее первый управляющий делами Временного правительства кадет В. Д. Набоков, «актом лишения свободы царя был завязан узел, который был 4/17 июля в Екатеринбурге разрублен товарищем Белобородовым». Со своей стороны добавим, что фактически Временное правительство своим постановлением превращало «отречение» императора в его «низложение», что провоцировало дальнейшее углубление революционного процесса в России.

 

5 Перечисляется ближайшее окружение Александры Федоровны, которое не покинуло дворец. Среди этих лиц упоминается графиня Мария Сергеевна Бенкендорф (урожденная княжна Долгорукая), супруга графа П. К. Бенкендорфа.

6 Имеется в виду сообщение Александры Федоровны своим приближенным о введении в Александровском дворце режима заключения.

Жильяр Пьер (Петр Андреевич) (Жилик, Жильярд) (1879-1962), швейцарский подданный. В 1904 г. окончил университет в Лозанне по отделению классической словесности; позднее приглашен в Петербург в качестве преподавателя французского языка. Давал уроки великим княжнам, ас 1913г. учил наследника-цесаревича Алексея Николаевича. После Февральской революции добровольно остался с царской семьей под арестом в Александровском дворце и отправился с ней в тобольскую ссылку. При переводе царских детей из Тобольска в Екатеринбург был отделен от Романовых и отправлен в Тюмень. Привлекался в качестве свидетеля белогвардейским следователем Н. А. Соколовым по делу об убийстве царской семьи. После разгрома белогвардейцев вернулся через Дальний Восток в Европу. В 1922 г. в Женеве женился на бывшей няне царских детей А. А. Теглевой. Автор ряда воспоминаний и книг: «Император Николай II и его семья. Петергоф, сентябрь 1915 — Екатеринбург, май 1918 г.» (Вена, 1921); «Трагическая судьба русской императорской фамилии» (Ревель, 1921); «Тринадцать лет при Русском Дворе» (Париж, 1978).

7 Гендрикова Анастасия Васильевна (Настенька), графиня, фрейлина императрицы Александры Федоровны. Добровольно осталась под арестом в Александровском дворце, а затем последовала в тобольскую ссылку с царской семьей. Сопровождала царских детей при переезде из Тобольска в Екатеринбург, где была арестована и отправлена в тюрьму. После убийства царской семьи была переведена в Пермь и 4 сентября 1918 г. вместе с гоф-лектрисой Е. А. Шнейдер расстреляна чекистами. Их трупы 7 мая 1919г. были обнаружены белогвардейцами и по христианскому обряду похоронены.

8 Александра Федоровна, опасаясь дальнейших репрессий, обыска и изъятия документов, сожгла в течение нескольких дней многие свои записи, а также значительную часть переписки с родственниками и приближенными. Вместе с ней сожгла часть своих бумаг и фрейлина Анна Вырубова. Позднее в своих воспоминаниях она писала: «Императрица уничтожила все дорогие ей письма и дневники и собственноручно сожгла у меня в комнате шесть ящиков своих писем ко мне, не желая, чтобы они попали в руки злодеев» (Танеева (Вырубова) А. А. Страницы из моей жизни. Берлин, 1923. С. 99).

9 С введением в Александровском дворце режима заключения часть приближенных к царской семье лиц вынуждены были удалиться. В этот день к Александре Федоровне приходили прощаться бывший командир Собственного Е. И. В. гвардейского Сводного пехотного полка генерал А. А. Ресин и полковник Лазарев.

В материалах белогвардейского следствия по делу об убийстве царской семьи имеются свидетельские показания полковника Е. С. Кобылинского от 6-10 апреля 1919 года, где написано: «Караул тогда нес Сводный Его Величества полк, командиром коего состоял генерал-майор Ресин. В ту же минуту он заявил Корнилову, что он уходит [...]. Еще до смены караула полковник Лазарев просил у меня позволения сходить и проститься с Государыней. Я позволил, и он ходил. В это время он сильно плакал. Заплакал Лазарев и в тот момент, когда знамя Сводного полка, стоявшее в приемной комнате, выносилось [...]» (Стенограмма допросов следователем Е. С. Кобылинского в качестве свидетеля, а П. Медведева, Ф. Проскурякова и А. Акимова в качестве обвиняемых по делу об убийстве императора Николая II// Историк и современник. Берлин, 1924. № 5. С. 171-172).


* * *

Марта

9го

Четверг.

 

-10°.

О<льга> 36.3°, Т<атьяна> — 37°, М<ария> — 37.2°, Ан<астасия> 36.5°, Ал<ексей> — 36.2°, Аня — 36.8°.

113/4 [часа]. Приехал Н<иколай>1.

Обедали с Н<иколаем> и Алексеем в игральной [комнате].

3 ч<аса>. О<льга> — 36.8°, Т<атьяна> — 37°, М<ария> — 37.6°, Ан<астасия> — 36.8°.

Ходила к Ане, пока Н<иколай> гулял в саду2.

Лили кушает вместе с Аней.

6 ч<асов>. О<льга> 37.11/2°, Т<атьяна> — 37.2°, М<ария> — 38.6°, Ан<астасия> — 36.9°, Ал<ексей> — __

Жгла письма с Лили.

М<ада>м Зизи3.

Иза, Настенька.

Ужинала с Н<иколаем> в игральной.

9 ч<асов>. О<льга> — 37°, Т<атъяна> — 37°, М<ария> — 39°. Ан<астасия> — 37°, Ал<ексей> — 36.4°.

Мы оба сидели с Аней ___ а потом с Бенкендорфом и Изой, Зизи, Настенькой [Гендриковой], Валей [Долгоруковым]4, Апраксиным.

 



1 Приезд Николая II в Царское Село подробно описывает камердинер А. А. Волков: «Около 10 часов утра собрались во дворе и нестройно встали в вестибюле какие-то офицеры. Дежурный по караулу офицер вышел наружу. Через некоторое время от железнодорожного павильона подъехал автомобиль Государя. Ворота были закрыты, и дежурный офицер крикнул: „Открыть ворота бывшему царю". Ворота открылись, автомобиль подъехал ко дворцу. Из автомобиля вышли Государь и князь Долгоруков (генерал-адъютант Свиты).

Когда Государь проходил мимо собравшихся в вестибюле офицеров, никто его не приветствовал. Первый сделал это Государь. Только тогда все отдали ему привет.

Государь прошел к императрице. Свидание не было печальным. Как у Государя, так и императрицы на лице была радостная улыбка. Они поцеловались и тотчас же пошли наверх к детям» (Волков А. А. Указ. соч. С. 70).

В день приезда во дворец Николай II записал в дневнике: «Скоро и благополучно прибыл в Царское Село — в 11 1/3. Но, Боже, какая разница, на улице и кругом дворца внутри парка часовые, а внутри подъезда какие-то прапорщики! Пошел наверх и там увидел душку Алике и дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой, а они все лежали в темной комнате. Но самочувствие у всех хорошее, кроме Марии, у кот<орой> корь недавно началась. Завтракали и обедали в игральной у Алексея. Видел  доброго Бенкендорфа. Погулял с Валей Долг<оруковым> и поработал с ним в садике, т. к. дальше выходить нельзя! После чая раскладывал вещи. Вечером обошли всех жильцов на той стороне и застали всех вместе» (здесь и далее (дневник Николая II): ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 265. Л. 1-174; Дневники императора Николая П. М., 991).

Имеется также свидетельство полковника Е. С. Кобылинского о приезде бывшего императора в Царское Село: «Я отправился на вокзал. Когда подошел поезд, Государь вышел из вагона и очень быстро, не глядя ни на кого, прошел по перрону и сел в автомобиль. С ним был гофмаршал князь Василий Александрович Долгоруков [..]. Ко мне же на перроне подошли двое штатских, из которых один был член государственной Думы Вершинин, и сказали мне, что их миссия окончена: Государя они передали мне.

Я не могу забыть одного явления, которое я при этом наблюдал в то время. В поезде с Государем ехало много лиц. Когда Государь вышел из вагона, эти лица посыпались нa перрон и стали быстро-быстро разбегаться в разные стороны, озираясь по сторонам, видимо, проникнутые чувством страха, что их узнают. Сцена эта была весьма некрасива.

Я отправился во дворец вслед за Государем. Государь тут же поднялся наверх к больным детям [...]» (Стенограмма допросов... С. 172).

2 О душевных переживаниях императрицы в этот памятный день А. А. Вырубова вспоминала: «Наше беспокойство о 'осударе окончилось утром 9-го марта. Я лежала еще больная, доктор Боткин расстрелян большевиками в Екатеринбурге вместе с царской семьей) только что посетил меня, как дверь быстро отворилась, и в комнату влетела госпожа Ден, вся раскрасневшаяся от волнения. „Он вернулся!" — воскликнула она и, запыхавшись, начала мне описывать приезд Государя, без обычной охраны, но в сопровождении вооруженных солдат. Государыня находилась в это время у Алексея Николаевича. Когда мотор подъехал ко дворцу, она, по словам госпожи Ден, радостная выбежала навстречу царю; как пятнадцатилетняя девочка, она быстро спустилась с лестницы и бежала по длинным коридорам. В эту первую минуту радостного свидания, казалось, было позабыто все пережитое и неизвестное будущее. Но потом, как я впоследствии узнала, когда Их Величества остались одни, Государь, всеми оставленный и со всех сторон окруженный изменой, не мог не дать воли своему горю и своему волнению,— и, как ребенок, рыдал перед своей женой.

Только в 4 часа дня пришла Государыня, и я тотчас поняла по ее бледному лицу и сдержанному выражению все, что она в эти часы вынесла. Гордо и спокойно она рассказала мне о всем, что было. Я была глубоко потрясена ее рассказом, так как за все 12 лет моего пребывания при дворце я только три раза видела слезы в глазах Государя. «Он теперь успокоился,— сказала она,— и гуляет в саду; посмотри в окно!» Она подвела меня к окну. Я никогда не забуду того, что увидела, когда мы обе, прижавшись друг к другу, в горе и смущении выглянули в окно. Мы были готовы сгореть от стыда за нашу бедную родину. В саду, около самого дворца, стоял царь всея Руси и с ним преданный друг его, князь Долгоруков. Их окружало 6 солдат, вернее, 6 вооруженных хулиганов, которые все время толкали Государя то кулаками, то прикладами, как будто он был какой-то преступник, прикрикивая: „Туда нельзя ходить, господин полковник, вернитесь, когда Вам говорят!" Государь совершенно спокойно на них посмотрел и вернулся во дворец» (Танеева (Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 100).

3 Нарышкина Елизавета Алексеевна (Зизи) (1840-?), княгиня, обер-гофмейстерина императрицы, статс-дама Высочайшего Двора, вдова князя А. Д. Нарышкина. Являлась председателем Петроградского дамского благотворительного тюремного комитета, убежища имени принца Ольденбургского для женщин, отбывших наказание в местах заключения, общества попечения о семьях ссыльнокаторжан и приюта для арестантских детей. Разделяла с царской семьей режим заключения в Александровском дворце.

В этот день, 9 марта, царская чета уделила внимание каждому из приближенных, оставшихся во дворце. Княгиня записала в своем дневнике: «Рассказала Государю, как началась революция 1848 года; как пример той потрясающей быстроты, с которой совершаются великие крушения. Государь вышел наружу, его вызвали. Оказалось, приехал в автомобиле офицер, присланный бунтовщиками; они хотят видеть Государя, потому что, как он говорит, не верят, что царь арестован. Он приехал, чтобы взять его и отвезти в Петропавловскую крепость... Он, однако, не посмел выполнить свой мандат и уехал, удостоверившись, что Государь действительно арестован. Эту последнюю подробность мы узнали вечером от Коцебу... Немного спустя Государь вернулся, и мы продолжали нашу дружескую беседу. Самообладание их прямо непостижимо» (Из дневника обер-гофмейстерины княгини Е. А. Нарышкиной// Последние новости. Париж, 1936. 10 мая. № 5527. С. 5).

4 Долгоруков Василий Александрович (Валя) (1868-1918), князь, генерал-майор Свиты Николая II (1912), гофмаршал Высочайшего Двора; во время 1-й мировой войны находился в Ставке при императоре. В дни Февральской революции остался верен присяге, добровольно разделил участь царской семьи. При переводе Николая II из Тобольска в Екатеринбург сопровождал его, но ложно был обвинен чекистами в хранении оружия и подготовке побега, арестован и посажен в тюрьму, где 7 июня (по другим данным, 10 июля) 1918 года был расстрелян. В 1981 году был канонизирован Русской Зарубежной Церковью под именем святого мученика воина Василия.


* * *

Марта

10го

Пятница.

-10°.

О<льга> — 36.3°, Т<атьяна> — 36.8°, М<ария> — 38°, Ан<астасия> — 37°.

Ал<ексей> — 36.1°. __ 1 [час] Ал<ексей> — 36.3°.

Обедала с Н<иколаем> и Ал<ексеем> в игральной1.

Жгла письма с Лили.

3 ч<аса>. О<льга> — 36.7°, Т<атьяна> — 36.9°, М<ария> — 37.3°, Ан<астасия> — 37°.

Сидела с Аней.

6 ч<асов>. О<льга> — 37.2°, Т<атьяна> — 36.8°, М<ария> — 37.4°,

Ан<астасия> — 36.9 1/2°, Ал<ексей> — 36.3°.

Лили сидела с нами.

Ужинала в игральной комнате.

9 ч<асов>. О<льга> — 36.9°, Т<атьяна> — 36.9°, М<ария> — 37.6°,

Ан<астасия> — 36.8°, Ал<ексей> — __

 



1 Жизнь Николая II и Александры Федоровны в Царском Селе вступила в новую фазу. В своем дневнике Николай II в этот день сделал запись: «Спали хорошо. Несмотря на условия, в которых мы теперь находимся, мысль, что мы все вместе, радует и утешает. Утром принял Бенкендорфа, затем просматривал, приводил в порядок и жег бумаги. Сидел с детьми до 2 1/2 час<ов>. Погулял с Валей Долг<оруковым> в сопровождении тех же прапорщиков, они сегодня были любезнее. Хорошо поработали в снегу. Погода стояла солнечная. Вечер провели вместе».

Еще одно свидетельство о событиях этого дня имеется в воспоминаниях Анны Вырубовой: «Дорожка шла вокруг лужайки, и князь Долгоруков и Государь разгребали снег навстречу друг другу; солдаты и какие-то прапорщики ходили вокруг них. Часто Государь оглядывался на окно, где сидела императрица и я, незаметно для других улыбался нам или махал рукой. Я же в одиночестве невыносимо страдала, предчувствуя новое унижение для царственных узников. Императрица приходила ежедневно днем; я с ней отдыхала, она была всегда спокойна. Вечером же Их Величества приходили вместе. Государь привозил Государыню в кресле, к вечеру она утомлялась. Я начала вставать; мы сидели у круглого стола; императрица работала, Государь курил и разговаривал, болел душой о гибели армии с уничтожением дисциплины. Многое вместе вспоминали...» (Танеева (Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 102-103).


* * *

11

Марта

Суббота.

 

-8°.

О<льга> — 36°, Т<атъяна> — 36.3°, М<ария> — 37°, Ан<астасия> — 37°.

Ал<ексей> — 36.3°. Жгла письма с Лили.

Обедала с Н<иколаем>, Ал<ексеем> и О<льгой> в игральной комнате.

О<льга> — 36.9°, Т<атъяна> — 36.8°, М<ария> — 37°, А<настасия> — 37.3°, Ал<ексей> —__

Сидела с Аней.

Иза, Настенька.

Гр<аф> Апраксин1.

6 [часов]. О<льга> — 37°, Т<атьяна> — 37.1°, М<ария> — 37°, А<лексей> — __

Вечернее богослужение внизу — в церкви2.

9 ч<асов>. О<льга> — 37.11/2°, Т<атьяна> — 36.9°, М<ария> — 36.9°.

Ан<астасия> — 37.6°, Ал<ексей>: первое купание.

Ходила к Аннушке и там сидела со всеми остальными.

Комендант прочитывает все наши письма3 и все пакеты, все тщательно просматривается.

[...]

 



1 Граф Апраксин покидал Александровский дворец по состоянию здоровья и приходил прощаться с царской семьей. В дневнике княгини Е. А. Нарышкиной имеется запись: «Апраксин больше не может выдержать и завтра уезжает. Он ходил прощаться с императрицей и сказал, что ей следует расстаться с Аней Вырубовой. Гнев и сопротивление. Держится за нее больше кого бы и чего бы то ни было. Нас спасает корь, но было бы опасно оставлять ее в нашем обществе после выздоровления. У меня был Коцебу; он преисполнен желания помочь, но правительству приходится бороться с социалистами; если победа окажется на их стороне, нашим головам не уцелеть [...]» (Из дневника обер-гофмейстерины княгини Е. А. Нарышкиной. С. 6).

2 В дневнике протоиерея А. И. Беляева, который вел церковную службу, имеются упоминания о царской чете: «Стоят в церкви совершенно отдельно за ширмами, занимая небольшое место в углу, с отдельным входом. Первый раз в присутствии Государя, за великим входом, когда нужно было вместо Благочестивого Самодержца Государя Императора и пр. говорить о Державе Российской и Временном правительстве, я не сразу мог собраться с силами и едва не разрыдался. Надорванным голосом, сбиваясь в словах, закончил поминовение [...]» (ГА РФ. Ф. 601. On. 1. Д. 2077. Л. 2 об.).

3 Штабс-ротмистр Павел Павлович Коцебу, офицер лейб-гвардейского Уланского Е. И. В. полка, после Февральской революции был назначен генералом Л. Г. Корниловым комендантом Александровского дворца. Он, руководствуясь специальной инструкцией по охране арестованных, обязан был осуществлять режим изоляции царской семьи от внешнего мира. В обязанности коменданта Александровского дворца входила и проверка всей переписки. Так, например, инструкцией, состоявшей из 12 пунктов и утвержденной Л. Г. Корниловым, предписывалось: «Письменные сношения со всеми лицами, находящимися вне дворца, допускать только через штабс-ротмистра Коцебу, которому надлежит подвергать строгому просмотру все письма, записки и телеграммы, пропуская из них самостоятельно лишь необходимые сношения хозяйственного характера и сообщения о здоровье, медицинской помощи и т. п. Все остальное подлежит представлению [...] в Штаб Округа» (ГА РФ. Ф. 1778. On. 1. Д. 14. Л. 3). Однако вскоре по доносу за пропуск без должной проверки ряда писем штабс-ротмистр Коцебу был отстранен от должности и заменен полковником П. А. Коровиченко.


* * *

Март

21 (3 апр<еля>)

Вторн<ик>.

 

+4°,-4°.

М<ария> 37.4°, Ан<астасия> — 36.6°.

Жгла письма.

Обед как обычно.

3 ч<аса>. М<ария> — 37.8°. [Прибыл] Керенский1.

Аню [Вырубову] и Лили [Ден] увезли вДуму2.

6 ч<асов>. М<ария> — 37.9°, Ан<астасия> — 36.5°.

Ужинала как обычно.

9 ч<асов>. М<арш> — 37.8°, Ан<астасия> 36.5°.

Метель.

Кер<енский>, министр юстиции, забрал Лили и Аню.

Он привез Коровиченко в качестве нашего коменданта3.

 



1 Керенский Александр Федорович (1881-1970), адвокат, известный политический деятель, депутат 4-й Государственной Думы, председатель фракции трудовиков. С марта 1917 г. эсер. В дни Февральской революции член Временного комитета Государственной Думы, товарищ председателя Исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов (Петросовета). Во Временном правительстве министр юстиции (2 марта — 5 мая), военный и морской министр (май — сентябрь), министр-председатель (8 июля — 25 октября), одновременно с 30 августа 1917 г.— Верховный главнокомандующий. В дни Октябрьского переворота бежал из Петрограда, пытаясь организовать военный поход для разгрома большевиков, но потерпел крах. С 1918 г. в эмиграции: жил во Франции, а с 1940 г. в США. Автор ряда книг и воспоминаний.

О визите Керенского имеется запись в дневнике Николая II: «Сегодня днем внезапно приехал Керенский, нынешний Мин<истр> юстиции, прошел через все комнаты, пожелал нас видеть, поговорил со мною минут пять, представил нового коменданта дворца и затем вышел. Он приказал арестовать бедную Аню и увезти ее в город вместе с Лили Ден. Это случилось между 3 и 4 час<ами>, пока я гулял. Погода была отвратительная и соответствовала нашему настроению! [...]».

Позднее А. Ф. Керенский, несколько искажая события, писал о своем первом посещении царской семьи: «Я хорошо помню мою первую встречу с бывшим царем, которая состоялась в Александровском дворце в середине апреля. По прибытии в Царское Село я тщательно осмотрел все помещения, изучил систему охраны и общий режим содержания императорской семьи. В целом я одобрил положение, дав коменданту дворца всего несколько рекомендаций относительно улучшения условий содержания. Затем я попросил бывшего гофмаршала двора графа Бенкендорфа сообщить царю, что я хотел бы встретиться с ним и с Александрой Федоровной.

Двор в миниатюре, состоявший всего из нескольких человек, не покинувших Николая II, все еще соблюдал прежний этикет. Старый граф с моноклем в глазу выслушал меня с подчеркнутым вниманием и ответил: „Я доложу Его Величеству". Через несколько минут он возвратился и торжественно объявил: „Его Величество милостиво согласился принять Вас". Все это выглядело несколько нелепо и не к месту, однако мне не хотелось лишать графа последних иллюзий [...]. Наконец мы дошли до детской комнаты. Оставив меня перед закрытой дверью, ведущей во внутренние покои, граф вошел внутрь, чтобы сообщить о моем приходе. Почти тотчас возвратившись, он произнес: „Его Величество приглашает вас". И распахнул дверь, остановившись на пороге.

Стоило мне, проходя к царю, окинуть взглядом сцену, и мое настроение полностью изменилось. Вся семья в полной растерянности стояла вокруг маленького столика у окна прилегающей комнаты. Из этой группы отделился невысокий человек в военной форме и нерешительно, со слабой улыбкой на лице направился ко мне. Это был Николай II. На пороге комнаты, где я ожидал его, он остановился, словно не зная, что делать дальше. Он не знал, как я себя поведу. Следует ли ему встретить меня в качестве хозяина или подождать, пока я заговорю? Протянуть ли мне руку или дождаться, пока я первым поздороваюсь с ним? Я сразу же почувствовал его растерянность, как и беспокойство всей семьи, оказавшейся вместе, в одном помещении с ужасным революционером. Я быстро подошел к Николаю II, с улыбкой протянул ему руку и отрывисто произнес: «Керенский», как делал обычно, представляясь кому-либо. Он крепко пожал мою руку, улыбнулся, почувствовав, по-видимому, облегчение, и тут же повел меня к семье. Его сын и дочери, не скрывая любопытства, внимательно смотрели на меня. Александра Федоровна, надменная, чопорная и величавая, нехотя, словно по принуждению, протянула свою руку. В этом проявилось различие в характере и темпераменте мужа и жены. Я с первого взгляда понял, что Александра Федоровна, умная и привлекательная женщина, хоть и сломленная сейчас и раздраженная, обладала железной волей. В те несколько секунд мне стала ясна та трагедия, которая в течение многих лет разыгрывалась за дворцовыми стенами. Несколько последовавших за этой встреч с царем лишь подтвердили мое впечатление.

Я поинтересовался здоровьем членов семьи, сообщил, что родственники за границей беспокоятся за их благополучие, и обещал без промедления передать любые послания, какие они захотели бы им направить. Я спросил, не имеют ли они каких-либо жалоб, как ведет себя охрана и в чем они нуждаются. Я просил их не тревожиться и целиком положиться на меня. Они поблагодарили за внимание, и я собрался уходить. Николай II поинтересовался военной ситуацией и пожелал мне успехов на новом и ответственном посту [...].

После этого первого моего посещения царя я решил назначить нового коменданта Александровского дворца, человека, которому мог полностью доверять [...]. Я остановил свой выбор на полковнике Коровиченко, военном юристе, ветеране японской и европейской войн, которого я знал как мужественного и прямого человека. Я не ошибся, выбрав его: Коровиченко содержал узников в полной изоляции и при этом сумел внушить им чувство уважения к новой власти» (Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. Пер. с англ. М., 1993. С. 229-232).

Представляют определенный интерес относящиеся к этому знаменательному дню воспоминания камердинера А. А. Волкова, который писал: «В течение некоторого времени никто из членов правительства не заезжал во дворец. Первым приехал Керенский, небрежно одетый, в куртке. Об его приезде доложили Государю. Государь приказал пригласить к себе Керенского. У Государя Керенский пробыл недолго. Государь представил его императрице [...]. Вышел Государь и обратился ко мне: «Знаешь, кто это был?» — «Керенский».— «Знаешь, как он ко мне обращался: то Ваше Величество, то Николай Александрович. И все время был нервен»» (Волков А. А. Указ. соч. С. 70-71).

2 В воспоминаниях А. А. Вырубовой имеется описание ее ареста министром юстиции А. Ф. Керенским: «Лили Ден позавтракала со мной. Я лежала в постели. Около часу вдруг поднялась суматоха в коридоре, слышны были быстрые шаги. Я вся похолодела и почувствовала, что это идут за мной. И сердце меня не обмануло. Перво-наперво прибежал наш человек Евсеев с запиской от Государыни: „Керенский обходит наши комнаты,— с нами Бог". [...] Вошел потом скороход и доложил, что идет Керенский. Окруженный офицерами, в комнату вошел с нахальным видом маленького роста бритый человек, крикнув, что он министр юстиции и чтобы я собралась ехать с ним сейчас в Петроград. Увидав меня в кровати, он немного смягчился и дал распоряжение, чтобы спросили доктора, можно ли мне ехать; в противном случае обещал изолировать меня здесь еще на несколько дней. Граф Бенкендорф послал спросить доктора Боткина. Тот, заразившись общей паникой, ответил: „Конечно, можно". Я узнала после, что Государыня, обливаясь слезами, сказала ему: „Ведь у Вас тоже есть дети, как Вам не стыдно!" Через минуту какие-то военные столпились у дверей, я быстро оделась с помощью фельдшерицы и, написав записку Государыне, послала ей мой большой образ Спасителя. Мне, в свою очередь, передали две иконы на шнурке от Государя и Государыни с их подписями на обратной стороне. Как мне хотелось умереть в эту минуту!.. Я обратилась со слезной просьбой к коменданту Коровиченко дозволить мне проститься с Государыней. Государя я видела в окно, как он шел с прогулки, почти бежал, спешил, но его больше не пустили. Коровиченко (который во время большевиков погиб ужасной смертью) и Кобылинский проводили меня [...]. Я старалась ничего не замечать и не слышать, а все внимание устремила на мою возлюбленную Государыню, которую камердинер Волков вез на кресле. Ее сопровождала Татьяна Николаевна. Я издали увидела, что Государыня и Татьяна Николаевна обливаются слезами; рыдал и добрый Волков. Одно длинное объятие, мы успели поменяться кольцами, а Татьяна Николаевна взяла мое обручальное кольцо. Императрица сквозь рыдания сказала, указывая на небо: „Там и в Боге мы всегда вместе". Я почти не помню, как меня от нее оторвали. Волков все повторял: „Анна Александровна, никто —как Бог!" [...].

Я была настолько слаба, что меня почти на руках снесли к мотору; на подъезде собралась масса дворцовой челяди и солдат, и я была тронута, когда увидела среди них несколько лиц плакавших. В моторе, к моему удивлению, я встретила Лили Ден, которая мне шепнула, что ее тоже арестовали. К нам вскочили несколько солдат с винтовками. Дверцы затворял лакей Седнев, прекрасный человек из матросов „Штандарта" (впоследствии был убит в Екатеринбурге). Я успела шепнуть ему: „Берегите Их Величества!" В окнах детских стояли Государыня и дети: их белые фигуры были едва заметны» (Танеева (Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 105-106).

3 Штабс-ротмистр П. П. Коцебу был смещен с должности коменданта дворца за лояльное отношение к заключенным и заменен личным другом А. Ф. Керенского полковником П. А. Коровиченко.

Коровиченко Павел Александрович — военный юрист и адвокат, участник русско-японской и 1-й мировой войн, полковник. С 21 марта по 26 мая 1917 г. комендант Александровского дворца в Царском Селе. Позднее принимал участие в работе Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) Временного правительства и был назначен на должность командующего Казанским, а затем Туркестанским военными округами. В конце 1917г. убит в бою с красными в Средней Азии.


* * *

Марта

11

Среда.

 

+4°.

М<ария> — 37.4°, Ан<астасия> — 36.5°.

Жгла бумаги.

Обедали в красной комнате: Н<иколай>, О<льга>, Т<атьяна> и я.

О<льга> и Т<атьяна> сидели 2 [часа] на балконе.

3 ч<аса>. М<ария> — 36.8°, Ан<астасия> — 36.6°.

6 ч<асов>. М<ария> — 36.8°, Ан<астасия> — 36.6°.

Трина.

9 ч<асов>. М<ария> — 37.4°, Ан<астасия> — 36.8°.

Аню поместили в [Петропавловскую] крепость1.

 



1 После ареста Анна Вырубова была помещена в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Против нее Чрезвычайной следственной комиссией (ЧСК) Временного правительства было возбуждено дело по подозрению в содействии «темным силам» и в пособничестве во время войны немцам. В итоге следствия ЧСК А. А. Вырубова была признана невиновной и в конце июля 1917 г. освобождена. Однако преследования ее со стороны властей прекращены не были.


* * *

Марта

23го

Четверг.

 

+2°.

М<ария> — 36.5°, Ан<астасия> — 36.2°.

Жгла бумаги.

Обедала в красной комнате с Н<иколаем>, О<льгой>, Т<атьяной>.

3 ч<аса>. Ан<астасия> — 36.4°.

6 ч<асов>. М<ария> — 37°, Ан<астасия> — 36.6°.

9 ч<асов>. М<ария> — 37.1 1/2°, Ан<астасия> — 36.5°.

Н<иколай> читал нам вечером наверху1.

Аня [Вырубова] в крепости (в заточении. Лили [Ден] в другом здании)2.

[...]

—————

 

* * *

Марта

27

Понед<ельник>.

 

+1°.

М<ария> 36.3 1/2°, Ан<астасия> — 36.4 1/2°.

11 [часов]. Церковь. Н<иколай> виделся с Керенским1.

2 1/2 [часа]. Видела, как офицеры сменили охрану.

4 ч<аса>. О<льга> — 38.5° — воспаление гланд (ангина).

Н<иколаю> и мне разрешено встречаться только во время еды, но не спать

вместе.

6 1/ч<аса>. Церковь.

О<льга> 39.1°, М<ария> — 36.9°.

9 ч<асов>. О<льга> 38.8°, М<ария> — 36.6 1/2°.

Легла в постель в 10 [часов] 20 [минут].

[...]

 



1 Во время заключения царской семьи в Александровском дворце обычным препровождением ее досуга было чтение вслух. Часто в кругу семьи и приближенных это делал Николай II. По дневникам императора можно установить, что в эти дни предметом семейного чтения были произведения русского писателя А. П. Чехова.

2 Лили Ден была освобождена из-под ареста через два дня.

1 В дневнике Николая II имеется запись о посещении А. Ф. Керенским Александровского дворца: «Начали говеть, но, для начала, не к радости началось говение. После обедни прибыл Керенский и просил ограничить наши встречи временем еды и с детьми сидеть раздельно; будто бы ему это нужно для того, чтобы держать в спокойствии знаменитый Совет рабочих и солдатских депутатов! Пришлось подчиниться, во избежание какого-нибудь насилия. [...] Лег спать на своей тахте!»

Более подробная запись об этих событиях имеется в дневнике П. Жильяра: «После обедни Керенский объявил Государю, что принужден разлучить его с Государыней, что он должен будет жить отдельно и видеться с Ее Величеством только за столом и под условием, что они будут разговаривать исключительно по-русски. Чай они также могут пить вместе, но в присутствии офицера, так как прислуги при этом не бывает. Немного позднее подошла ко мне сильно взволнованная Государыня и сказала:

„Поступать так с Государем, сделать ему эту гадость, после того, что он принес себя в жертву и отрекся, чтобы избежать гражданской войны,— как это низко, как это мелочно! Государь не пожелал, чтобы кровь хотя бы одного русского была пролита за него. Он всегда был готов от всего отказаться, если бы имел уверенность, что это на благо России".

Через минуту она продолжала: „Да, надо перенести еще и эту горькую обиду". [...] Я узнал, что Керенский сперва хотел изолировать Государыню, но ему заметили, что было бы бесчеловечно разлучить мать с больными детьми; тогда он решил применить эту меру в отношении Государя» (Жильяр П. Указ. соч. С. 171).

Позднее А. Ф. Керенский в своих воспоминаниях пытался дать тенденциозное объяснение предпринятым им мерам по отношению к царской семье: «Жена же его (Николая П.— Сост.) весьма остро переживала утрату власти и никак не могла свыкнуться со своим новым положением. [...] Всех вокруг она замучила бесконечными разговорами о своих несчастиях и своей усталости, своей непримиримой злобой. Такие, как Александра Федоровна, никогда ничего не забывают и никогда ничего не прощают. В период проведения расследования действий ее ближайшего окружения я был вынужден принять определенные меры, чтобы помешать ее сговору с Николаем П на случай их вызова в качестве свидетелей. Поточнее было бы сказать, что я был вынужден воспрепятствовать ей оказывать давление на мужа. Исходя из этого, я распорядился на время расследования разлучить супружескую пару, разрешив им встречаться только за завтраком, обедом и ужином с условием не касаться проблем прошлого» (Керенский А. Ф. Указ. соч. С. 232). Когда белогвардейский следователь Н. А. Соколов пытался, уже находясь в Париже, выяснить причины решения А. Ф. Керенского о разделении супругов, последний дал следующие объяснения: «Я принял это решение по собственному почину, после одного из докладов Чрезвычайной Следственной Комиссии; в нем предусматривалась возможность допроса Их Величеств. Отсюда и возникла необходимость их разлучить для беспристрастного расследования. Эта мера продолжалась около месяца. Она была отменена, как только надобность в ней миновала» (ГА РФ. Коллекция документов).


* * *

Апрель

1

Суббота.

 

+1°.

9 ч<асов>. Святое причастие1: Н<иколай>, Т<атъяна>, А<настасия>, я.

Наверху: О<льга>, М<ария>, Ал<ексей>.

О<льга> 36.8°, М<ария> — 36.4°.

2 ч<аса> («2 ч.» зачеркнуто.— Сост.).

3 1/2 [часа]. О<льга> 36.6°, М<ария> — 36.6°.

9 ч<асов>. О<льга> — 36.6°.

41/2 [часа]. Заутреня.

Разг<овенье>2 с Изой, Настенькой, графом и графиней Бенкенд<орф>, Валей Д<олгоруковым>, мистером Жильярдом, Влад<имиром> Ник<олаевичем>3, Боткиным4, Комендантом.

Караул, офиц<еры>.

 



1 Протоиерей А. И. Беляев, который вел церковную службу, писал в дневнике: «Ровно в 9 часов пришли и стали на свои места Государь с супругою и две дочери — Татьяна и Анастасия. [...] После чтения Апостола произошла перемена облачений. Все черное убрано, одето светлое, возвестившее зарю наступающего светлого дня воскресения Христова. Настало время подходить к Святой Чаше причастников. Первым подошел бывший Государь. Давая ему Святые Дары, громко и внятно сказал я: „Честного и Святого Тела и Крови Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа причащается раб Божий благоверный Николай Александрович во оставление грехов своих и в жизнь вечную". То же было сказано и Александре Федоровне. После литургии, не разоблачаясь, пошел со Святой Чашею приобщать Ольгу, Марию и Алексея, которые уже были подготовлены и ждали в своей комнате наверху» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 9 об.).

2 В дневнике воспитателя царевича Пьера Жильяра имеется описание церковного праздника Пасхи, который отмечали в Александровском дворце: «В 9'/2 часов утра обедня и причастие. Вечером, в 11'/z часов, все собираются к заутрене. У заутрени присутствует комендант дворца полковник Коровиченко, друг Керенского, и три офицера караула. Служба продолжается до двух часов, после чего все идут в библиотеку для обычных поздравлений. Государь, по русскому обычаю, христосуется со всеми присутствующими мужчинами, включая коменданта дворца и караульного офицера, который остался при нем. Они оба не могут скрыть волнения, которое вызвало в них это непосредственное движение Государя. Потом все садятся за круглый стол для пасхального разговенья. Их Величества сидят друг против друга. Нас, с двумя офицерами, семнадцать человек. Великие княжны Ольга и Мария отсутствуют, равно как и Алексей Николаевич. После сравнительного оживления, которое начало быстро падать, разговоры замирают. Ее Величество особенно молчалива. Грусть ли это, или усталость?» (Жильяр П. Указ. соч. С. 172).

3 Очевидно, имеется в виду Деревенко Владимир Николаевич (1879-1936), доктор медицины, почетный лейб-хирург. В 1904 г. окончил Петербургскую Военно-медицинскую академию, работал в клинике профессора С. П. Федорова. В 1912г. получил звание приват-доцента, в октябре того же года был командирован в Спалу для лечения опасно больного царевича Алексея. Во время нахождения царской семьи под арестом в Александровском дворце ходатайствовал перед Временным правительством о разрешении ему совмещать работу врача при царевиче и в госпиталях Петрограда. В качестве врача Отряда особого назначения находился при Романовых в тобольской ссылке и лечил царевича в Екатеринбурге. После расстрела царской семьи работал в госпиталях Красной Армии. Позднее неоднократно подвергался арестам ГПУ. Приговорен к пяти годам лишения свободы. Последнее известное место работы (1933 г.) — медицинско-санитарное управление Днепростроя.

4 Боткин Евгений Сеергеевич (1865-1918), лейб-медик Высочайшего Двора с 6 мая 1905 г., домашний доктор царской семьи, приват-доцент Военно-медицинской академии, член Главного управления Российского общества Красного Креста. Участник русско-японской войны 1904-1905 гг. Добровольно разделил участь царской семьи в ссылке и заключении. Расстрелян вместе с Романовыми в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в Ипатьевском доме в Екатеринбурге.


* * *

Апрель

2ое

Воскрес<енье>

 

20 мин<ут> на солнышке.

Пасхальное воскресенье.

О<льга> 36.6°, М<ария> — 36.7°.

12 1/2 [часа]. Христосование1.

Иза, Трина, Настенька.

Сидела на балконе2.

7 ч<асов>. Вечерняя в игральной комнате.

9 ч<асов>, О<льга> 37.2°, М<ария> — 36.91!^0

[...]

 



1 В Светлое Христово воскресенье Николай II сделал следующую запись в дневнике: «Заутреня и обедня окончились в час 40. Разговлялись со всеми в числе 16 челов<ек>. Лег спать не сразу, т. к. плотно поел. Встал около 10 час<ов>. День стоял лучезарный, настоящий праздничный. Утром погулял. Перед завтраком христосовался со всеми служащими, а Алике давала им фарфор<овые> яйца, сохранившиеся из прежних запасов. Всего было 135 чел<овек>. Днем начали работать у моста, но вскоре собралась большая толпа зевак за решеткой — пришлось уйти и скучно провести остальное время в саду. Алексей и Анастасия вышли первый раз на воздух.

В 7 ч<асов> в игральной комнате наверху была отслужена вечерня. После обеда разошлись в 10 час<ов>; читал Татьяне вслух у себя. Лег рано».

2 Александра Федоровна из-за болезни ног не могла воспользоваться, как вся семья, прогулками на воздухе и выходила на балкон.

Впечатления о прогулках имеются в дневниковых записях княгини Е. А. Нарышкиной: «Воспользовалась солнечной погодой и впервые вышла подышать свежим воздухом. Прогуливалась с Мэри Бенкендорф с полчаса на террасе. Великие княжны гуляли в саду, по снегу, под конвоем офицера. Странное впечатление от этой прогулки в качестве пленников. После нас вышел Государь с Валей Долгоруковым» (Из дневника обер-гофмейстерины княгини Е. А. Нарышкиной. С. 6).

Графиня М. Клейнмихель в своих воспоминаниях передает рассказ графа П. К. Бенкендорфа о первых днях заключения царской семьи: «Во дворце был введен строгий режим,— продолжал Бенкендорф.— Наши прогулки по парку были нам разрешены на очень небольшом пространстве. Особенно тяжело было для заключенных то, что для их прогулок был назначен преимущественно двор, выходящий на улицу, так что все проходившие могли видеть царскую семью из-за решетки забора и ворот. Число любопытствующих было огромно, особенно по воскресеньям и праздникам, когда поезда привозили из Петербурга и окрестностей массу людей. [...] Царская семья была обречена на выслушивание часами фанатических, полных ненависти замечаний разжигаемого пропагандой плебса. Дома заключенных ожидали другие мучения. Когда великие княжны или Государыня приближались к окнам, стража позволяла себе на их глазах держать себя неприлично, вызывая этим смех своих товарищей [...]» (Клейнмихель М. Из потонувшего мира. Берлин, б. г. С. 202).


* * *

Апрель

8

Суббота.

 

День нашего обручения (23 года)1.

О<льга> 36.5 1/2°, М<ария> — 36.5 1/2°

Сидела с Триной на балконе.

6 ч<асов>. О<льга> 37°, М<ария> — 36.9°

6 1/2 [часа]. Всенощная2.

9 ч<асов>. О<льга> 37.1° М<ария> —37.1 1/2°.

[...]

 



1 В течение 23 лет царская семья каждый год отмечала этот памятный день. Находясь под арестом в Александровском дворце, Николай II записал в дневнике: «Тихо справляли 23-ю годовщину нашей помолвки! [...] В 6 1/2 пошли ко всенощной с Т<атьяной>, Ан<астасией> и Ал<ексеем>. Вечер провели по-прежнему».

2 Протоиерей А. И. Беляев сделал запись о проведении церковной службы в этот день в своем дневнике: «Сегодня в половине седьмого часа служил всенощное, присутствовали все, кроме княжен еще больных Ольги и Марии. После службы обедал, а вечером читал правила, приготовляясь завтра служить Бож<ественную>  литургию» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 14).


* * *

Апрель

11

Вторник.

 

+15°.

О<льга> 36.5°, М<ария> З6.8 1/2°, Ал<ексей> — 37.1°.

3 ч<аса>. О<льга> — 36.8°, М<ария> 36.9°.

21/4—31/4 [часа]. В моем кресле [была] в саду с остальными1, которые работали со льдом.

6 ч<асов>. О<льга> З7 1/2°, М<ария> 37.1°, Ал<ексей> — 36.8°.

6 1/2 [часа]. Всенощная в игральной [комнате].

Иза и Настенька.

9 ч<асов>. О<льга> — 37°, М<ария> — 37°, Ал<ексей> — 37.8°.

 



1 Более пространно об этом дне сделал запись в своем дневнике Николай II: «Днем наконец Алике вышла с нами на прогулку. Нагорный вез ее в кресле. Она смотрела, как мы работали на льду. Солнце грело прекрасно. Читал до обеда. Алике заказала всенощную наверху для детей [...]». Некоторые уточнения имеются в дневнике протоиерея А. И. Беляева: «Службы нет. Ждем Керенского, который обещался быть во дворце и проверять охрану. Но Керенский не приехал [...]. Весь день сидел в своей комнате и из окна видел гуляющих в садике бывшего Государя и др. Мимо моего окна провезли в ручных креслах бывшую Государыню. Княжна Анастасия Николаевна увидала меня в окне и громко сказала матери: „Вон глядит батюшка!" Та улыбнулась, смотря вверх, и раскланялась. В половине седьмого служил в детской комнате всенощное, из комнаты бывшего наследника была раскрыта дверь в другую детскую комнату, где в кровати лежали больные княжны, Ольга и Мария, и наследник, простудившийся на канале, где колют лед» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 14 об.).


* * *

Апрель

12го

Среда.

 

О<льга> 36.5°, М<ария> — 36.8°, Ал<ексей> — 36.2°.

11 [часов]. Церковь1.

1 ч<ас>. Ал<ексей> — 36.4°.

3 ч<аса>. О<льга> — З6.8 1/2°, М<ария> — 36.8°.

М<ада>м Зизи.

Керенский2.

6 ч<асов>. О<льга> 37.1°, М<арш> — З7.1 1/2°, Ал<ексей> — 36.7°

9 ч<асов>. О<льга> 36.7°, М<ария> —37.1 1/2°, Ал<ексей> — 37°.

Чай вечером в моей комнате, и теперь снова спим вместе.

[...]

 



1 В дневнике протоиерея А. И. Беляева имеется запись за этот день: «Бож<ественная> литургия совершена в назначенное время, присутствовали и молились те же лица. Ждем Керенского и боимся, как бы не пропустить его. Во дворце его ждут к 2-м часам [...]. Наконец, в пятом часу пронеслось слово: „Приехал"» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 14 об.).

2 Граф Бенкендорф пишет о приезде Керенского во дворец: «25 апреля (или 12 апреля по старому стилю.— Сост.) новый визит Керенского. Государь был на прогулке. Министр дал знать императрице, что ему необходимо с ней переговорить наедине и что он ее просит прийти в кабинет императора. Государыня приказала ему ответить, что она занята своим туалетом и примет его несколько позже в своем салоне. В то же время она вызвала госпожу Нарышкину, чтобы она присутствовала при разговоре. В ожидании выхода Государыни доктор Боткин имел довольно продолжительный разговор с Керенским. Как домашний врач царской семьи, он считал своею обязанностью заявить министру, что здоровье Их Величеств и детей требует продолжительного пребывания в лучшем климате, в спокойном месте [...]. Министр согласился вполне с этими соображениями и дал понять, что пребывание в Крыму могло бы быть вскоре устроено [...].

Керенский затем прошел к императрице [...]. Разговор длился около часа. У Государыни не осталось от этого разговора дурного впечатления.

Министр был вежлив и сдержан. Он опрашивал императрицу о той роли, которую она играла в политике, об ее вмешательстве в выбор министров и в государственные дела. Императрица ответила ему, что император и она составляли самую дружную семью, единственной радостью которой была их семейная жизнь, что они не имели никаких тайн друг от друга — они всем делились. Следовательно, нет ничего удивительного, если в тяжелых переживаниях последних годов политика занимала между ними большое место. Наконец, император, будучи почти всегда в армии и не видя своих министров долгие периоды, естественно, поручал ей иногда передавать им некоторые малозначительные указания. Чаще всего она обсуждала с ним вопросы, касающиеся ее лично, как, например, по делам Красного Креста, о русских военнопленных и о многочисленных благотворительных учреждениях, которыми она занималась. Вот этим и ограничивалась ее политическая роль. Она была уверена, что исполняет только свой долг. Несомненно, обсуждались совместно и назначения министров. Но могло ли быть иначе — в таком дружном интимном супружестве? Я узнал лишь впоследствии, что ясность, откровенность и твердость ее речи поразили очень министра. В это время возвратился Государь и принял Керенского в своем кабинете. Разговор шел, как и в первый раз, о показаниях бывших министров, ссылавшихся часто на Высочайшие повеления, которые они получали от Его Величества.

Государь позволил взять из шкафов его кабинета все бумаги, в которых являлась бы необходимость для Верховной Следственной Комиссии.

После этого посещения доверие Их Величеств к Керенскому еще более усилилось [...]» (Отъезд царской семьи из Царского Села. Воспоминания графа Бенкендорфа// Сегодня. Рига, 1928. 18 февраля. № 47. С. 4).

Интересно отметить наблюдения П. Жильяра за поведением А. Ф. Керенского в Александровском дворце в эти дни: «Отношение Керенского к Государю уже не то, что было вначале; он уже не принимает позы судьи. Я уверен, что он начинает понимать Государя и попадает под его нравственное обаяние; это случается со всеми, кто к нему приближается. Керенский просил газеты прекратить травлю, которую они ведут против Государя и особенно против Государыни. Эти клеветы только подливают масло в огонь. У него есть чувство ответственности за заключенных. Однако ни слова о нашем отъезде за границу. Это показывает его бессилие» (Жильяр П. Указ. соч. С. 174).

Разговор с Александрой Федоровной врезался в память А. Ф. Керенского, который много лет спустя упоминал о нем: «Мы разговаривали по-русски, на котором Александра Федоровна изъяснялась с заминками и с сильным акцентом. Неожиданно лицо ее вспыхнуло, и она возбужденно заговорила: „Не понимаю, почему люди плохо говорят обо мне. С тех пор, как я впервые приехала сюда, я всегда любила Россию. Я всегда сочувствовала России. Почему же люди считают, что я на стороне Германии и наших врагов? Во мне нет ничего немецкого. Я — англичанка по образованию, английский — мой язык". Она пришла в такое возбуждение, что разговаривать далее стало невозможно».

Далее Керенский цитирует из дневника княгини Е. А. Нарышкиной: «В своих мемуарах Нарышкина [...] записывает: „Сказали, приедет Керенский, чтобы подвергнуть допросу царицу. Меня пригласила присутствовать при разговоре как свидетельницу. Я застала ее в возбужденном, раздраженном и нервном состоянии. Она была готова наговорить ему массу глупостей, однако мне удалось успокоить ее словами: "Ради Бога, Ваше Величество, ни слова об этом... Керенский делает все, что может, чтобы спасти Вас от партии анархистов. Заступаясь за Вас, он рискует своей популярностью. Он Ваша единственная опора. Постарайтесь, пожалуйста, понять сложившуюся ситуацию..."

В этот момент вошел Керенский... Он попросил меня выйти и остался наедине с царицей [...]. На царицу Керенский произвел хорошее впечатление — он показался ей отзывчивым и порядочным... Ей кажется, что с ним можно достичь взаимопонимания. Надеюсь, что и она оставила у него столь же благоприятное впечатление"» (Керенский А. Ф. Указ. соч. С. 232-233).


* * *

Апрель

14го

Пятница.

 

О<льга> - 36.41/2°, М<ария> - З6.61/2°, Ал<ексей> - 36.2°.

1 ч<ас>. Ал<ексей> - 36.4°.

Влад<имир> Ник<олаевич> [Деревенко]1.

3 ч<аса>. О<льга> - 36.7°, М<ария> - 36.8°.

Сильный снегопад.

9 ч<асов>. О<льга> - 36.8°, М<ария> - Зб.81/2°, Ал<ексей> - 36.1°.

Теперь, когда проводим вечера с детьми наверху, Н<иколай> читает нам каждый день2 в красной комнате.

Ночью мороз.

-----

 

* * *

Апрель

15го

Суббота.

 

О<льга> - 36.3 1/2°, М<ария> - 36.7°, Ал<ексей>__. Шел снег.

Татьяна - чтение на немецком языке1, диктант 10 ½-11 1/2 [часа].

Трина2. Алексей снова встал на ноги3.

3 ч<аса>. О<льга> - 36.8 1/2°, М<ария> - 36.4°.

Трина.

Всенощная.

9 ч<асов>. О<льга> - 36.5°. М<ария>- 36.8°, Ал<ексей> - 36.3°.

Н<иколай> читал нам вслух <Долину ужаса>4 К. Доила.

[...]

 



1 Запись в дневнике имени врача В. Н. Деревенко, очевидно, связана с тем, что он обратился к министру юстиции А. Ф. Керенскому с ходатайством о дозволении ему покидать Александровский дворец и возвращаться в него в связи с его гражданским долгом оказывать посильную помощь в лечении раненых в госпиталях Царского Села.

2 В дневнике Николая II за этот день имеется пометка: <Вечером начал вслух [читать] дочерям книгу С. Doyle <The Valley of [the] fear>>.

1 Александра Федоровна в условиях заключения в Александровском дворце давала регулярные уроки немецкого языка своей дочери Татьяне Николаевне.

2 Екатерина Адольфовна Шнейдер (Трина), гоф-лектриса императрицы, во время заключения Романовых давала уроки арифметики царевичу Алексею.

3 Царевич Алексей поправился после простуды, которую получил во время прогулки и разбивания льда на пруде.

4 Название произведения в тексте неразборчиво: <The Valley of Fears> (<Долина ужасов>) или <The Valley of Tears> (<Долина слез>); возможны описки. По всей вероятности, в этот день было закончено чтение повести, начатой накануне.


* * *

Апрель

18го

Вторник.

 

10-11 [часов]. Чтение на английском языке с Алексеем1.

11-12 [часов]. Чтение на немецком языке и диктант с Татьяной.

3 ч<аса>. О<льга> - 36.6 1/2°, М<ария> - 36.6°.

9 ч<асов>. О<льга> - 31,2 1/2°, М<ария> - 36.9 1/2°.

Н<иколай> читал нам вслух <Дочь миллионера>.

-1°.

[...]

-----

 

* * *

Апрель

23

Воскрес< енье>.

+14°.

 

Дамы и все поздравляли1.

Церковь2.

2 [часа]. Все ходили в сад, сидели на островке, остальные трудились надо льдом.

9 ч<асое>. О<льга> - 37.1°, М<ария> - 37°.

Н<иколай> читал нам. [...]

 



1 С 17 апреля возобновились регулярные занятия с царевичем после его болезни. В дневнике П. Жильяра имеется запись от 16 (29) апреля 1917 года: <Вечером длинный разговор с Их Величествами насчет уроков Алексея Николаевича. Надо найти какой-нибудь выход, раз у нас нет больше преподавателей. Государь возьмет на себя историю и географию, Государыня - Закон Божий, баронесса Буксгевден - английский язык, госпожа Шнейдер - арифметику, доктор Боткин - русский язык, а я - французский> (Жильяр П. Указ. соч. С. 174).

1 В этот день отмечали тезоименины Александры Федоровны. В дневнике Николая II имеется по этому случаю запись: <Чудная погода выдалась для именин дорогой Алике. Перед обедней дамы и господа, живущие во дворце, а также наши люди принесли поздравления [...]>.

2 В дневнике протоиерея Афанасия Беляева имеется пространная запись об этом знаменательном дне: <22 апреля и 23 ап<реля>. Тезоименитство бывшей царицы Александры Федоровны. Еще 16 числа было сообщено, что Ее Величество просит привезти с собою на 22 апр<еля> <Акафист>, который и прочитать за всенощным богослужением, что и было исполнено. В 6 1/2 часов началась всенощная служба, за которой в светлых праздничных платьях собралась вся царская семья: сын, четыре дочери и их родители и весь штат служащих. После шестопсалмия и "Малой Ектений" был прочитан "Акафист Св<ятому> Велик<омученику> Георгию" и в конце особая молитва Ее Величеству царице Александре. На другой день к Божественной литургии в праздничных одеждах явились все те же лица. Молебен о здравии был совершен до литургии, а за литургиею вместо обычной молитвы о даровании победы была прочитана молитва к Св<ятой> м<ученице> ц<арице> Александре. Литургия закончилась словом, сказанным мною по случаю праздника. Подходивших для целования креста, я поздравил, с подачею каждому просфоры, Государя с императрицей, а Государыню приветствовал с днем ее Ангела и пожелал ей душевного покоя, здравия, терпения в перенесении тяжелых дней и помощи от Господа по молитвам Святой мученицы Александры. На приветствие императрица высказала благодарность, усиливаясь улыбнуться, но улыбка была страдальческая, болезненная. Все бывшие в храме, целуя крест, делали молчаливый поклон в ту сторону, где отдельно от всех, около ширмы, стояла царская семья. Вот и все отличие от обыденно проводимых в строгом заключении будничных дней. Грустно и тяжко до слез> (ГА РФ. Ф.601. Оп.1. Д. 2077. Л. 16-16 об.).


* * *

Апрель

29го

Суббота.

 

+12°.

10-11 [часов]. Татьяна. Притчи 15-20. Св<ятой> Георг<ий> Пoб<eдoнoceц>1.

11-12 [часов]. Анаст<асия>. Притчи Спасителя: о закваске - нач<ало>, Царство Небесн<ое> уподобл<ено> ищущ<им> добр<ых> бисерей (т. е. хороших жемчужин.- Сост.). Обрет<ение> сокров<ища>, скрытого на поле. Закончив о неводе. Св<ятые> Константин и Елена.

Все ходили в сад, остальные перекапывали траву для последующей посадки овощей2.

6 ½ [часа]. Всенощная3.

9 ч<асов>. О<льга> - 37°.

Н<иколай> читал нам <Собаку Баскервилей>.

-2°.

 



1 Александра Федоровна давала своим детям уроки по Закону Божьему, Священному Писанию и истории церкви. Часто в записях ее дневника содержится краткий пересказ таких уроков. Подготовке и проведению уроков императрица придавала большое значение. Позднее, 28 мая 1917 года, в одном из писем к своему подопечному по лазарету штабс-капитану А. В. Сыробоярскому она писала: <Очень много Евангелие и Библию читаю, так как надо готовиться к урокам с детьми, и это большое утешение - с ними потом читать все то, что именно составляет нашу духовную пищу. И каждый раз находишь новое и лучше понимаешь. У меня много таких хороших книг, всегда выписываю из них. Там никакой фальши [...]. Нахожу в них ответы на многое. Они силы дают, утешение и для уроков с детьми. Они (дети.- Сост.) много глубоко понимают - душа растет в скорби [...]> (Скорбная памятка. Нью-Йорк, 1928. С. 43; Письма царской семьи... С. 61).

2 В этот день царской семьей были начаты работы по закладке огорода недалеко от Александровского дворца.

3 В дневнике протоиерея А. И. Беляева, который проводил церковную службу, записано: <Обычная всенощная и те же молящиеся, кроме бывшего наследника. Та же грусть и то же одиночество; отрада и успокоение в молитве...> (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 16 об.).


* * *

Апрель

30

Воскрес<енье>.

 

+17°.

Церковь.

2-5 [часов]. Мы все были в саду.

Большинство копали, слуги, поварята и т. д. Я - работала1.

Н<иколай> читал нам, как обычно2.

Лили3.

[...]

 



1 В дневнике П. Жильяра имеется запись за этот день об устройстве огорода: <Вот уже второй день, что мы разбиваем огород на одной из полян парка. Мы начали с того, что сняли дерн, который переносим на носилках и складываем в кучи. Все принялись за работу: царская семья, мы и прислуга дворца, которую с некоторых пор выпускают на прогулку вместе с нами. Даже несколько солдат караула пришли нам помочь!> (Жильяр П. Указ. соч. С. 175-176).

Великая княжна Ольга Николаевна в письме к Зинаиде Сергеевне Толстой от 1 мая 1917 года упоминала об этом событии: <Мы устраиваем в саду, около самого дома, большой огород и днем все вместе работаем. Мама тоже выходит. Она сидит в кресле и что-нибудь работает> (Русская летопись. Кн. 1. Париж, 1921. С. 139).

2 В эти дни Николай II читал вслух книгу английского писателя А. Конан Доила <Собака Баскервилей>.

3 Очевидно, Александра Федоровна получила известие от Юлии Александровны (Лили) Ден.


* * *

Май

6

Суббота.

 

+19°.

+7° в тени.

Дамы и все поздравляли1.

11-12 [часов]. Церковь2.

2-4 3/4 [часа]. Работали в саду. Я вышивала, как обычно.

61/2 [часа]. Всенощная.

Н<иколай> читал нам.

[...]

 



1 Имеется в виду день рождения Николая II, которому исполнилось 49 лет. В своем дневнике император в этот день записал: <Мне минуло 49 лет. Недалеко и до полсотни! Мысли особенно стремились к дорогой Мама. Тяжело не быть в состоянии даже переписываться. Ничего не знаю о ней, кроме глупых или противных статей в газетах. День прошел по-воскресному: обедня, завтрак наверху, puzzle! Дружная работа на огороде, начали копать грядки, после чая всенощная, обед и вечернее чтение - гораздо больше с милой семьей, чем в обычные года>.

2 В свой дневник протоиерей Афанасий Беляев записал: <5 мая служил всенощную и 6 мая Божественную литургию. Пред литургиею в 10 часов был молебен. К литургии собралась вся царская семья и горячо молилась, празднуя день рождения Государя. Объявили, что нет больше церковного вина, и я просил, чтобы достали простого виноградного красного столового вина. Принесли полбутылки какого-то вина, которое и пошло на службу. Вечером служил обычное всенощное [...]> (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 17 об.).


* * *

Май

25

Четверг.

+17°.

 

Иза (у нее вчера умерла мать).

11-12 [часов]. Церковь1.

2-4 1/2 [часа]. В саду.

6 [часов]. Панихида по бар<онессе> Буксгевден и графу Гендрикову2.

Н<иколай> читал нам <Графа Монте-Кристо> Дюма.

Е. С. Боткин уехал, так как его невестка очень сильно больна3.

-----

 

* * *

Май

26

Пятница.

 

+21°.

12-1 [час]. Диктант на немецком языке и чтение с Татьяной.

2 ¼-5 [часов]. В саду.

5 1/2-6 [часов). Алексей: Чуд<есное> насыщение 4000 народа 7 хлебами.

Исцеление дочери хананеянки.

6-7 [часов]. Сидела с Изой.

Н<иколай> читал нам.

Наш комендант Коровиченко уехал от нас - его сменил Кобылинский1. Они [приходили] представляться.

Н<иколай> читал нам.

[...]

 



1 Имеется в виду церковная служба в 45-й день рождения Александры Федоровны. В этот день Николай II записал в дневнике: <День рождения моей дорогой Алике. Да ниспошлет ей Господь здоровье и душевное спокойствие! Перед обедней все жильцы дома принесли свои поздравления. Завтракали наверху по обыкновению. Днем Алике вышла с нами в сад. Рубил и пилил в парке. В 7 1/2 покатался с дочерьми на велосип<едах>. Погода была хорошая. Вечером начал читать вслух <Граф Монте-Кристо>>.

2 В дневнике протоиерея Афанасия Беляева имеется запись: <Просили сегодня же приехать во дворец отслужить панихиду по скончавшейся в Казани Людмиле Буксгевден [...]. В 6 часов в дворцовой церкви с протодиаконом и певчими служил панихиду. Присутствовала дочь умершей и императрица с дочерями> (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 18 об.).

3 Дочь Е. С. Боткина Татьяна Евгеньевна Мельник в своих воспоминаниях писала: <В конце мая мой отец был временно выпущен из-под ареста для жизни дома, так как жена моего брата была при смерти. Из других лиц Свиты была освобождена обер-гофмейстрина Елизавета Алексеевна Нарышкина, заболевшая воспалением легких, так как охрана сократила отопление дворца> (Мельник (Боткина) Т. Е. Воспоминания о царской семье и ее жизни до и после революции. М., 1993. С. 61).

А. Ф. Керенский разрешил доктору Е. С. Боткину вернуться к царской семье только 30 июля, т. е. накануне тобольской ссылки.

1 В этот день в Царское Село приезжал новый главнокомандующий Петроградским военным округом генерал Половцов, который сменил на этом посту генерала Корнилова. Он привез приказ о замене коменданта Александровского дворца полковника Коровиченко, в связи с переводом его на другую должность. Новым комендантом стал полковник Кобылинский.

В дневнике Николая II об этом событии имеется запись от 27 мая, где он отмечал: <Забыл упомянуть вчера, что после нашего обеда Коровиченко попросился зайти, чтобы проститься, и привел с собой своего преемника - коменданта Царскосельского гарнизона полк<овника> Кобылинского. Никто из нас не жалеет о его уходе, и, напротив, все рады назначению второго [...]>.


* * *

Июнь

3

Суббота.

 

+23°.

10-11 [часов]. Татьяна: Пр<орок> Исайя 19-28.

Керенский приходил к Н<иколаю>1.

11-12 [часов]. Анастасия: Олег, Могила Асколъда.

Церковь.

Св<ятой> Никола в Киеве. Тур крест<ил> в земле языч<еской> ятвягов (Гродненск<ая> губ<ерния>), город Тур. Благовестник Дионисий. Игорь.

О верованиях и религ<иозных> обрядах славян до Христианства.

Кумирослужение. Ольга. Св<ятые> Ольга, Елена. Патриарх Полисвят.

Святослав. Псков. Киев. Древянидская церковь Св<ятой> Софии.

12-1 [час]. Мария: Герман и Доротея.

2-5 [часов]. Сад.

6 1/2 [часа]. Всенощная. Н<иколай> читал нам2.

[...]

 



1 Цель визита А. Ф. Керенского состояла в просьбе к Николаю II о предоставлении Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) документов, имеющих отношение к внутренней и внешней политике России. С разрешения императора к разборке документов, хранящихся в Александровском дворце, были допущены полковники Коровиченко и Кобылинский.

В связи с указанным визитом А. Ф. Керенского и его просьбой к Николаю II встает вопрос: для чего так настойчиво собирались документы и велись допросы бывших царских сановников в ЧСК? Ответ на него имеется в протоколе допроса князя Г. Е. Львова (бывшего председателя Временного правительства) белогвардейским следователем Н. А. Соколовым, составленном в Париже, по делу об убийстве царской семьи. В протоколе записано: <Один из главных вопросов, которые смущали общественное мнение, было убеждение в том, что Государь под влиянием своей супруги, немки по происхождению, был готов подписать сепаратный мир и предпринимал даже некоторые попытки в этом направлении. Вопрос этот был выяснен. Керенский в своих докладах Временному правительству категорически и с полным убеждением утверждал, что невиновность Государя и императрицы была вполне точно установлена> (ГА РФ. Коллекция документов).

2 В эти дни предметом семейного чтения вслух был 2-й том <Графа Монте-Кристо> Александра Дюма


* * *

Июнь

9

Пятница.

+30°.

11-12 [часов]. Мария. Притчи 3-5.

12-1 [час]. Татьяна. Чтение на немецком языке.

Обедала в [слово неразб.- Сост.] комнате, так как немного прохладнее, 22°, 25° в комнатах.

Я провела день в моей большой комнате, расширилось сердце, и слишком жарко для прогулок (для меня), и не проводила урока с Ал<ексеем>, т. к. слишком жарко.

Н<иколай> читал нам.

(20° в комнатах ночью.)

-----

 

* * *

Июнь

10

Суббота.

10-11 [часов]. Татьяна: Пр<орок> Ис<айя> 30-33.

Осталась дома.

Уехал Тетерятников, и приехал Чeмoдypoв1.

В 6 1/2 [часа]: всенощная.

Н<иколай> читал нам.

Офицер и 2 солдата из Комитета пришли проверить, что случилось с нашими лампами, так как караул думал, что мы посылали сигналы!!2

Лили3. М<ада>м С.4

[...]

 



1 Никита Кузьмич Тетерятников - камердинер Николая II. Он был отпущен в отпуск к родственникам. Вместо него на службу вернулся камердинер Терентий Иванович Чемодуров.

2 В дневнике Николая II имеется упоминание об этом событии: <Вечером около 11 ч<асов> раздался выстрел в саду, через 1/4 часа кар<аульный> нач<альник> попросил войти и объяснил, что часовой выстрелил, т. к. ему показалось, что из окон дет<ской> спальни производят сигнализацию красной лампою. Осмотрев расположение электр<ического> света и увидя движения Анастасией своей головой, сидя у окна, один из вошедших с ним унт<ер>-оф<ицер> догадался, в чем дело, и они, извинившись, удалились>.

3 Очевидно, Александра Федоровна отправила письмо Юлии Александровне (Лили) Ден или получила письмо от нее.

4 Возможно, Александра Федоровна получила ответ на свое письмо от 4 июня 1917 г. Марии Мартияновне Сыробоярской (матери штабс-капитана А. В. Сыробоярского), либо речь идет о письме Екатерины Викторовны Сухомлиновой - жены генерала В. А. Сухомлинова, которая также была близка к царской семье и одно время находилась в заключении вместе с Анной Вырубовой. Известно, что Александра Федоровна в этот день написала утешительное небольшое письмо Александру Сергеевичу и Надежде Илларионовне Танеевым (родителям Анны Вырубовой). Текст письма позднее был опубликован в воспоминаниях А. А. Вырубовой.


* * *

Июнь

20

Вторник.

 

10-11 [часов]. Алексей: История Англии. Гл<авы> 5-9. Лондон. Тауэр. Рынок, улучшение городов, Бат, Йорк и т. д. Римляне ушли из Брит<ании>, пришли англы и саксы и завоевали страну. Жестокость Артура. Констебли. Хенгист-Хорса. 7 главных королевств в Англии. Св<ятой> Августин приносит христианство из Рима. Англы и с<аксы> любили свободу и создали законы.

11-12 [часов]. Татьяна: перевод с немецкого.

12 /а [часа]. Благод<арственный> молебен1 за удачное наступл<ение> на Злочевск<ом> направл<ении>2. Взяли 1638 до 10000 п<ехоты> ч<еловек>, 8 ор<удий> и пул<еметов> - 18, 19 [июня].

2 ¼ - 4 1/2 [часа]. В саду.

Шел дождь.

Н<иколай> читал нам.

Уже взято в плен более 18000 человек в целом и более, чем ранее, орудий.

-10°.

Сед<ов> № 13.

[...]

 



1 Протоирей Афанасий Беляев в этот день записал в дневнике: <В половине первого часа назначено служение благодарственного молебна по случаю наступления наших войск [...]. В назначенное время в присутствии всей царской семьи и их Свиты был отслужен молебен с провозглашением протодиаконом многолетия богохранимой Державы Российской, христианскому воинству и всем православным христианам [...]. Дай же Господи, чтобы наше победоносное начало поскорее приблизило к концу и эту страшную, кровавую мировую человеческую бойню и даровало мир, порядок и покой для всех народов> (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 21 об., 22).

2 Правильно: <на Золочовском направлении>. В дневнике Николая II событиям на фронте уделено большое внимание: <19-го июня. Понедельник. [...] Перед самым обедом пришла добрая весть о начавшемся наступлении на Юго-западном фронте. На Золочовском направлении, после двухдневного арт<иллерийского> огня, наши войска прорвали неприятельские позиции и взяли в плен около 170 офицеров и 10 000 чел<овек>, 6 орудий и пулеметов 24. Благодарение Господу! Дай Бог в добрый час! Совсем иначе себя чувствовал после этой радостной вести.

20-го июня. Вторник. За вчерашний день бой протекал успешно: всего за два дня нашими войсками взято 18 000 чел<овек> пленных. Перед завтраком в походной церкви был отслужен благодарственный молебен [...]>.

3 Александра Федоровна часто нумеровала свои письма. Адресат письма № 1, очевидно, штабс-ротмистр Крымского конного императрицы Александры Федоровны полка Николай Яковлевич Седов, который был знаком с Ю. А. Ден и А. А. Вырубовой.


* * *

Июль

11 Вторник.

+15°.

 

О<лины> и<менины>.

12 ч<асов>. (Керенский приехал к Н<иколаю>)1

Молебен.

2-5 [часов]. В саду.

Н<иколай> читал нам.

Сед<ов> 4 Лили2. [...]

 



1 Граф П. К. Бенкендорф об этом визите пишет: <24-го июля (11 июля по старому стилю.- Сост.), уже в качестве премьер-министра, Керенский приехал в Царское Село и заявил, что Их Величествам небезопасно оставаться здесь и лучше уехать куда-нибудь внутрь России, подальше от фабрик и гарнизонов. "Большевики нападают теперь на меня, потом будет ваш черед",- сказал он. Царь просил отправить их в Ливадию. Керенский считал это возможным и просил Государя начать сейчас же приготовления к путешествию. Он указал вместе с тем, что удобной резиденцией может быть имение великого князя Михаила Александровича в Орловской губернии, и, по-видимому, предпочитал это место Крыму. Уезжая, Керенский советовал царю готовиться к дороге в строгой тайне, чтобы не привлекать внимания караульных солдат> (Отъезд царской семьи из Царского Села... С. 4).

Сам Николай II записал в дневнике: <Утром погулял с Алексеем. По возвращении к себе узнал о приезде Керенского. В разговоре он упомянул о вероятном отъезде нашем на юг, ввиду близости Ц<арского> Села к неспокойной столице. По случаю именин Ольги пошли к молебну. После завтрака хорошо поработали там же; срубили две ели - подходим к седьмому десятку распиленных деревьев. Кончил читать 3-ю часть трилогии Мережковского <Петр>; хорошо написано, но производит тяжелое впечатление>.

2 Предположительно запись в дневнике означает, что Александра Федоровна получила весть от штабс-ротмистра Н.Я. Седова и послала четвертое письмо Ю. А. Ден.


* * *

Июль

13

Четверг.

+11°.

Приводила в порядок вещи1.

2-5 [часов]. В саду.

Н<иколай> читал нам2.

[...]

 



1 В связи с предполагаемым отъездом из Царского Села в Ливадию Александра Федоровна упаковывала некоторые вещи.

2 В эти дни Николай II читал вслух книгу <Тартарен в Альпах>.


* * *

Июль

25

Вторник.

 

+11°.

10-11 [часов]. Алексей писал по истории Англии.

12-1 [час]. Татьяна: диктант на немецком языке.

2-5 [часов]. В саду - очень жарко.

Н<иколай> читал нам1.

[...]

-----

 

* * *

Июль

29

Суббота.

Ц<арское> С<ело>.

Упаковывала - перебирала вещи1 2-5 [часов] В саду. 61/; [часа]. Церковь. Н<иколай> читал нам2.

 



1 Предметом семейного чтения вслух в этот день было произведение А. Конан Доила <Отравленный пояс>.

1 Александра Федоровна готовилась к переезду из Царского Села. Только 28 июля царской семье было сообщено о дате отъезда. С горечью записал в дневнике Николай П: <После завтрака узнали от гр<афа> Бенкендорфа, что нас отправят не в Крым, а в один из дальних губернских городов в трех или четырех днях пути на восток! Но куда именно, не говорят,- даже комендант не знает. А мы-то все так рассчитывали на долгое пребывание в Ливадии!!>

А. Ф. Керенский позднее объяснял эту ситуацию так: <Первоначально я предполагал увезти их куда-нибудь в Центр России; останавливался на имениях Михаила Александровича и Николая Михайловича. Выяснилась абсолютная невозможность сделать это... Немыслимо было увезти их на юг. Там уже проживали некоторые из великих князей и Мария Федоровна, и по этому поводу там уже шли недоразумения. В конце концов я остановился на Тобольске [...]> (Керенский А. Ф. Указ. соч. С. 235). Вопрос об отправке царской семьи в Тобольск был решен окончательно на совещании четырех министров: князя Г. Е. Львова, М. И. Терещенко, Н. В. Некрасова и А. Ф. Керенского. Остальные члены Временного правительства, по утверждению Керенского, не знали <ни о сроке, ни о направлении>.

2 Император продолжал в кругу семьи чтение вслух повести А. Конан Доила <Этюд в багровых тонах>.


* * *

30

Июль

Воскрес<енье>. Ц<арское> С<ело>.

13-й день рождения Бэби1.

Церковь - 11-12 [часов]2.

I'/z [часа]. Молебен перед образом Знамения, кот<орый> принесли3.

2'/4-5 [часов]. В саду.

Н<иколай> закончил [читать] <Этюд в багровых тонах> Конан Доила.

Очень жарко.

 



1 Николай II в этот день сделал в дневнике следующую запись: <Сегодня дорогому Алексею минуло 13 лет. Да даст ему Господь здоровье, крепость духа и тела в нынешние тяжелые времена. Ходили к обедне, а после завтрака к молебну, к которому принесли икону Знаменской Божьей Матери. Как-то особенно тепло было молиться Ее святому лику вместе со всеми нашими людьми. Ее принесли и унесли через сад стрелки 3-го полка. Поработал на той же просеке; срубили одну ель и начали распиливать еще две. Жара была большая. Все уложено теперь, только на стенах остались картины. До обеда видел Бенкендорфа, а вечером коменданта>.

2 В дневнике протоиерея Афанасия Беляева имеется описание церковной службы: <Воскресенье. День рождения бывшего наследника Алексея Николаевича. По приезде во дворец в 10 часов утра прошли прямо в церковь в сопровождении дежурного караула. Приготовлений к отъезду никаких не заметно. Камердинер, пришедший от бывшей императрицы, принес небольшой пучочек гвоздики и сказал: "Ее Величество просит вас положить эти цветы на образ знамения Божьей Матери, который принесут к двум часам в дворцовую церковь. Эти цветы, во время молебна полежав на иконе, должны быть возвращены Ее Величеству обратно. Она желает взять их с собою в дорогу". [...] В 11 часов началась литургия. Как-то невольно чувствовалось, что это последняя Божественная литургия совершается в бывших царских покоях и последний раз бывшие хозяева своего родного дома собрались горячо помолиться, прося со слезами, коленопреклоненно, у Господа помощи и заступления от всех бед и напастей. За литургиею присутствовала вся царская семья и вся их уже очень малочисленная прислуга. К 12 часам литургия кончилась. Давая целовать крест, я сказал последнее слово [...]: "Ныне духовно празднуя день рождения благоверного Алексея Николаевича, для своих пожеланий я не подберу слов, не умею выразить словами того, что желало бы сказать мое сердце. Но, убежденный в истине слов "сердце сердцу весть подает", я глубоко уверен, что и без слов мои сердечные пожелания отзовутся, проникнут в отзывчивые сердца здесь стоящих и молящихся". Бывшая царица плакала, а бывший царь, видимо, волновался. Целуя крест, Николай Александрович сказал: "Благодарю вас", все остальные подходили и целовали крест молча. Так кончилась моя последняя служба в Александровском дворце для бывшей царской семьи [...]> (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 26 об., 27-27 об.).

 

3 Из Знаменской церкви Царского Села для напутственного молебна в Александровский дворец была принесена чудотворная икона. Об этом подробно писал в своем дневнике протоиерей А. И. Беляев: <Мы с пением тропаря "Необоримую стену и Источник чудес" встретили показавшуюся в дверях св<ятую> икону, сопровождаемую о<тцом> пр<отоиереем> Сперанским со своим диаконом. Икону торжественно пронесли по коридорам дворца и поставили, не снимая с носилок, посередине церковного зала. Тотчас же явилась вся царская семья. Свита, прислуга и караул. На икону, на венчик младенца Спасителя я положил цветы гвоздики. Начался молебен. Царская семья, преклонив колена, усердно молилась, стоя на своих обычных местах [...]. По окончании молебна все приблизились к иконе и, земно кланяясь пред нею, приложились к лику Богоматери. Я снял лежащие на иконе цветы и подал их бывшей императрице, целуя ее руки. После этого бывший Государь молча подошел ко мне под благословение, за ним супруга его, дочери и бывший наследник. Икону подняли на руки принесшие ее солдаты и понесли через круглое зало в парк. За иконою шло духовенство, певчие, царская семья на балкон, до спуска в парк, где и остановились. Икону понесли дальше, а мы, возвращаясь в церковь, уже окончательно последний раз поклонились бывшему царю и его семье [...]> (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 27 об.-28).


* * *

Июль

31

Понед<ельник>

Царское Село.

 

Упаковывала [вещи].

12 ч<асов>. Г<раф> Бенкендорф.

1 1/2 [часа]. Г<рафиня> Бенкендорф.

2-5 [часов]. В саду. Жара.

6 [часов]. Попрощались с нашими людьми1.

61/2 [часа]. Иза.

В 11 [часов] Керенский привез Мишу к Н<иколаю> на 10 м<инут>2.

Не ложились спать, весь вечер были готовы к посадке на поезд, и только в 5

[часов] 20 [минут] выехали из дома на автомобиле3.

 



1 Обстановку отъезда царской семьи в тобольскую ссылку передают строки дневника Николая II: <После обеда ждали назначения часа отъезда, кот<орый> все время откладывался. Неожиданно приехал Керенский и объявил, что Миша скоро явится. Действительно, около 10 1/2 милый Миша вошел в сопровождении Кер<енского> и караульн<ого>. Очень приятно было встретиться, но разговаривать при посторонних было неудобно. Когда он уехал, стрелки из состава караула начали таскать наш багаж в круглую залу. Там же сидели Бенкендорфы, фрейлины, девушки и люди. Мы ходили взад и вперед, ожидая подачи грузовиков. Секрет о нашем отъезде соблюдался до того, что и моторы, и поезд были заказаны после назначенного часа отъезда. Извод получился колоссальный! Алексею хотелось спать,- он то ложился, то вставал. Несколько раз происходила фальшивая тревога, надевали пальто, выходили на балкон и снова возвращались в залы. Совсем рассвело. Выпили чаю, и, наконец, в 5 1/4 появился Кер<енский> и сказал, что можно ехать. Сели в наши два мотора и поехали к Александ<ровской> станции. Вошли в поезд у переезда. Какая-то кавалер<ийская> часть скакала за нами от самого парка. У подъезда встретили И. Татищева и двое комиссаров от прав<ительст>ва для сопровождения нас до Тобольска. Красив был восход солнца, при кот<ором> мы тронулись в путь на Петроград и по соедин<ительной> ветке вышли на Северн<ую> ж<елезно>д<орожную> линию. Покинули Ц<арское> С<ело> в 6.10 утра>.

2 Граф П. К. Бенкендорф рассказывал о встрече двух братьев: <Он (Керенский.- Сост.) мне сообщил, что сейчас приедет великий князь Михаил Александрович. Министр устроил это свидание, чтобы братья могли проститься. Я передал об этом царю, который был тронут и удивлен. Когда великий князь приехал, то Керенский вместе с ним и ординарцем первым вошел в кабинет Его Величества. Он сел за стол и рассматривал альбомы. Офицер оставался у двери. Свидание длилось 10 минут.

Братья были так взволнованы тем, что приходится говорить при свидетелях, что почти не находили слов. Великий князь, весь в слезах, сказал мне, что он не рассмотрел даже как следует лица царя.

Керенский уселся затем в приемной. Мы разговаривали о разных вещах. Так как он уверял меня несколько раз, что отсутствие Их Величеств продлится не больше нескольких месяцев, то я спросил его, когда можно рассчитывать на возвращение царской семьи. Он снова убеждал меня, что после Учредительного собрания, в ноябре, ничто не помешает царю или вернуться в Царское Село, или уехать, куда он захочет> (Отъезд царской семьи из Царского Села... С. 4).

3 Т. Е. Боткина (дочь доктора Е. С. Боткина) вспоминала: <Отъезд назначен был в 1 час ночи, а выехали они около 6 часов утра. Великие княжны много плакали, императрица тоже была встревожена, а мой отец ходил от одних к другим с бутылочкой капель и всех утешал. Когда все уселись, Керенский подскочил к автомобилям и повелительно крикнул: "Можно ехать!"

Тотчас же весь поезд тронулся по направлению к императорской ветке. Из лиц свиты Их Величества сопровождали: фрейлина графиня Анастасия Васильевна Гендрикова, гоф-лектриса Екатерина Адольфовна Шнейдер, генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев, гофмаршал князь Василий Александрович Долгоруков, Петр Андреевич Жильяр и мой отец.

Доктор Деревенко с разрешения Керенского получил отпуск и должен был приехать впоследствии, фрейлина баронесса Буксгевден вынуждена была остаться в Петрограде из-за предстоявшей ей операции аппендицита. Охрану нес Отряд особого назначения Гвардейских стрелковых батальонов, каждая при двух офицерах на роту: от 1-го полка - прапорщики Зима и Мяснянкин, от 2-го - прапорщики Семенов и Пыжов, от 4-го - поручики Каршин и Малышев. Хозяйственной частью заведовал все тот же капитан Аксюта, комендантом и начальником отряда был полковник Кобылинский, при нем адъютант - поручик Мундель. Офицеры все были не кадровые, а прикомандированные, в большинстве очень левого направления, за исключением Мунделя, уже немолодого человека, бывшего правоведа, действительного статского советника, занимавшего какое-то большое место в одном из министерств, и поручика Малышева, сразу приобретшего расположение царской семьи.

Остальные офицеры тоже держали себя очень корректно [...]. Кобылинский получил от Керенского бумагу, в которой предписывалось всем: "Слушаться распоряжений полковника Кобылинского, как моих собственных. Александр Керенский". Кроме бумаги, были устные наставления поддерживать в Тобольске царскосельский режим [...]> (Мельник (Боткина) Т. Е. Указ. соч. С. 62-63). Перед отъездом Александра Федоровна написала прощальное письмо своей подруге Анне Вырубовой: <[...] Дорогая моя мученица, я не могу писать, сердце слишком полно, я люблю тебя, мы любим тебя, и благословляем, и преклоняемся перед тобой,- целуем рану на лбу и глаза, полные страдания. Я не могу найти слова, но ты все знаешь, и я знаю все, расстояние не меняет нашу любовь - души наши всегда вместе, и через страданья мы понимаем еще больше друг друга. Мои все здоровы, целуют тебя, благословляют, и молимся за тебя без конца. Я знаю твое новое мучение - огромное расстояние между нами, нам не говорят, куда мы едем (узнаем только в поезде) и на какой срок, но мы думаем, это туда, куда ты недавно ездила,- святой зовет нас туда и наш друг. Не правда ли, странно, и ты знаешь это место. Дорогая, какое страданье наш отъезд, все уложено, пустые комнаты - так больно, наш очаг в продолжение 23 лет. Но ты, мой Ангел, страдала гораздо больше! Прощай... Всегда с тобой; душа и сердце разрывается уезжать так далеко от дома и от тебя и опять месяцами ничего не знать, но Бог милостив и милосерден. Он не оставит тебя и соединит нас опять. Я верю в это - и в будущие хорошие времена. Спасибо за икону для Бэби> (Танеева (Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 147-148; Письма царской семьи... С. 102-104). Впереди для царской семьи была тобольская ссылка и полная неизвестность.


* * *

Август

1

Вторник.

Поезд.

 

Нас доставил Керенский1.

53/4 [часа]. Сели в поезд, мы - 7, Настенька2, Трина, Валя, Боткин и Татищев3 присоединились к нам - станция Алекс<андровская>.

9 [часов] 15 [минут]. Мга4.

1 [час] 50 [минут]. Тихвин.

Обедали с Алексеем в моем купе.

4 [часа] 20 [минут]. Ефимовская, ужасная жара.

Мы 7 - чай в моем купе в 7 1/4 [часа]. Все остальные прогуливались в течение получаса5.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Рано легла в постель.

10ч<асов>. Череповец.

Мы 7, Настенька, Трина, Валя, Татищев, мистер Жильярд, Боткин,

Тутел<ьберг>6, Нюта7, Шура8, Лиза9, Нагорн<ый>10, Чемодуров11, Волков12, Трупп13.

Наш комендант14.

 



1 К поезду прибыл А. Ф. Керенский вместе с царской семьей. Романовы разместились в вагоне международного класса. По свидетельству камердинера А. А. Волкова, <Керенский зашел в вагон: со всеми вежливо попрощался, пожелал счастливого пути, поцеловал у императрицы руку, а Государю, обменявшись с ним пожатием руки, сказал: "До свидания, Ваше Величество. Я придерживаюсь, пока, старого титула..."

Перед отбытием поезда А. Ф. Керенский обратился к солдатам, сопровождающим поезд, с такой речью: "Вы несли охрану царской семьи здесь. Вы же должны нести охрану и в Тобольске, куда переводится царская семья по постановлению Совета министров. Помните: лежачего не бьют. Держите себя вежливо, а не по-хамски. Довольствие будет выдаваться по Петроградскому округу..."> (Волков А. А. Указ. соч. С. 75).

В свидетельских показаниях полковника Е. С. Кобылинского, данных белогвардейскому следователю Н. А. Соколову в апреле 1919 года, отмечен еще один факт:

<Когда мы уезжали из Царского [Села], Керенский сказал мне: "Ив забывайте, что это бывший император. Ни он, ни семья ни в чем не должны испытывать лишений"> (Стенограмма допросов... С. 184).

Однако диссонансом речам А. Ф. Керенского звучит текст специальной инструкции, разработанной им же, по перевозке царской семьи и режиму ссылки. Шестнадцать пунктов инструкции строго предписывали:

7. Во все время пути в каждом вагоне, где находятся лица, в 1-м пункте указанные, у входов с обеих сторон должны быть поставленные часовые (не менее четырех) при офицере [...]. Каждые полчаса дежурный офицер в сопровождении одного из часовых проходит по коридору вагона, удостоверяясь в наличии всех в нем помещенных [...]> (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 44. Л. 1-1 об.). Режим заключения для Романовых предусматривался и в далеком Тобольске.

Имеется свидетельство полковника Н. А. Артабалевского, командовавшего в то время 1-м Гвардейским стрелковым запасным полком, о последних минутах отправки царской семьи в Сибирь: <В окне [вагона] снова показались Государь и цесаревич. Государыня взглянула в окно и улыбалась нам. Государь приложил руку к козырьку фуражки. Цесаревич кивал головой. Также кивали головой царевны, собравшиеся в соседнем окне. Мы отдали честь, потом сняли фуражки и склонили головы. Когда мы их подняли, то все окна вагона оказались наглухо задернуты шторами [...]. Поезд медленно тронулся. Серая людская толпа вдруг всколыхнулась и замахала руками, платками и шапками. Замахала молча, без одного возгласа, без одного всхлипывания. Видел ли Государь и его Августейшая Семья этот молчаливый жест народа, преданного, как и они, на Голгофское мучение Иудами России...> (Буранов Ю. А., Хрусталев В. М. Убийцы царя. Уничтожение династии. М., 1997. С. 113-114).

2 В дневнике перечисляются лица Свиты, которые добровольно последовали за царской семьей в ссылку. Запись <Мы - 7> означает численный состав самой царской семьи.

3 Татищев Илья Леонидович (1859-1918), граф, генерал-адъютант Свиты императора, генерал-лейтенант по гвардейской кавалерии, в 1905-1914 гг. состоял от Российского Высочайшего Двора при императоре Вильгельме II. Добровольно последовал за царской семьей в Сибирь, сопровождал царских детей при переводе их из Тобольска в Екатеринбург, где по прибытии 23 мая был арестован и посажен в тюрьму. Позднее вместе с князем В. А. Долгоруковым был тайно расстрелян чекистами. Их останки были обнаружены белогвардейцами при взятии Екатеринбурга. Канонизирован 1 ноября 1981 года Русской Зарубежной Церковью под именем: святой мученик воин Илья.

4 Здесь и далее в дневнике упоминаются время и названия станций, через которые следовал поезд.

5 Более подробная запись имеется в дневнике Николая II: <Поместились всей семьей в хорошем спальном вагоне междунар<одного> о<бщест>ва. Залег в 7.45 и поспал до 9.15 час<ов>. Было очень душно и пыльно - в вагоне 26°Р. Гуляли днем с нашими стрелками, собирали цветы и ягоды. Едим в ресторане, кормит очень вкусно кухня Вост<очно>-Китайской ж<елезной> д<ороги>>.

6 Тутельберг Мария Густавовна (Тутельс), камер-юнгфера императрицы Александры Федоровны, добровольно последовала за царской семьей в ссылку, сопровождала царских детей при переезде из Тобольска в Екатеринбург. Однако в Екатеринбурге она не была допущена к Романовым и в числе других приближенных отправлена в Тюмень. Белогвардейским следствием привлекалась в качестве свидетеля по делу об убийстве царской семьи. Позднее в эмиграции.

7 Демидова Анна Степановна (Нюта), комнатная девушка и горничная императрицы Александры Федоровны, добровольно последовала за царской семьей в ссылку, сопровождала императрицу при переводе Романовых из Тобольска в Екатеринбург, зверски убита при расстреле царской семьи чекистами в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 г.

8 Теглева Александра Александровна (Шура), потомственная дворянка, няня царских детей, добровольно последовала за Романовыми в ссылку, сопровождала царских детей при переводе их из Тобольска в Екатеринбург, где была отделена от них и отправлена в Тюмень. Белогвардейским следствием привлекалась в качестве свидетеля по делу об убийстве царской семьи. В эмиграции 3 октября 1922 года вышла замуж за Пьера Жильяра.

9 Эрсберг Елизавета Николаевна (Лиза), помощница няни царских детей, добровольно последовала за Романовыми в ссылку, сопровождала царских детей при переводе их из Тобольска в Екатеринбург, где была отделена от них и отправлена в Тюмень. Белогвардейским следствием привлекалась в качестве свидетеля по делу об убийстве царской семьи. Позднее в эмиграции.

10 Нагорный Климентий Григорьевич, бывший матрос с императорской яхты <Штандарт>, дядька (слуга) при царевиче в тобольской ссылке и Екатеринбурге. 27 (14) мая 1918 года вместе с И. Д. Седневым под предлогом допроса в Уральском областном исполнительном комитете был заключен в тюрьму, где в июне без предъявления обвинения и суда они были расстреляны чекистами. Позднее белогвардейцы обнаружили их трупы в окрестностях Екатеринбурга.

11 Чемодуров Терентий Иванович (1849-1919), камердинер императора Николая II с 1 декабря 1908 г., добровольно последовал за царской семьей в ссылку, сопровождал императора при переводе его из Тобольска в Екатеринбург, находился в Ипатьевском доме до 24 (11) мая, откуда по болезни был удален и заключен в тюремную больницу. В это время ему было 69 лет. В тюрьме был забыт чекистами и 25 июля 1918 года по счастливому случаю освобожден чехословаками. Белогвардейским следствием привлекался в качестве свидетеля по делу об убийстве царской семьи. В 1919 году умер в Тобольске.

12 Волков Алексей Андреевич (1859-?), камердинер императрицы Александры Федоровны, добровольно последовал за Романовыми в ссылку, сопровождал царских детей при переводе их из Тобольска в Екатеринбург, где был отделен от них и заключен в тюрьму. При эвакуации Екатеринбурга был переведен в пермскую тюрьму, откуда в ночь на 4 сентября 1918 г. во время конвоирования на расстрел бежал. Белогвардейским следователем Н. А. Соколовым допрашивался в качестве свидетеля по делу об убийстве царской семьи. Позднее в эмиграции. Автор воспоминаний <Около царской семьи> (Париж, 1928).

13 Трупп Алексей Егорович (1856-1918), лакей при царской семье, добровольно последовал за Романовыми в ссылку, сопровождал царских детей при переводе их из Тобольска в Екатеринбург, расстрелян вместе с царской семьей в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 г.

14 На этот момент должность коменданта и командира Отряда особого назначения исполнял полковник Евгений Степанович Кобылинский.


* * *

Август

3

Четверг.

Поезд.

 

11 [часов] 50 [минут]. Вереходожна. Поезд стоял в течение часа.

Обедала с Алексеем.

12 [часов] 40 [минут]. Чайковский.

4 [часа] 15 [минут]. Пермь.

7-7 1/2 [часа]. Остальные прогуливались у реки1.

Ужинала с Алексеем.

-----

 

* * *

Август

4

Пятница.

Поезд.

 

(6 ч<асов>. Екатеринбург.)

12 [часов] 15 [минут]. Камышево.

12 1/2 [часа]. Обедала с Алексеем.

3 1/4 [часа]. Поклевская.

4 1/4 [часа]. Остальные прогуливались в течение 1/2 часа.

Приехали в Тюмень в 11 [часов]1. Взошли на борт судна <Русь>, первый отряд с нами2, 2ой и 4ый с нашими людьми со второго поезда на <Кормилец>.

Перевели часы на два часа вперед3.

 



1 Поезд временами останавливался вне пределов станций, чтобы <пассажиры> имели возможность сделать небольшую прогулку после утомительного путешествия. В этот день Николай П пометил в дневнике: <Проехали Пермь в 4 ч[аса] и гуляли за г. Кунгуром вдоль реки Сылвы по очень красивой долине>.

В протоколе допроса полковника Е. С. Кобылинского судебным следователем по особо важным делам Н. А. Соколовым от 6-10 апреля 1919г. также упоминается: <Когда мы ехали в поезде, поезд не останавливался на больших станциях, а на промежуточных. Здесь Государь и желающие часто выходили и следовали пешком, гуляя; а поезда медленно двигались за ними> (Стенограмма допросов. ..C.I 82).

1 Поздно вечером 4 августа 1917 г. оба поезда с интервалом в 30 минут подошли к станции Тюмень. Здесь у причала стояли три судна: <Русь>, <Кормилец> и буксир <Тюмень>. Царская семья и Свита разместились на пароходе <Русь>.

В дневнике Николай II отметил: <Тащились невероятно медленно, чтобы прибыть в Тюмень поздно - в 11 1/2 час<а>. Там поезд подошел почти к пристани, так что пришлось только спуститься на пароход. Наш называется <Русь>. Началась перегрузка вещей, продолжавшаяся всю ночь. Бедный Алексей, опять лег Бог знает когда? Стукотня и грохот длились всю ночь и очень помешали заснуть мне. Отошли от Тюмени около 6 час<ов>>.

2 Вместе с царской семьей на пароходе <Русь> были размещены Свита и стрелки 1-го гвардейского стрелкового полка, на других пароходах - прислуга Романовых и стрелки 2-го и 4-го полков.

3 Имеется в виду перевод часовой стрелки в связи с разницей поясов времени между Петроградом и Тюменью. Следует заметить, что в это время перевод часовой стрелки в стране также практиковался с введением правительственными актами так называемого летнего и зимнего времени.


* * *

Август

5

Суббота.

На борту [судна] <Русь> на реке1.

Весь день провела в постели, [знак сердца.- Сост.]. Около 10 [часов] застряли на ¾ часа на песчаной отмели. Останавливались 3 раза, чтобы достать дрова, молоко и еды для солдат. Алексей и Татьяна собирали цветы на берегу - на берегу против Покровского2.

 



1 В дневнике Николая II записано: <Плавание по р. Type. Спал мало. У Алике, Алексея и у меня по одной каюте без удобств, все дочери вместе в пятиместной. Свита рядом в коридоре; дальше к носу столовая и маленькая каюта с пианино. II класс под нами, а все стрелки 1-го полка, бывшие с нами в поезде, сзади внизу. Целый день ходили наверху, наслаждались воздухом [...]>.

2 Камердинер императрицы А. А. Волков писал в воспоминаниях: <Плавание по реке шло также благополучно. Когда пароход проходил мимо села Покровского - родины Распутина, императрица, указав мне на село, сказала: "Здесь жил Григорий Ефимович. В этой реке он ловил рыбу и привозил ее нам в Царское Село". На глазах императрицы стояли слезы> (Волков А. А. Указ. соч. С. 76).

Воспитатель царевича Пьер Жильяр также отмечал в воспоминаниях: <[...] Мы проходили мимо родного села Распутина, и царская семья, собравшись на палубе, имела возможность видеть дом "старца", ясно выделявшийся среди изб. В этом для царской семьи не было ничего удивительного, потому что Распутин это предсказал. Случай снова, казалось, подтверждал его пророческие слова> (Жильяр П. Указ. соч. С. 182-183).


* * *

Август

6

Воскрес<енье>.

 

На борту [судна] <Русь> на реке.

Преображение1.

После 9 [часов перешли] из Туры в Тобол2.

Дважды останавливались, чтобы раздобыть продукты и дрова.

Один раз дети гуляли в лесу.

Встала около 3 [часов], т. к. в моей каюте очень жарко.

После 6 [часов] приплыли в Тобольск на Иртыше.

Все вещи перенесли.

Дом пустой, грязный, и ничего не подготовлено для того, чтобы провести в нем ночь. Снова на борту судна, до тех пор, пока не подготовят все в нашем доме и в остальных домах.

-----

 

* * *

Август

7

Понед<ельник>.

На борту [судна] <Русь> в Тобольске, на реке

 

Холодно, пасмурно и ветрено, лил дождь, позже выглянуло солнце.

Весь день провела в постели, [стояли] на якоре.

 



1 События этого дня более подробно описаны в дневнике Николая II: <Плавание по Тоболу. Встал поздно, так как спал плохо вследствие шума вообще, свистков, остановок и пр<очего>. Ночью вышли из Туры в Тобол. Река шире, и берега выше. Утро было свежее, а днем стало совсем тепло [...]. В 6 1/2 ч. пришли в Тобольск, хотя увидели его за час с ¼. На берегу стояло много народу,- значит, знали о нашем прибытии. Вспомнил вид на собор и дома на горе. Как только пароход пристал, начали выгружать наш багаж. Валя, комиссар и комендант отправились осматривать дома, назначенные для нас и Свиты. По возвращении первого узнали, что помещения пустые, без всякой мебели, грязны и переезжать в них нельзя. Поэтому [остались] на пароходе и стали ожидать обратного привоза необходимого багажа для спанья. Поужинали, пошутили насчет удивительной неспособности людей устраивать даже помещение и легли спать рано>.

Отметим, что и на следующий день Романовым перебраться в новую <резиденцию> (Губернаторский дом, или, как его называли после Февральской революции, <Дом Свободы>) не удалось. Им пришлось еще семь дней жить на пароходе. В период <бивуачной жизни> царской семье удалось побывать в окрестностях Тобольска и посетить Абалацкий монастырь.

2 В этот день Русская Православная Церковь отмечала праздник: Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.


* * *

Август

8

Втор<чик>.

На борту [судна] <Русь>, Тобольск, на реке.

 

Солнечное утро, позднее - холодно, пасмурно, ветрено.

2 [часа] 20 [минут]. Двинулись вверх по Иртышу. Остальные вышли и пошли

пешком1.

Я встала с постели, в течение часа сидела на воздухе, а затем снова легла в

постель около 6 [часов]. [Знак сердца.- Сост.]

Чудесный вечер и такой же заход солнца.

С 9-10 [часов] сидела на палубе.

Мария простудилась - 38.2°.

-----

 

* * *

Август

9

Среда.

На борту [судна] <Русь>, Тобольск1.

 

Мария - 37.7°. У Бэби распухла рука.

11 1/2 [часа]. Встала с постели и сидела на палубе, прекрасная погода.

Обедала с М<арией> и Ал<ексеем> в 1 [час].

М<ария> легла в постель. [Знак сердца].

Около 2 [часов] перебрались к другому берегу, там кое-кто ходил гулять - мы прохлаждались. Сидела на солнце на палубе с М<арией> и Ал<ексеем> и Настенькой.

М<ария>-38.5°.

Потом М<ария> снова легла в 4 1/4 [часа].

Джой укушен ядовитой змеей.

5 ч<асов>. М<ария> - 39°, Ал<ексей> - 36.3 1/2°.

Ужинала с М<арией> и  Ал<ексеем>.

М<ария> - 39.5°.

Славный, теплый вечер - сидела на палубе. У меня сильно болели щека и зубы.

Бэби провел ночь у меня в постели, сильная боль, спала с 2 1/2-4 [часов] и 5 [часов].



1 В дневнике Николая II имеется запись: <После завтрака пошли вверх по Иртышу верст за 10. Пристали к правому берегу и вышли погулять. Прошли кустами и, перейдя через ручеек, поднялись на высокий берег, откуда открывался красивый вид. Пароход подошел к нам, и мы пошли обратно в Тобольск>.

1 Николай II записал в дневнике: <Простояла теплая отличная погода. Утро, как всегда. Свита провела в городе. У Марии была лихорадка, у Алексея болела немного левая рука. До завтрака пробыл все время наверху, наслаждаясь солнцем. В 2'/2 наш пароход перешел на другую сторону и стал грузиться углем, а мы пошли гулять. Джоя (спаниэля царевича.- Сост.) укусила змея.

Ходить было прямо жарко. Пришли на пароход в 4'/2 и вернулись на старое место. Жители катались в лодках и проезжали мимо нас. Стрелки с нашего конвоира <Кормилец> переехали на жительство в свои городские помещения>.


 

* * *

Август

10

Четверг.

На борту [судна] <Русь>, Тобольск.

 

М<ария> - 37.3°, обильно потеет.

Встала с постели, чтобы пообедать с М<арией> и Ал<ексеем>, [которые] в постели.

[Знак сердца.- Сост.]. М<ария> - 36.9°.

В 5 1/2 [часа]. Ал<ексей> - 37.6°, болит ухо, очень сильно болит рука.

М<ария> в 9 [часов] - 38.4°.

В 9 [часов] Ал<ексей> - 36.9°.

Легла в постель в 10 1/2 [часа]. Бэби снова со мной в постели.

Ночь прошла плохо, сильная боль. Но он спал немного лучше, чем вчера.

3 годовщина нашего госпиталя1.

-----

 

* * *

Август

11

Пятница.

На борту [судна] <Русь>, Тобольск.

 

М<ария> - 37.4°. Светит солнце.

Ал<ексей> провел весь день в каюте Марии, и обедала там с ними.

Спустились вниз по Тоболу [на пароходе], другие шли пешком. Я и М<ария>

сидели на палубе. На солнце очень жарко.

6 ч<асов>. М<ария> - 37.6°.

9 ч<асов>. М<ария> - 37.6°.

Рано легла в постель. Ал<ексей> снова со мной.

 



1 Имеется в виду юбилей со дня учреждения госпиталя Е. И. В. Александры Федоровны в Царском Селе.


* * *

Август

12

Суббота.

На борту [судна] <Русь>, Тобольск.

 

Ночь прошла лучше, боль у него уменьшилась. Ал<ексей> - 37°.

Обедала с М<арией> и Ал<ексеем>, а затем они встали с постели и сидели на палубе.

Поднялись вверх по реке, а остальные сошли и прошлись пешком.

В 7 [часов]. М<ария> - 36.7°.

Ужинала с Алексеем.

Сегодня вечером он спит в своей каюте.

Славный вечер.

Рано легла в постель. Наша последняя ночь на борту.

Рождение Тихона, сына Ольги [Александровны], в Ай-Тодор1.

М<ада>м С. № 12.

-----

 

* * *

Август

13

Воскрес<енье>.

На борту [судна] <Русь>, Тобольск, дом губернатора

Славная погода.

10 1/2 [часа]. Прибыли к дому губернатора1.

Т<атъяна> и я ехали в автомобиле, остальные шли пешком.

Мы 7 и Жилик живем в одном доме, остальные в другом доме, на другой стороне улицы.

Обедали со всеми нашими людьми в 1 [час].

В 12 [часов] - молебен, 4 монашки из Иоанновского монастыря2  пели.

Игуменья дала Н<иколаю> образ Св<ятого> Иоанна Максимович<а>.

Осмотрела этот дом и тот, другой, который совершенно не подготовлен.

Распаковывала [вещи] и приводила в порядок наши комнаты. Отдыхала.

В 8 [часов] ужинала в моей комнате с Алексеем. Все остальные - в столовой, внизу. Потом [они] пришли наверх, играли в карты, беседовали. Чай.

Легла в постель в 12 1/4 [часа]. Днем была гроза.

 



1 Имеется в виду рождение у младшей сестры Николая II великой княгини Ольги Александровны от морганатического брака с полковником Н. А. Куликовским сына Тихона. Они проживали в это время в имении Ай-Тодор в Крыму.

2 Возможно, императрица Александра Федоровна написала письмо № 1 фрейлине Софье Дмитриевне Евреиновой в Ай-Тодор, через которую одно время шла корреспонденция царской семьи для членов императорской фамилии, находящихся в ссылке в Крыму.

1 В воскресенье 13 августа царская семья наконец переводится в бывший губернаторский дом на улице Свободы, где по инструкции А. Ф. Керенского для Романовых предусматривался такой же режим заключения, как и в Александровском дворце Царского Села. Николай II записывает в -дневнике: <Встали пораньше, и последние вещи были немедленно уложены. В lO'/г я с детьми сошел с комендантом и офицерами на берег и пошел к нашему новому жилищу. Осмотрели весь дом снизу до чердаков. Заняли второй этаж, столовая внизу. В 12 час<ов> был отслужен молебен, и священник окропил все комнаты Св<ятой> водой. Завтракали и обедали с нашими. Пошли осматривать дом, в кот<ором> помещается Свита. Многие комнаты еще не отделаны и имеют непривлекательный вид. Затем пошли в так называемый садик, скверный огород, осмотрели кухню и караульное помещение. Все имеет заброшенный вид [...]>.

Дочь Николая II великая княжна Татьяна Николаевна в письме к 3. С. Толстой от 2 октября 1917г. делилась своими впечатлениями о новом местожительстве: <Мы тут, в общем, ничего, устроились хорошо. Дом небольшой, но уютный. Есть балкон, на котором много сидим [...]. Есть у нас здесь крошечный садик за кухней, с огородом посредине. Обойти все это можно (не преувеличивая) в три минуты. Потом нам огородили часть улицы перед домом, где мы гуляем, т. е. ходим взад и вперед - 120 шагов длины [...]. Наши окна выходят на улицу, так что единственное развлечение смотреть на гуляющих [...]> (Русская летопись. Кн. 1. С. 142).

Более подробное описание <Дома Свободы> оставил Пьер Жильяр: <Царская семья занимала весь верхний этаж просторного и удобного губернаторского дома. Свита жила в доме богатого тобольского купца Корнилова, расположенном через улицу, почти напротив. Охрана состояла из солдат, бывших стрелков Императорской фамилии, приехавших с нами из Царского Села [...]. Вначале условия нашего заключения были довольно сходны с царскосельскими. У нас было все необходимое. Тем не менее Государь и дети страдали от недостатка простора. В самом деле, для своих прогулок они располагали только очень маленьким огородом и двором, который устроили, окружив забором широкую, малопроезжую улицу, проходившую на юго-восток от дома. Этого было очень мало, и там приходилось быть на глазах у солдат, казарма которых господствовала над всем отведенным нам пространством. Приближенным и прислуге была, напротив, по крайней мере вначале, предоставлена большая свобода, нежели в Царском Селе, и они могли ходить в город и ближайшие окрестности> (Жильяр П. Указ. соч. С. 183-184).

В свидетельских показаниях полковника Е. С. Кобылинского, данных белогвардейскому следователю Н. А. Соколову 6-10 апреля 1919 г., указывалось: <Когда дом был готов, [царская] семья перешла в него. Для Государыни был подан приличный экипаж на резиновом ходу. Она переехала в дом с Татьяной Николаевной. Все остальные лица перешли пешком. Для жизни царской семьи, лиц Свиты и прислуги было отведено два дома: дом, в котором жил губернатор, и дом Корнилова, находящийся вблизи губернаторского. Из обстановки из Царского [Села] не было взято ничего. Дом обслуживался губернаторской обстановкой, но часть разных вещей пришлось приобрести и заказывать уже в Тобольске [...]. Размещение в губернаторском доме произошло таким образом: когда входишь в нижний этаж дома, попадаешь в переднюю, из которой идет через весь этаж коридор, делящий его на две половины. При входе в переднюю первая комната, угловая, на правой стороне занималась дежурным офицером; рядом с ней была комната, где жила Демидова и обедали с ней: Теглева, Тутельберг, Эрсберг; рядом с этой комнатой - комната, где Жильяр жил и давал уроки Алексею Николаевичу, Марии Николаевне и Анастасии Николаевне; рядом с этой комнатой помещалась царская столовая; на левой стороне против дежурной угловой комнаты была комната Чемодурова, рядом с ней - буфетная, рядом с буфетной комната Теглевой и Эрсберг, рядом с этой - комната Тутельберг. Над комнатой Чемодурова шла лестница в верхний этаж. Она прямо приводила в угловую комнату, где был кабинет Государя; рядом с его кабинетом был зал; в зал также можно было попасть и из передней; из зала дверь также выходила в коридор, деливший дом на две половины; первая комната направо по этому коридору была гостиная, рядом с ней - спальня Государя и Государыни; рядом с их спальней - комната княжон; на противоположной стороне рядом с передней - шкафная комната, рядом с ней, против гостиной и спальни Государя и Государыни - комната Алексея Николаевича, рядом с ней - уборная, а рядом с уборной - ванная. Все остальные лица Свиты помещались в Корниловском доме [...]> (Стенограмма допросов... С. 181-183).

2 Иоанновский женский монастырь находился недалеко от Тобольска. Одно время предполагалось этот монастырь сделать местом заключения Романовых. В дальнейшем монахини опекали царскую семью.


* * *

Август

14

Понед<ельник>

Тобольск.

 

Холодно и пасмурно, ветрено.

Читала Алексею.

Обедала внизу со всеми.

Ужинала с Алексеем.

После обеда остальные пришли наверх, играли в разные игры, пили чай, расстались около 12 [часов].

 


* * *

Август 15

Вторн<ик>. Тобольск.

Успение1.

 

Получила известие 12-го [августа], что у сестры [Николая] Ольги сын Тихон.

11-12 [часов]. Обедница в большой комнате2.

4 монашки пели.

Сидела в хорошем саду и на балконе.

Обедала с Алексеем.

Игры. Чай.

[...]

-----

 

* * *

Август 17

Четверг.

Тобольск.

 

Бэби провел день на постели Н<иколая> из-за руки. Обедал там же, провел весь день в спальне. 37° на солнце, 19° в тени.

Кушала с Бэби.

К вечеру боль у него ослабела.

Домино с Н<иколаем>, Т<атьяной> и Боткиным.

-----

 

* * *

Август 18

Пятница.

Тобольск.

 

Бэби спал очень хорошо и встал с постели после обеда, который мы с ним принимали вместе.

Мы пошли в сад. 27° на солнце.

Вечером [играли] в домино.

Появилась Рита [Хитрово]1, походила и посидела с Настенькой [Гендриковой].

Затем пришли люди из [министерства] юстиции, по приказу Керенского просмотрели все вещи2, которые она привезла нам, а также просмотрели все Настенькины вещи, последней снова не разрешено выходить на улицу в течение нескольких дней и не посещать Риту.

Операция Изы (аппендикс) прошла хорошо в Кауфер<овской> Общине.

 

 



1 Имеется в виду церковный праздник: Успение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

2 В дневнике Николая П имеется пометка: <Так как нас не выпускают на улицу и попасть в церковь мы пока не можем, в 11 час<ов> в зале была отслужена обедница>.

1 Вслед за царской семьей в Тобольск приехала фрейлина императрицы Маргарита Сергеевна Хитрово, но без разрешения Временного правительства. По личному распоряжению А. Ф. Керенского она была арестована по подозрению в подготовке монархического заговора и под конвоем доставлена в Москву. В связи с этими событиями Николай II записал в дневнике: <Утром на улице появилась Рита Хитрово, приехавшая из Петрограда, и побывала у Настеньки Гендр<иковой>. Этого было достаточно, чтобы вечером у нее произвели обыск [...]>.

2 В шифрованной телеграмме А. Ф. Керенского Тобольской администрации предписывалось: <Установить строгий надзор за всеми приезжающими на пароходе в Тобольск, выясняя личность и место, откуда выехали [...]. Исключительное внимание обратите на приезд Маргариты Сергеевны Хитрово, молодой светской девушки, которую немедленно на пароходе арестовать, обыскать, отобрать все письма, паспорты и печатные произведения, все вещи, не представляющие личного дорожного багажа, деньги [...]> (ГА РФ. Ф. 1778. On. 1. Д. 259. Л. 3). Однако, как часто бывает в жизни, произошла накладка - местные власти не успели вовремя арестовать М. С. Хитрово, и им пришлось исправлять свою ошибку с некоторым опозданием. В этой связи был произведен обыск у тех лиц, с кем успела встретиться <возмутительница спокойствия>.


* * *

Август 19

Суббота.

Тобольск.

 

Обедала одна.

Провела дневное время в комнате Н<иколая>, остальные в саду.

+28° на солнце.

Ужинала с Алексеем в комнате Н<иколая>.

Домино с Н<иколаем>, О<льгой> и Т<атъяной>.

Риту [Хитрово] снова отослали пароходом, я полагаю, в Москву. Нам не дали иконы, леденцы и жакет, которые она привезла. Письма мы, к счастью, получили вчера утром.

[...]

 


* * *

Август

21

Понедельник.

Тобольск.

 

Снова славная летняя погода. +38° на солнце на балконе.

Обедала с Алексеем.

Провела дневное время в комнате Н<иколая>, остальные в саду. Мимолетный дождь.

Вечер [провела] как обычно.

Приходил прокурор для проведения дознания относительно Риты у Настеньки, Боткина.

[...]

-----

 

* * *

Август 24

Четверг.

Тобольск

 

Очень жарко, великолепная погода.

Провела день как обычно.

Влад<имир> Никол<аевич> [Деревенко] прибыл1 со своей женой, мальчиком и бабушкой (уехали из Ц<арского> С<ела> 16-го). Они живут в доме напротив, с остальными. Комнаты до сих пор и наполовину не обставлены мебелью.

-----

 

* * *

Август 25

Пятница.

Тобольск.

 

Чудесная погода, хотя немного ветрено. +17° в тени.

Провела день как обычно1.

Алексей оставался дома, потому что насморк усилился и легкий бронхит.

Вечером у него болело ухо. У Анастасии тоже. У Ольги. Ольга вся в румянце и все еще кашляет.

Вечером шел небольшой дождь.

Ал<ексей> - 37.7°.

 



1 Имеется в виду приезд в Тобольск семьи доктора В. Н. Деревенко, который добился у Временного правительства должности врача Отряда особого назначения, осуществляющего охрану царской семьи.

Николай II записал в дневнике: <Дивный день. Приехал Вл<адимир> Ник<олаевич> Деревенко с семейством, это составило событие дня. Плохие известия с фронта [...]>.

1 Обычно Александра Федоровна проводила день, как, впрочем, и ее дочери, в занятиях рукоделием: вязанием, вышиванием, рисованием, составлением эскизов и т. п. Много времени уделялось учебе и чтению. Монотонность жизни в Тобольске подчеркивает и запись в дневнике Николая II: <Теплая погода с сильным восточным ветром. Прогулки в садике делаются невероятно скучными; здесь чувство сиденья взаперти гораздо сильнее, нежели было в Ц<арском> С<еле>. Работал с Кирпичниковым в парниках. Вечером пошел дождь>.


* * *

Август

26

Суббота.

Тобольск.

 

Алексей провел весь день в нашей спальне из-за своего насморка, кашля и больного уха, но уже боли не было.

Читала ему, работала и играла в игры,

Мистер Ж<ильярд> приходил днем и читал ему.

Ал<ексей> - 37.4°.

Снова чудесная погода.

[...]

-----

 

* * *

Август

28

Понедельник.

Тобольск.

 

Прекрасная погода.

Алексей встал с постели, но только ему еще нельзя выходить на улицу.

Бедный Татищев получил известие, что его старушка мать умерла 21-го1.

Обедала и ужинала с Ал<ексеем> опять в комнате Н<иколая>.

Я вместе со всеми выходила в сад на недолгие полчаса.

Татищев не ужинал, т. к. темп<ература> более 38°, озноб.

Валю [Долгорукова] тоже лихорадит.

Домино.

Стало свежее.

[...]

 



1 В дневнике Николая II имеется запись: <Утром узнали о кончине Ек. Ил. Татищевой; срочную телеграмму сын ее получил на восьмой день! Погода была свежая и серая. Алексей встал и ходил по комнатам. У дочерей тоже насморки, но они выходят в сад. На балконе, понятно, никто не сидит. Читал много. И Татищев, и Валя [Долгоруков] были нездоровы>.


* * *

Август

30

Среда.

Тобольск.

 

Алекс<ей> [имел урок]: Невский.

11 [часов]. Обедница. Обедала со всеми.

Мы все выходили в сад.

Остаток дня провела как обычно.

Ежедневная зубная боль, днем и ночью.

[...]

-----

 

* * *

Сентябрь

1

Пятница.

Тобольск.

 

Холодно, сыро, оставалась дома.

Приехал новый комиссар Панкратов1, видела его перед обедом.

5 градусов.

Ночью заморозки.

[...]

 



1 По этому поводу имеется запись в дневнике Николая II: <Прибыл новый комиссар от Врем<енного> прав<ительства> Панкратов и поселился в свитском доме с помощником своим, каким-то растрепанным прапорщиком. На вид - рабочий или бедный учитель. Он будет цензором нашей переписки [...]>.

Постановлением Временного правительства от 21 августа 1917 года Василий Семенович Панкратов (1864-1925) был назначен комиссаром по охране бывшего царя и его семьи. Его помощником был утвержден прапорщик эсер Александр Владимирович Никольский. Комиссару В. С. Панкратову перед его отъездом в Сибирь А. Ф. Керенским была вручена специальная инструкция, которая детально регламентировала режим содержания царской семьи в Тобольске. Комиссару был подчинен полковник Е. С. Кобылинский. В прошлом В. С. Панкратов (член организации <Народная воля>, позднее партии эсеров) имел большой революционный стаж. В 1884 г. он оказал вооруженное сопротивление при аресте в Киеве и убил жандарма. Был приговорен к смертной казни, которая из-за его несовершеннолетия заменена 20-летней каторгой. С 24 декабря 1884г. по 8 марта 1898г. содержался в Шлиссельбургской крепости, а затем был сослан в Якутию; позднее вернулся к политической деятельности. По прибытии в Тобольск комиссар и его помощник активно включились в революционную пропаганду и добились влияния в Тобольском Совете рабочих депутатов. Однако через некоторое время из-за конфликта с солдатским комитетом и фракциями Совета 26 января (8 февраля) 1918 года они были смещены с занимаемых должностей как представители старой власти.

Позднее комиссар В. С. Панкратов оставил воспоминания, в которых рассказывал о первой встрече с царской семьей в Тобольске: <Не желая нарушать приличия, я заявил камердинеру бывшего царя, чтобы он сообщил о моем прибытии и что я желаю видеть бывшего царя. Камердинер немедленно исполнил поручение, отворив дверь кабинета бывшего царя.

- Здравствуйте,- сказал Николай Александрович, протягивая мне руку.- Благополучно доехали?

- Благодарю вас, хорошо,- ответил я, протягивая ему руку [...].

Надо заметить, что бывший царь во все время нашей беседы улыбался.

- Как вы устроились и расположились?

- Недурно, хотя и есть некоторые неудобства, но все-таки недурно,- ответил бывший царь.- Почему нас не пускают в церковь, на прогулку по городу? Неужели боятся, что я убегу? Я никогда не оставлю свою семью.

- Я полагаю, что такая попытка только ухудшила бы ваше положение и положение вашей семьи,- ответил я.- В церковь водить вас будет возможно. На это у меня есть разрешение, что же касается гулянья по городу, то пока это вряд ли возможно [...].

- Я желал бы познакомиться с вашей семьей,- заявил я.

-Пожалуйста; извиняюсь, я сейчас,- ответил бывший царь, выходя из кабинета, оставив меня одного на несколько минут.

Кабинет бывшего царя представлял собой прилично обставленную комнату, устланную ковром; два стола: один письменный стол с книгами и бумагами, другой простой, на котором лежало с десяток карманных часов и различных размеров трубки; по стенам - несколько картин, на окнах - портьеры.

-Каково-то самочувствие бывшего самодержца, властелина громаднейшего государства, неограниченного царя - в этой новой обстановке? - невольно подумал я. При встрече он так хорошо владел собою, как будто бы эта новая обстановка не чувствовалась им остро, не представлялась сопряженной с громадными лишениями и ограничениями. Да, судьба людей - загадка [...].

- Пожалуйста, господин комиссар,- сказал снова появившийся Николай Александрович.

Вхожу в большой зал и к ужасу своему вижу такую картину: вся семья бывшего царя выстроилась в стройную шеренгу, руки по швам; ближе всего к входу в зал стояла Александра Федоровна, рядом с нею Алексей, затем княжны. - Что это? Демонстрация? - мелькнуло у меня в голове и на мгновение привело в смущение.- Ведь так выстраиваются содержащиеся в тюрьме при обходе начальства. Но я тотчас же отогнал эту мысль и стал здороваться. Бывшая царица и ее дети кратко отвечали на мое приветствие и все вопросы [...]> (Панкратов В. С. С царем в Тобольске. Из воспоминаний. М., 1990. С. 12-14).


* * *

Сентябрь

3

Воскрес<енье>.

Тобольск.

Прекрасная погода.

11 ч<асов>. Обедница.

Обедала со всеми.

На балконе очень жарко.

Н<иколай> читал вслух <Девятый вал> Данилевского.

[...]

-----

 

* * *

Сентябрь

1

Четверг.

Тобольск.

 

Прекрасная погода.

Все, как всегда.

Татищев читал вечером вслух.

Получила известие, что Аню [Вырубову] вместе с другими должны были довести до границы, а затем она должна была продолжить путь в Швецию. В дороге она была задержана, доставлена в Гельсингфорс, посажена на <Полярную звезду>, через несколько дней помещена в Свеаборг (крепость).

Около 3 недель она жила свободно в Акселе, а до этого - несколько недель в госпитале, под охраной.

 


* * *

Сентябрь

8

Пятница.

Тобольск.

 

Рожд<ество> Бог<ородицы>1.

В 12 [часов] ходили на службу в Благов<ещенский> Соб<ор> пешком, я на своем кресле, через городской сад, солдаты расставлены на всем пути, толпа там, где переходили улицу. Очень неприятно, но, однако, благодарна за то, что была в настоящей церкви, за 6 месяцев [впервые].

Прекрасная погода. Обедала со всеми.

Оставалась дома и читала. Еще со времени пребывания на пароходе болит лицо.

Вечером Настенька [Гендрикова] читала вслух.

[...]

 



1 Русской Православной Церковью в этот день отмечался праздник: Рождество Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

Николай II записал в дневнике: <Первый раз побывали в церкви Благовещения, в кот<орой> служит уже давно наш священник (имеется в виду духовный наставник царской семьи в Тобольске отец Алексей.- Сост.). Но удовольствие было испорчено для меня той дурацкой обстановкой, при которой совершалось наше шествие туда. Вдоль дорожки городского сада, где никого не было, стояли стрелки, а у самой церкви была большая толпа! Это меня глубоко извело>.

Комиссар В. С. Панкратов красочно описывает в своих воспоминаниях первое посещение царской семьей Благовещенской церкви, расположенной рядом с Губернаторским домом: <Николаю Александровичу было сообщено, что завтра обедня будет совершена в церкви, что необходимо к восьми часам утра быть готовыми. Пленники настолько были довольны этой новостью, что поднялись очень рано и были готовы даже к семи часам. Когда я пришел в 7 1/2 часов утра, они уже ожидали. Минут через 20 дежурный офицер сообщил мне, что все приготовлено. Я передаю через князя Долгорукова Николаю Александровичу. Оказалось, что Александра Федоровна... решила не идти пешком, а ехать в кресле, так как у нее болят ноги. Ее личный камердинер быстро вывез кресло к крыльцу. Вся семья вышла в сопровождении Свиты и служащих, и мы двинулись в церковь. Александра Федоровна уселась в кресло, которое сзади подталкивал ее камердинер. Николай II и дети, идя по саду, озирались во все стороны и разговаривали по-французски о погоде, о саде, как будто они никогда его не видели. На самом же деле этот сад находился как раз против их балкона, откуда они могли наблюдать его каждый день. Но одно дело видеть предмет издали и как бы из-за решетки, а другое - почти на свободе. Всякое дерево, всякая веточка, кустик, скамеечка приобретают свою прелесть [...]. По выражению лиц, по движениям можно было предполагать, что они переживали какое-то особенное состояние. Анастасия даже упала, идя по саду и озираясь по сторонам. Ее сестры рассмеялись, даже самому Николаю доставила удовольствие эта неловкость дочери. Одна только Александра Федоровна сохраняла неподвижность лица. Она величественно сидела в кресле и молчала. При выходе из сада и она встала с кресла. Оставалось перейти улицу, чтобы попасть в церковь, здесь стояла двойная цепь солдат, а за этими цепями - любопытные тоболяки и тоболячки [...]. Наконец мы в церкви. Николай и его семья заняли место справа, выстроившись в обычную шеренгу, Свита ближе к середине. Все начали креститься, а Александра Федоровна встала на колени, ее примеру последовали дочери и сам Николай> (Панкратов В. С. Указ. соч. С. 35-36).


* * *

Сентябрь

14

Четвер<г>.

Тобольск.

 

Воздвиж<ение> Креста1.

8 ч<асов>. Ходили на службу в ту же церковь2, что и 8-го.

12 [часов]. Обедала с Алексеем. Коля Дерееенко приходил к нему играть3.

Таня4, Боткин и Настенька, старая дама Никитина5, прибывшая из Ц<арского> С<ела> и живущая в другом доме.

Дождь и солнце сменяют друг друга. Ужинала, как всегда, с Бэби.

Лежала с 2 1/2-4 1/2 [часа] и после чая, как всегда.

Н<иколай> читал нам.

 



1 Русской Православной Церковью отмечался праздник:

Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня.

2 В дневнике Николая II имеется пометка: <Для того, чтобы избежать скопления народа на улице у церкви, заказали обедню в 8 час<ов>. Все обошлось хорошо, стрелки были расставлены по ограде город<ского> сада. Погода стояла плохая - холодная и сырая; все-таки много гуляли. К Алексею допустили Колю Деревенко>.

Делилась впечатлениями о посещении церкви и дочь Николая II великая княжна Татьяна в письме своей крестной великой княгине Ксении Александровне от 18 сентября 1917 года: <[...] Были два раза в церкви. Ты можешь себе представить, такая это была для нас радость после 6 месяцев, т. к. Ты помнишь, какая неуютная наша походная церковь в Ц<арском> С<еле>. Здесь церковь хорошая. Одна большая летняя в середине, где и служат для прихода, и две зимние по бокам. В правом приделе служили для нас одних. Она здесь недалеко, надо пройти город<ской> сад и прямо напротив через улицу. Мама мы везли в кресле, а то ей все-таки трудно столько идти. Грустно, что у нее все время сильные боли в лице, кажется от зубов и потом от сырости. А так все остальные здоровы [...]> (Письма царской семьи... С. 119-120).

3 Комиссаром В. С. Пакратовым было разрешено сыну доктора В. Н. Деревенко посещать по праздникам царевича Алексея.

4 Имеется в виду приезд в Тобольск Татьяны Евгеньевны Боткиной (дочери доктора Е. С. Боткина). Она поселилась вместе с отцом в Корниловском доме и находилась в Тобольске вплоть до гибели царской семьи. Позднее эмигрировала. Вышла замуж за офицера К. С. Мельника. Автор книги: Мельник (Боткина) Т. Е. <Воспоминания о царской семье и ее жизни до и после революции> (Белград, 1921; М., 1993).

5 Фамилия указана ошибочно. Очевидно, имеется в виду приезд в Тобольск из Царского Села старой воспитательницы графини А. В. Гендриковой госпожи В. В. Николаевой, которая поселилась в Корниловском доме.


* * *

Сентябрь

15

Пятница.

Тобольск.

 

Татьяна 10-11 [часов]: Пр<орок> Исайя 54-58.

(37.2°.)

Обедала с Бэби.

Лежала и отдыхала, голова и лицо продолжают [болеть].

Татищев и Настенька читали вслух.

Шила, вязала, вышивала.

-----

 

* * *

Сентябрь

16

Суббота.

Тобольск.

 

Св<ятая> Людмила1.

37.1°, снова почти не спала, сильные приступы боли лица, зубов.

Татьяна 10-11 [часов]: чтение на немецком языке <Frece Bahn> (название неразб.- Сост.) Вернера.

Обедала с Бэби.

Настенька читала мне Виктора Гюго <1793 год>.

Ужинала сА<лексеем> в 7 1/2 [часа].

9 [часов]. Всенощная в комнате, не можем уговорить их позволить нам пойти в церковь, и завтра тоже нельзя.

Разошлись в 11 [часов].

 



1 Церковный день памяти святой мученицы Людмилы


* * *

Сентябрь

17

Воскрес<енье>

Тобольск.

 

Св<ятые> София, Вера. Надежда, Любовь1.

Прекрасное солнечное утро.

11 ч<асов>. Обедница.

Потом Ольга легла в постель - 38.4°. Инфлюэнция или только из-за живота.

Мы с Бэби обедали с ней в 12 1/2 [часа]. Провели дневное время с ней.

В 3 [часа] - 37.6°, в 6 [часов] - 37.4°.

Ужинала с О<льгой> и Ал<ексеем>.

О<льга> в 9 [часов] - 37.1 1/2°.

В 10 [часов] я легла в постель, потому что чувствовала сильную слабость из-за всей этой боли лица и зубов и из-за многих почти бессонных ночей.

Татищев не появился сегодня, так как чувствовал себя плохо.

Коля Дер<евенко> играл с Бэби.

[...]

-----

 

* * *

Сентябрь

20

Среда.

Тобольск.

 

+8°.

Дождь со снегом. О<льга> и Ан<астасия> на ногах.

О<льга> и Ан<астасия> -температура нормальная, совсем встала, почти не спала из-за боли.

Обедала с Ан<астасией> и Ал<ексеем> в комнате Н<иколая>.

Ольга читала мне по-французски.

Шел снег - только 1 градус, утром - 8°.

Сегодня почувствовала себя хорошо, как только [слово неразб.- Сост.] боль.

Играла в домино с Н<иколаем>.

Лежит снег, светит луна.

Приехал барон Бoде1  с нашими коврами, шторами и прочим. Они прибудут через три дня из Тюмени. Его встретил Валя [Долгоруков].

[...]

 



1 Церковный день памяти святых мучениц Софии, Веры, Надежды, Любови.

1 Боде Николай Львович (1859-?) - барон, гвардейский полковник, щтаб-офицер для особых поручений при гофмаршальской части Министерства Императорского Двора. Ему было поручено сопровождать посланные из Дворцового ведомства (по просьбе царской семьи) в Тобольск личные вещи, мебель, ковры и т. п., принадлежавшие Романовым.


 

* * *

Сентябрь

23

Суббота.

Тобольск.

 

+8°.

Пасмурное утро и шел дождь, позднее - хорошая погода.

10 ¼ - ¾ [часа]. Татьяна: чтение на немецком языке.

Затем: Пр<орок> Исайя 58-65.

Обедала с Бэби.

Вино из ящиков1, кот<орое> привезли для нас, было вылито в реку по желанию солдат гарнизона, и во избежание скандала Боде пришлось помалкивать несколько дней. Эта история всплыла наружу, и вот почему нам снова нельзя завтра пойти в церковь.

9 [часов]. Всенощная. Панкратов не разрешил монашкам пить чай ни в одном из этих двух домов.

 



1 Этот инцидент, возникший в связи с присылкой в губернаторский дом ящиков вина в условиях <сухого закона> военного времени, послужил поводом для направления охраной А. Ф. Керенскому 23 сентября 1917 года следующей телеграммы: <В числе присланных вещей оказались ящики с вином и спиртом, задержаны нами и уничтожены. Панкратов. Кобылинский> (ГА РФ. Ф. 1778. Oп. 1. Д. 279. Л. 4).

Следует заметить, что инцидент получил свое дальнейшее развитие. Некоторые усматривали в этом событии попытку контрреволюционного заговора. В итоге все негативно отразилось на положении царской семьи. Николай II отметил в дневнике: <24-го сентября. Воскресенье. Вследствие вчерашней истории нас в церковь не пустили, опасаясь чьей-то возбужденности. Обедницу отслужили у нас дома. День стоял превосходный. 11° в тени с теплым ветром. Долго гулял, поиграл с Ольгой в городки и пилил [...].

25-го сентября. Понедельник. Дивная тихая погода, 14° в тени. Во время прогулки комендант, поганый помощник комиссара, прапорщик Никольский и трое комитетских стрелков осматривали помещения нашего дома с целью отыскать вино. Не найдя ничего, они вышли через полчаса и удалились. После чая начали переносить к нам вещи, прибывшие из Царского Села>.

Известно, что в этот день императрица Александра Федоровна написала письмо великой княгине Ксении Александровне в Крым, в котором сообщала: <Все здоровы,-сама сильно уже 6 нед<ель> страдаю невралгией в лице и зубными болями, очень мучительно и почти всю ночь не сплю. Все жду дантиста,- позволения его позвать все нет. Живем тихо, хорошо устроились - хотя далеко от всех - отрезаны, но Бог милостив [...]> (Письма царской семьи... С. 127).


* * *

Сентябрь

24

Воскрес<енье>.

Тобольск.

 

Славное, солнечное утро - окно широко распахнуто.

11 [часов]. Обедница.

12 ч<асов>. Обедала с Бэби.

Сидела на воздухе перед домом.

Вечером Н<иколай> читал вслух <Запечатл<енный> Ангел>1.

Приехал сын Боткина2 и живет у него.

 

Почтой3. Элла4, дорогая мамочка5, Ольга6, Ксения - А<настасии>7, Ольга8, мадам Зизи9.

[...]

 



1 Имеется в виду повесть русского писателя Н. С. Лескова <Запечатленный ангел>.

2 В Тобольск приехал Глеб Евгеньевич Боткин, младший сын лейб-медика Е. С. Боткина, который вместе с отцом поселился в доме купца Корнилова. После гибели царской семьи и отца он эмигрировал из России.

3 Эта пометка в дневнике, очевидно, означает, что Александра Федоровна и члены ее семьи получили письма почтой от родственников и приближенных.

4 Великая княгиня Елизавета Федоровна (1864-1918), старшая сестра императрицы Александры Федоровны.

5 Имеется в виду мать Николая II, вдовствующая императрица Мария Федоровна (1847-1928), урожденная датская принцесса, дочь короля Христиана IX, с 1866г. супруга Александра III. После Февральской революции вместе с дочерью великой княгиней Ксенией Александровной и великим князем Александром Михайловичем находилась на положении ссыльных в Крыму. В конце марта 1919г. эмигрировала из России, жила в Дании.

6 Имеется в виду младшая сестра Николая П великая княгиня Ольга Александровна (1882-1960), которая в этот период вместе с семьей находилась в Крыму.

7 Имеется в виду сестра Николая II великая княгиня Ксения Александровна (1875-1960), жена великого князя Александра Михайловича, которая вместе с семьей находилась в ссылке в Крыму. В конце марта 1919 г. эмигрировала из России. Умерла в Лондоне.

Эта пометка в дневнике, очевидно, означает, что великая княгиня Ксения Александровна прислала письмо племяннице Анастасии.

8 Очевидно, имеется в виду тетя Ольга, вдова греческого короля Георга I, великая княгиня Ольга Константиновна (1851-1926).

9 Имеется в виду обер-гофмейстерина императрицы, княгиня Елизавета Алексеевна Нарышкина.


* * *

Сентябрь

30

Суббота.

Тобольск.

 

9 1/4-10 [часов]. Мария: чтение на немецком языке1 <Vineta> Вернера.

10.20-11 [часов]. Анастасия: Жизнеописание Вас<илия> Вел<икого>.

12-1 [час]. Татьяна: Исайя - закончила псалом 1-9.

Обедала с Алексеем.

Провела день на воздухе.

Красиво светит солнце, в тени всего лишь 8 [градусов].

Ужинала с Бэби в 7 1/2 [часа].

9 ч<асов>. Всенощная.

(Панкратовым) было приказано сфотографировать наши помещения и людей2.

 



1 С 25 сентября 1917 года в Губернаторском доме начались регулярные уроки с царскими детьми. Обучение по основным предметам взяли на себя: Николай II - русская и военная история, Александра Федоровна - Закон Божий и священная история, а также занятия по немецкому языку, князь Татищев - русский язык, П. Жильяр и С. Гиббс - французский и английский языки, Боткин - биология, графиня Гендрикова - древняя история. Позднее Битнер стала давать уроки географии и литературы, а учитель местной гимназии Батурлин - занятия по математике.

2 Фамилия комиссара Панкратова написана в скобках, т. к. Александра Федоровна, очевидно, не была уверена, что это распоряжение исходило от него. П. Жильяр писал в воспоминаниях: <Панкратов был человек довольно образованный, мягкий, тип сектанта-фанатика. Он произвел на Государя хорошее впечатление и впоследствии полюбил детей. Но Никольский был настоящее животное, деятельность которого оказалась в высшей степени пагубной. Ограниченный и упрямый, он ежедневно изощрялся в измышлении новых оскорбительных притеснений. С самого своего приезда он потребовал от полковника Кобылинского, чтобы нас заставили сняться. Когда последний ему возразил, что это излишне, так как все солдаты нас знали - они были те же, которые караулили нас в Царском Селе,- он ему ответил: "Прежде нас принуждали сниматься, теперь их черед". Пришлось пройти через это, и с тех пор у нас были удостоверения личности за номерами, снабженные фотографиями> (Жильяр П. Указ. соч. С. 184).


* * *

Октябрь

1

Воскресенье.

Тобольск.

 

Покров1.

8 ч<асов>. Нам разрешено сходить в церковь на службу. Прекрасное утро, [слово неразб.- Сост.].

12 [часов]. Обедала с Бэби и ужинала с ним.

Сидела на открытом воздухе все послеобеденное время, хорошая погода, но ветрено.

Вечером Татищев читал нам короткие рассказы.

[...]

-----

 

* * *

Октябрь

5

Четверг.

Тобольск.

 

Туманное утро. К полудню расчистилось, и весь день был солнечным. 18° на солнце.

11 ч<асов>. Молебен Свят<ому> Aлeкceю1.

12 [часов]. Мы обедали со всеми.

Провела дневное время за вязанием перед домом.

Коля Дер<евенко> пил чай и ужинал со всеми нами в 7 1/2 [часа].

Жилик организовал кинематограф Бэби. Показывал нам несколько картин до 10 [часов].

Безик.

 



1 Русская Православная Церковь отмечала в этот день праздник: Покров Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

1 В этот день у царевича Алексе> Николаевича были тезоименины. В дневнике Николая П записано: <В день именин Алексея не попали в церковь к обедне из-за упрямства г<осподи>на Панкратова, a в 11 час<ов> у нас был отслужен молебен [...]. Вечером Алексей устроил нам свой кинематограф>.


* * *

Октябрь

6

Пятница Тобольск.

 

0°.

10 [часов]. Мария: Прор<ок> Исайя 32-36.

10-11 [часов]. Татьяна: диктант на немецком языке (Lessing)1 и чтение.

Обедала внизу со всеми.

Мистер Гиббс приехал нынче ночью2, еще не видела его.

Час сидела на открытом воздухе, холодная, но ясная погода.

Немцы пели [слово неразб.- Сост.].

7-7 1/2 [часа]. Алексей: жизнеопис<ание> Св<ятого> Митр<ополита> Алексея.

Ужинала с Бэби.

Безик.

5 градусов мороза.

 



1 Возможно, речь идет о немецком писателе Г. Э. Лессинге (1729-1781).

2 Сидней Иванович Гиббс (домашнее прозвище Сиг), англичанин, с 1908 года преподаватель английского языка царским детям. Во время введения режима ареста в Александровском дворце Царского Села в марте 1917 года находился вне пределов дворца и в связи с этим был отлучен от Романовых. Благодаря настойчивым ходатайствам перед Временным правительством С. И. Гиббсу было разрешено разделить участь царской семьи в тобольской ссылке. Сопровождал царских детей при переводе их из Тобольска в Екатеринбург, где по прибытии был отделен от Романовых и отправлен в Тюмень. Позднее белогвардейским следователем Н. А. Соколовым привлекался в качестве свидетеля по делу об убийстве царской семьи. В январе 1919 г. поступил на службу секретарем к британскому Верховному комиссару. После поражения белогвардейцев некоторое время жил в Китае, в апреле 1934 г. принял православие и монашеский постриг под именем отца Николая. В 1937 г. вернулся на родину, где после 2-й мировой войны в Оксфорде основал православный храм. Свою церковь Святого Николая он украсил рядом икон, принадлежавших ранее царской семье.

В дневнике Николая II записано: <Узнали о приезде вчера м<истера> Гиббс, но его еще не видели, вероятно потому, что привезенные им вещи и письма не подверглись осмотру!>


* * *

Октябрь

7

Суббота.

Тобольск.

 

-9°, -5°, -1°.

9-10 [часов]. Татьяна: Псалом 29-37.

10-11 [часов]. Анастасия: Иоан<н> Златоуст.

10 [часов]. Алексей: Ветх<ий> 3ae<em>. Валаам. Иисус Наеин, избранный преемником Моисея. Бог показывает Моисею Обетованную Землю. Моисей взошел с равнин Моавитских на гору Нево, на вершину Фасги, что против Иерихона. И умер там Моисей 12л<ет>. Второзак<оние> 12.XXXIV.

Обедала с Алексеем. Пришел мистер Гиббс, сидел с нами и много рассказывал1.

2 1/2-4 [часа]. В саду. Ясная, солнечная, холодная [погода].

Чай в 4 1/2 [часа].

7 1/2 [часа]. Ужинала с Бэби.

9 [часов]. Всенощная.

-----

 

* * *

Октябрь

8

Воскрес<енъе>

Тобольск.

 

-2.

Встала в 7 [часов]. В 8 [часов] ходила в церковь.

Работала и читала.

12 [часов]. Обедала с Бэби.

1 1/2 [часа]. Клавд<ия> Мих<айловна> Битнер приходила, чтобы устроить преподавание уроков детям1.

Шел снег, и было ветрено.

Настенька [Гендрикова] читала мне.

6-8 [часов]. Отдыхала как обычно.

8 [часов]. Ужинала с Бэби.

Безик. Разошлись опять в 12 [часов].

 



1 В дневнике Николая II имеется уточнение: <Наконец появился мистер Гиббс, кот<орый> рассказывал нам много интересного о жизни в Петрограде. В 9 час<ов> у нас была отслужена всенощная>.

1 Битнер Клавдия Михайловна до 1-й мировой войны являлась начальницей Мариинской женской гимназии, а затем сестрой милосердия в Лианозовском лазарете Царского Села. Привезла в Тобольск царской семье письма от их родственников. В тобольской ссылке преподавала царским детям русский язык, литературу и математику. После эвакуации царской семьи в Екатеринбург К. М. Битнер оставалась в Тобольске, вышла замуж за бывшего начальника Отряда особого назначения полковника Е. С. Кобылинского. Белогвардейским следствием привлекалась в качестве свидетеля по делу об убийстве царской семьи.

В следственных показаниях К. М. Битнер белогвардейскому следователю Н. А. Соколову указывалось: <Меня ввел тогда в дом Панкратов. Я через Евгения Степановича [Кобылинского] дала знать, что я хочу быть принятой императрицей наедине в отсутствие Панкратова. Так и вышло. Государь с детьми принял меня в кабинете. После этого он мне сказал: "Вас ждет жена" - и занял разговором Панкратова. Я пошла к Государыне и встретилась с ней одной. Она хорошо, ласково приняла меня [...]. В результате жизни моей в Тобольске и наблюдения жизни Августейшей семьи у меня сложилось такое представление о них [...]:

Государыня как была царицей раньше, так и осталась ею. Самая настоящая царица: красивая, властная, величественная. Именно в ней самым ее характерным отличием была ее величественность. Такое она впечатление производила на всех. Идет, бывало, Государь, нисколько не меняешься. Идет она - обязательно одернешься и подтянешься. Однако она вовсе не была горда. Она не была и женщиной со злым характером, недобрым. Она была добра и в душе смиренна. Народа своего она также не знала и не понимала. Она так же смотрела на него, как и Государь: хороший, простой, добрый народ. Она это, свои взгляды, неоднократно высказывала [...]. Она сильно и глубоко любила Государя. Любила она его как женщина, которая имела от него детей и много лет жила с ним хорошей, согласной жизнью. Но ясно чувствовалось, что главой в доме был не он, а она. Она была той надежной крышей, под защитой которой жила семья. Она их всех "опекала". Она была добрая, способная на добрый порыв, чтобы помочь другому. Но в то же время она была скуповата в хозяйственной жизни: в ней чувствовалась аккуратная в хозяйственном отношении, расчетливая немка. Она имела способность к рукоделиям. Ее работы были хорошие. Она хорошо вышивала и рисовала.

Она, безусловно, искренно и сильно любила Россию. Оба они с Государем больше всего боялись, что их увезут куда-нибудь за границу. Этого они боялись и не хотели этого. Я удивляюсь ее какой-то ненависти к Германии и к императору Вильгельму [:].

Она была сильно религиозна. У такого человека, как она, это не могло быть лживым. Ее вера в Бога была искренняя и глубокая [...].

Я не видела в ней истерички. Она, наоборот, была очень сильна характером и волей. Болезненного проявления ее религиозного чувства я не видела [...]. Вся эта семья в общем подкупала своей простотой и добротой. Ее нельзя было не любить> ( Гибель царской семьи. Материалы следствия по делу об убийстве царской семьи (август 1918 - февраль 1920)/ Сост. Н. Г. Росс. Посев, 1987. С. 421-423).

Любопытен также отзыв полковника Е. С. Кобылинского, данный белогвардейскому следователю Н. А. Соколову, о характере императрицы Александры Федоровны:

<Государыня - умная, с большим характером, весьма выдержанная женщина. Отличительной чертой ее натуры была властность. Она была величественна. Когда, бывало, беседуешь с Государем, не видишь царя. Когда находишься перед ней, всегда, бывало, чувствуешь царицу. Благодаря своему характеру, она властвовала в семье и покоряла Государя. Конечно, она сильней и страдала. У всех на глазах она сильно старела. Она хорошо, правильно говорила и писала по-русски. Россию она, безусловно, любила. Так же, как и Государь, она боялась увоза за границу. Она хорошо вышивала и рисовала. В ней не только не была видна немка, но можно было подумать, что она родилась в какой-то другой стране, враждебной Германии. Это объяснялось ее воспитанием. Рано, маленькой девочкой лишившись матери, она все время воспитывалась в Англии у бабушки, королевы Виктории. Никогда я не слыхал от нее немецкого слова. Она говорила по-русски, английски, французски [...]. Любила она всех детей, но больше всего Алексея Николаевича [...]> (Стенограмма допросов... С.204-205).


 

* * *

Октябрь

9

Понед<ельник>

Тобольск.

 

-5°.

23 года назад в этот день приехала в Крым1.

Праздник моих крымцев2.

Дует ветер и идет снег, все бело.

9l/4-10 [часов]. Марш: Пр<орок> Исайя 36-42.

lO^r-l 1 [часов]. Татьяна: чтение на немецком языке

Обедала с Алексеем в 1 [час].

12'/2-1 [час]. Ольга читала мне Rayon3.

Светило солнце, и шел снег.

Наст<енька> читала мне.

7-7 3/4 ч<аса>. Зак<он> Бож<ий> с Алексеем.

8 [часов]. Ужинала с Алексеем.

Безик.

9° мороза, на улицах люди уже катались на санях.

[...]

 



1 Имеется в виду приезд 9 октября 1894 г. немецкой принцессы Алисы (будущей императрицы Александры Федоровны) в Ливадию для получения благословения на брак с наследником умирающего императора Александра Ш великим князем Николаем Александровичем.

2 Имеется в виду полковой праздник Крымского конного Ее Императорского Величества Александры Федоровны полка, шефом которого она являлась.

3 Возможно иное прочтение: <Royou>. В таком случае речь идет о фран-зском писателе Ж.-К. Ройу (1745-1828).


* * *

Октябрь

13

Пятница.

Тобольск.

 

-6°.

Туманная погода, но обещает проясниться.

При ходьбе у Бэби болит палец ноги. Он так распух, что он лежит на моей софе и занимается уроками в моей гостиной.

Обедали вместе в комнате Н<иколая>, как обычно.

13° на солнце. Выходила из дома на 1 1/2 часа. Вязала на солнце, совсем тепло.

Татьяна читала мне <Закат и пробуждение>.

Ужинала с Бэби.

Безик. Н<иколай> читал нам <Женитьбу> Гоголя.

[...]

-----

 

* * *

Октябрь 15

Воскресенье.

Тобольск.

 

-4°.

Встала в 7 [часов]. Прекрасное утро.

8 ч<асов>. Служба в церкви.

12 ч<асов>. Обедала с Бэби, который не ходил в церковь из-за пальца ноги и из-за руки (боли нет, только опухоль).

Провела день за работой и чтением.

Коля [Деревенко] приходил играть.

7 1/2 [часа]. Ужинала с Бэби и Колей.

8 1/2-9 1/2 [часа]. Смотрела кинематограф Ал<ексея>. Снова появился Татищев.

Безик.

[...]

 





* * *

Октябрь 17

Вторн<ик>.

Тобольск.

-2°.

 

Обедала и ужинала с Бэби.

Днем Настенька читала мне.

Приехал дантист Кострицкий (из Крыма)1.

C.I2.

-----

 

* * *

Октябрь

18

Среда

Тобольск.

10-11 [часов]. Татьяна: З<акон> Б<ожий>. [Знак сердца.- Сост.] I.

1 [час]. Обедала с Бэби - 2.

Повидала Кострицкого.- 5 [часов]. Чай.

6-7 [часов]. Алексей: З<акон> Б<ожий>.

8 [часов]. Ужинала с Бэби.

Безик. Н<иколай> закончил <Женитьбу> и начал читать вслух другое произведение Гоголя.

-----

 

* * *

Октябрь 19

Четверг. Тобольск.

День рождения Эллы1.

Какое-то время шел снег с дождем.

10 ч<асов>. Татьяна: чтение на немецком языке.

11-12 [часов]. Дантист. [Знак сердца.- Сост.] 1 1/2[часа].

Ольга читала мне.

Обедала с Бэби.

Настенька читала мне.

Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам <Дракулу>.

Безик и работала.

[...]

 



1 Имеется в виду приезд в Тобольск для лечения царской семьи бывшего придворного зубного врача Сергея Сергеевича Кострицкого.

2 Известно, что Александра Федоровна в этот день написала письмо М. М. Сыробоярской. В связи с тем, что для царской семьи в Тобольске начался новый этап их скорбного пути, письма, посланные отсюда, получили новую нумерацию. Указанное письмо № 1 позднее было опубликовано. (См.: Скорбная памятка. С. 54-55.)

1 Имеется в виду день рождения великой княгини Елизаветы Федоровны (Эллы), старшей сестры императрицы Александры Федоровны.


* * *

Октябрь

21

Суббота.

[Сердце] 1 1/2 [часа].

11 ч<асов>. Обедница.

12 [часов]. Обедала с Бэби.

11/2 [часа]. Дантист.

Читала. Бэби снова выходит на прогулку.

41/2 [часа]. Чай.

71/2 [часа]. Ужинала с Ал<ексеем> и Анаст<асией>.

9 [часов]. Всенощная.

10 ч<асов>. Исповедь1, Н<иколай>, О<льга> и я с Отцом Алексеем2. Остальные четверо исповедовались перед службой. В постели в 11 [часов].

 



1 В годовщину восшествия на российский престол императора Николая П семья традиционно приобщалась Святых Тайн. В частности, Александра Федоровна в письме к А. А. Вырубовой, написанном в этот день, сообщала: <Милая моя Аня, несказанно обрадована дорогими известиями, нежно целую за всю любовь Вашу [...]. Все мысленно все вместе переживаем. Родная моя, нежно Вас ласкаю и целую, Вы всегда в моем сердце, в наших сердцах, как за Вас молимся, о Вас говорим - но все в Божьих руках. Вдали ужасно трудно, невозможность помочь, утешить, согревать страдающего любимого человека - большое испытание. И мы надеемся завтра приобщиться Святых Тайн - сегодня и вчера не позволили быть в церкви - но служба дома - вчера заупокойная всенощная (23-я годовщина кончины императора Александра III.- Сост.) - сегодня обедница, всенощная и испеведь. Вы будете, как всегда, с нами, родная моя душка. Так много хотелось бы сказать, спросить. О Лили (Ю. А. Ден.- Сост.) давно ничего не слыхала. Мы здоровы,- я очень страдала зубами и невр<алгией> в лице. Теперь приехал Кострицкий. Нас лечит.

Много о Вас говорим [...]. Погода не особенная; последнее время не выхожу, так как сердце себя нехорошо ведет. Сколько утешений в чтении Библии. Я теперь много с детьми читаю и думаю, что Ты, дорогая, тоже. Нежно целую и благословляю родное, любимое дитя. Мы все Вас целуем, пишите [...]> (Танеева (Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 148; Русская летопись. Кн. 4. Париж, 1922. С. 198-199).

2 Отец Алексей Васильев являлся священником Благовещенской церкви в Тобольске, куда царской семье иногда разрешали приходить молиться. Тобольским епископом Гермогеном отец Алексей был назначен духовником царской семьи. Позднее, как стало известно, он помогал в установлении связи А. А. Вырубовой и монархистов с Губернаторским домом, за верность царской семье подвергался преследованиям.


* * *

Октябрь

22

Воскрес<енъе>.

Тобольск.

-3°.

[Праздник иконы] Каз<анской> Б<ожией> M<amepu>\.

В 8 [часов] служба в церкви, все шли пешком, а я, как обычно, в своем кресле.

Бэби в первый раз снова вышел из дома.

Святое причастие2.

12 ч<асов>. Обедала с Алексеем.

1 1/2 [часа]. Дантист. Шел снег. Читала и немного рисовала.

Чай в 4 1/2 [часа].

Отдыхала как всегда.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби и Колей Дер<евенко>.

Н<иколай> читал нам <Дракулу>.

-----

 

* * *

Октябрь

23

Понед<ельник>.

Тобольск.

 

-2°.

Около часа ярко светило солнце.

9 1/4-10 [часов]. Татьяна: диктант, чтение.

Дантист.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Настенька [Тендрякова] читала мне в течение часа.

Ужинала с Алексеем.

Вязала и безик.

Н<иколай> читал нам.

 



2 В дневнике Николая II имеется пометка: <В 8 час<ов> пошли к обедне и всей семьей причастились Св<ятых> Тайн. Такое душевное утешение в переживаемое время!>


* * *

Октябрь 24

Вторн<ик>. Тобольск.

<Всех Скорб<ящих> Радости>1.

Прекрасное солнечное утро.

1 [час]. Обедала с Бэби.

Сидела на крыше маленькой теплицы (теперь курятник) и вязала на солнце в течение часа.

5 [часов]. Чай.

8 [часов]. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам. Безик.

[...]

-----

 

* * *

Октябрь 26

Четверг.

Тобольск.

 

-7°.

[Слово неразб.- Сост.] Д<ень> р<ождения>1.

Орл<...>

Прекрасное солнечное утро.

Дантист.

Обедала с Бэби.

Отдыхала и читала.

Попрощалась с Кострицким, который уезжает в субботу утром.

Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

Открытка к мадам О.2

[...]

 



1 Имеется в виду церковный праздник иконы Божией Матери <Всех скорбящих Радость> (отмечается в России с 1688 г.).

1 Очевидно, имеется в виду день рождения кого-то из родственников Александры Федоровны.

2 Предположительно открытка написана госпоже Орловой, матери покойного генерал-майора Свиты императора Николая II Александра Афиногеновича Орлова.


* * *

Октябрь

28

Суббота.

Тобольск.

 

Великолепное солнце.

9 ч<асов>. Татьяна: Пс<алмы> 65-76.

10 [часов]. Мария: чтение на немецком языке.

1 [час]. Обедала с Алексеем.

Сидела на балконе в течение часа и вязала.

71/2 [часа]. Ужин с Бэби.

9 [часов]. Всенощная, хор из 4 женщин - пустяки, и послушник пел.

2-я революция1. Врем<енное> прав<ителъство> смещено. Большевики с Лениным и Троцким во главе. Разместились в Смольном. Зимний дворец сильно поврежден.

[...]

 



1 Имеется в виду Октябрьская социалистическая революция. В воспоминаниях П. Жильяра рассказывается о переживаниях царской семьи об участи России: <Одним из наибольших наших лишений во время нашего тобольского заключения было почти полное отсутствие известий. Письма доходили до нас лишь очень неаккуратно и с большим запозданием, что же касается газет, то мы должны были довольствоваться жалким местным листком, печатавшимся на оберточной бумаге; в нем сообщались нам лишь запоздавшие на несколько дней и всего чаще искаженные и урезанные известия. Между тем Государь с тревогой следил за развернувшимися в России событиями. Он понимал, что страна идет к гибели [...].

Я тогда в первый раз услышал от Государя выражение сожаления об его отречении. Он принял это решение в надежде, что те, кто пожелал его удаления, окажутся способными привести войну к благополучному окончанию и спасти Россию. Он побоялся, чтобы его сопротивление не послужило поводом к гражданской войне в присутствии неприятеля, и не пожелал, чтобы кровь хотя бы одного русского была пролита за него. Но разве за его уходом не воспоследовало в самом скором времени появление Ленина и его сподвижников, платных наемников Германии, преступная пропаганда которых привела армию к развалу и развратила страну? Он страдал теперь при виде того, что его самоотречение оказалось бесполезным и что он, руководствуясь лишь благом своей родины, на самом деле оказал ей плохую услугу своим уходом. Эта мысль стала преследовать его все сильнее и впоследствии сделалась для него причиной великих нравственных терзаний [...]> (Жильяр П. Указ. соч. С. 186-187).


* * *

Ноябрь

5

Воскрес<енъе>.

Тобольск.

 

+1°.

Встала в 7 [часов]. Шел дождь.

8 [часов]. В церковь1 [шли] в кромешной тьме, не могли распознать солдат, которые стояли совсем рядом у дороги.

Позднее прояснилось.

Обедала в 12 [часов] с Бэби.

Появился Валя [Долгоруков], снова чувствует себя хорошо.

Постель. Играла с Алексеем.

Пришел Коля [Деревенко].

4 1/2 [часа]. Чай.

8 [часов]. Ужинала с Алексеем.

Коля [Деревенко].

Н<иколай> читал нам.

[...]

 



1 В дневнике Николая II помечено: <С полной темнотой пошли к обедне. Написал письмо Ксении [...]>.

В упомянутом письме Николай II с горечью сообщал своей сестре в Крым: <Мы только что вернулись от обедни, кот<орая> для нас начинается в 8 час<ов> при полной темноте. Для того, чтобы попасть в нашу церковь, нам нужно пройти городской сад и пересечь улицу - всего шагов 500 от дома. Стрелки стоят редкою цепью справа и слева, и когда мы возвращаемся домой, они постепенно сходят с мест и идут сзади, а другие вдали сбоку, и все это напоминает нам конец загона [...]. Тут мы живем, как в море на корабле, и дни похожи один на другой [...]. Постоянно мысли мои с Тобой, дорогою Мама и Твоею семьей. Крепко обнимаю Тебя и их всех, как люблю [...]> (Письма царской семьи... С. 143-145). К письму была приложена записка Николая II, расшифровывающая псевдонимы большевистских лидеров.


* * *

Ноябрь

14

Вторн<ик>.

Тобольск.

 

+3°.

23 годовщина нашей свадьбы1.

День крещения Ольги2.

М. [слово неразб.- Сост.]. Д<ень> р<ождения>3.

12 [часов]. Молебен.

Мы все обедали вместе, рисовала, читала.

Ужинала с Бэби и Колей [Деревенко].

Настенька [Гендрикова] читала нам, играла в безик с Н<иколаем>.

Шел дождь, таял снег.

[...]

-----

 

* * *

Ноябрь

25

Суббота. Тобольск.

-10°.

9 [часов] 25 [минут]. Татьяна: Кн<ига> Пр<итчей> Сол<омона> 30 - до конца.

10 ч<асов> 25 [минут]. Мария: чтение на немецком языке.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Восхитительно светит солнце.

Выходила погулять на 1/2 часа, и Н<иколай> снова впервые вышел погулять.

4 1/2 [часа]. Чай.

7 1/2 [часа]. Ужин с Алексеем.

9 [часов]. Всенощная. 26-го часы снова переведут на час вперед. Июнь - 30, ноябрь-261.

 



1 Николай II записал в дневнике: <День рождения дорогой Мама и 23-я годовщина нашей свадьбы! В 12 час<ов> был отслужен молебен; певчие путали и сбивались, должно быть, не сделали спевки. Погода была солнечная, теплая и с порывистым ветром. За дневным чаем я перечитываю свои прежние дневники - приятное занятие>.

2 Имеется в виду день крещения старшей дочери Николая II великой княжны Ольги Николаевны, которая родилась 3 ноября 1895 г.

3 Имеется в виду день рождения матери Николая II, вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

1 Здесь Александра Федоровна указывает даты перехода на летнее и зимнее время, которые устанавливались распоряжением правительства. Так называемое зимнее время вводилось с 26 ноября 1917 г.


* * *

Ноябрь 26

Воскресенье.

Тобольск.

 

-5°.

Св<ятой> Георгий П<обедоносец>1.

8 ч<асов>. Ходила в церковь.

Работала.

12 [часов]. А<лексей> и я обедали внизу со всеми.

Настенька [Гендрикова] читала мне. Работала.

8 [часов]. Ужин с Бэби и Колей [Деревенко].

Безик- -10°.

[...]

-----

 

* * *

Декабрь

3

Воскрес<енье>.

Тобольск.

 

-16°.

Н<иколай> и девочки ходили в церковь1.

Ал<ексей> и я читали службу дома.

12 ч<асов>. Бэби и я обедали внизу со всеми.

Рисовала и читала.

8 [часов]. Ужинала с Алексеем и Колей.

Н<иколай> читал нам.

[...]

 



1 Николай II записал в дневнике: <В 8 час<ов> пошли к обедне. Сегодня Георгиевский праздник. Для кавалеров город устроил обед и прочие увеселения в народном доме. Но в составе нашего караула от 2-го полка было несколько георг<иевских> кавал<еров>, кот<орых> их товарищи не кавалеры не пожелали подсменить, а заставили идти по наряду на службу - даже в такой день! Свобода!!! Гуляли долго и много, погода мягкая>. Следует заметить, что Николай II был награжден Георгиевским крестом IV степени.

1 Николай П записал в дневнике: <Алике и Алексей не пошли с нами к обедне из-за мороза - было -16°. Все утро репетили (так в тексте, правильно: репетировали.- Сост.) наши пьесы в зале, где с помощью множества ширм и всякой мебели устроили нечто вроде сцены. Вечером все это опять было убрано. Гуляли, пока было светло. Во время безика теперь читаю вслух "Накануне" Тургенева>.


* * *

Декабрь

5

Вторник.

Тобольск.

 

-13°.

Писала и рисовала.

1 [час]. Завтракала внизу.

Из окна увидела Мадлен, Аннушку и Нюту, к нашему великому удивлению1.

Быстро приготовили комнаты Мадлен.

Рисовала, читала Татьяне Schure.

4 1/2 [часа]. Чай. 19 градусов.

Отдыхала.

7 1/2 [часа]. Обедала с Бэби.

9 [часов] 20 [минут]. Всенощная.

20° мороза.

 

[Письма] Лили2, Зиночке3, Рите4.

 



1 Имеется в виду приезд из Петрограда в Тобольск приближенных императрицы: камер-юнгферы Магдалины Францевны (Мадлен) Занотти, комнатных девушек Анны Павловны Романовой и Анны Яковлевны Уткиной. В дальнейшем с помощью А. П. Романовой и А. Я. Уткиной фрейлине А. А. Вырубовой удалось установить нелегальную связь с царской семьей.

2 Известно, что Александра Федоровна написала в этот день рождественскую поздравительную открытку Ю. А. (Лили) Ден. (См.: Письма царской семьи... С. 160.)

3 Имеется в виду Зинаида Сергеевна Толстая (урожденная Бехтеева), сестра известного поэта С. С. Бехтеева, жена полковника Кавалергардского полка Петра Сергеевича Толстого. Семья Толстых вместе с императрицей и великими княжнами помогала раненым в госпиталях Царского Села, после революции они уехали в Одессу и поддерживали переписку с Романовыми. Позднее поздравительная открытка Александры Федоровны к Рождеству и Новому году, адресованная 3. С. Толстой, была опубликована. (См.: Русская летопись. Кн. 1. С. 143.)

4 Александра Федоровна написала поздравительную открытку фрейлине Маргарите Сергеевне Хитрово, которая позднее была опубликована. (См.: Письма царской семьи... С. 161.)


* * *

Декабрь

6

Среда.

Тобольск.

 

Солнечно, но ветрено.

12 [часов]. Молебен в доме, потому что нам не разрешили пойти к службе1.

Завтракала внизу со всеми.

Рисовала, работала. Бэби выходил погулять.

Читала Татьяне Schure.

7 1/2 [часа]. Ужинала внизу, также Коля [Деревенко].

9 1/4 [часа]. <Флюиды Джона>. Комедия в одном действии Мориса Эннекена2.

Дюплаке - мистер Жильяр.

Джон, его слуга - Алексей.

Люсъен, племянник Дюплаке - Мария.

Длилась [постановка] 20 минут - очень хорошо играли и чрезвычайно занимательно.

-19°.

[...]

 



1 В этот день были тезоименины Николая II, который записал в дневнике: <Мои именины провели спокойно и не по примеру прежних лет. В 12 час<ов> был отслужен молебен. Стрелки 4-го полка в саду, бывшие в карауле, все поздравили меня, а я их - с полковым праздником. Получил три именинных пирога и послал один из них караулу [...]>.

В письме Александры Федоровны к А. А. Вырубовой от 8 декабря 1917г. говорилось: <Пишу, отдыхая до обеда, камин горит, маленькая собачка "Джимми" Твоя лежит рядом, пока ее хозяйка (великая княжна Анастасия Николаевна.- Сост.) на рояле играет. 6-го Алексей, Мария и Жилик (П. Жильяр.- Сост.) играли маленькую пьесу, очень мило - другие все учат различные французские сценки, развлеченье и хорошо для памяти. Вечера проводим со всеми вместе, в карты играем, иногда Он (Николай II.- Сост.) нам читает вслух, и я вышиваю. Очень занята весь день заготовкой к Рождеству, вышиваю и ленточки по-прежнему рисую и карточки, и уроки с детьми, так как священника к нам не пустят для уроков, но я эти уроки очень люблю [...]. 6-го был молебен, не позволили идти в церковь (боялись чего-то). Я уже 2 недели не была. Не выхожу при таком морозе из-за сердца, но все-таки тянет сильно в церковь [...]> (Танеева (Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 149-151; Русская летопись. Кн. 4. С. 200-204).

2 Одним из немногих развлечений царской семьи были постановки домашних спектаклей и пьес, преимущественно на французском или английском языке. Они ставились под руководством П. Жильяра и С. Гиббса, которые проявили себя искусными режиссерами. В этих постановках чаще всего исполнителями были царские дети:

Татьяна, Мария и Алексей, реже - Ольга и Анастасия. Случалось, что в них принимали участие и другие <обитатели> Губернаторского дома, в том числе и Николай II. Первый спектакль состоялся 6 декабря 1917г., последующие известные нам - 14, 21 и 28 января, 4, 11, 18 и 25 февраля 1918г. (все даты по старому стилю). Программы домашних спектаклей были написаны рукой Николая II, Александры Федоровны или Татьяны Николаевны. Подобные постановки доставляли много удовольствия их участникам и зрителям. Так, например, б декабря 1917 г. Николай II записал в дневнике: <Вечером Мария, Алексей и м<истер> Жильяр сыграли очень дружно маленькую пьесу "Флюиды Джона"; много смеху было>.


* * *

Декабрь

16

Суббота.

Тобольск.

 

-11°.

Шел небольшой снежок.

9 1/4-10 [часов]. Татьяна: чтение на немецком языке.

10-11 [часов]. Мария: чтение на немецком языке.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Выходила погулять на 20 минут.

Рисовала, вязала. Разговаривала с Кл<авдией> Мих<айловной> [Битнер]

7 1/2 [часа]. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

9 ч<асов>. Всенощная.

Горничным не разрешили приходить к нам1.

 



1 Имеются в виду горничные императрицы А. Я. Уткина и А. П. Романова, которые 5 декабря приехали из Петрограда в Тобольск. Комиссар В. С. Панкратов отказал им в доступе к царской семье под предлогом того, что <число прислуги достаточно>. Они вынуждены были искать квартиру в городе.


* * *

Декабрь

17

Воскрес<енье>.

Тобольск.

 

-6°.

8 [часов]. Ходила в церковь'.

Рисовала.

Обедала внизу в 12 [часов].

Рисовала и работала. Разговаривала с коменд<антом>

4 ½  [часа]. Чай. Коля - тоже.

8 [часов]. Ужинала с Бэби и Колей.

Н<иколай> читал нам.

[...]

-----

 

* * *

Декабрь 19

Вторн<ик>

Тобольск.

 

-16°.

Работала.

Обедала внизу.

Работала.

8 [часов]. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

Иза приехала в Тюмень1.

[...]

 



1 Вероятно, Александра Федоровна получила известие о приезде баронессы Софьи Карловны (Изы) Буксгевден, которая из-за болезни на некоторое время оставалась в Петрограде и добилась разрешения на приезд в Тобольск к царской семье.


* * *

Декабрь

22

Пятница.

Тобольск.

 

Д<ень> ангела Анастасии1.

11 ¼  [часа]. Молебен.

Обедала внизу.

Готовила рождественские подарки с Т<атьяной>.

Рисовала и работала.

Чай в 4 ½ [часа]. Коля - тоже.

Смотрела репетицию.

8 [часов]. Ужинала с Бэби и Колей.

Н<иколай> читал нам <Дворянское гнездо> Тург<енева>.

-2°.

-----

 

* * *

Декабрь 23

Суббота. Тобольск.

Приехала Иза, в 6 [часов] отправляется в дом Корнилова, в котором будет жить.

Мы сможем увидеть ее только завтра, а караул несет плохая охрана.

Рисовала и работала.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Рисовала.

4 ½  [часа]. Чай. Коля - тоже и на обед с Бэби и со мной в 7 ½  [часа].

9 [часов]. Всенощная.

 



1 В этот день были тезоименины великой княжны Анастасии. Николай II записал в дневнике: <Отпраздновали именины Анастасии молебном в 12 ч<асов>. Днем работали над горкой и пилил дрова. После чая сделали репетицию>.


* * *

Декабрь

24

Воскресенье.

Тобольск.

 

Канун Рождества1.

Готовила подарки.

12 ч<асов>. Богослужение в доме.

Обедала внизу.

Украшала елки, раскладывала подарки.

4 1/2 [часа]. Чай. Потом пошла к караулу 14-го стр<елкового> п<олка>.

Малышев, 20 человек. Я принесла им маленькую елочку и съестное, и Евангелие каждому с закладкой, которую я нарисовала. Сидела там.

7 ½  [часа]. Ужинала внизу со всеми, Коля - тоже.

Изе запретили приходить к нам2 и покидать свой дом.

9 [часов]. Рождественская елка для свиты - для всех наших людей3.

9 ½  [часа]. Вечернее богослужение: пел большой хор. Солдаты пришли тоже.

 



1 Имеется в виду Навечерие Рождества Христова (Рождественский сочельник).

Николай II записал в дневнике: <Утром сидел у дантистки. В 12 час<ов> была отслужена в зале обедница. До прогулки готовили подарки для всех и устраивали елки. Во время чая - до 5 час<ов> - пошли с Алике в караульное помещение и устроили елку для 1-го взвода 4-го полка. Посидели со стрелками, со всеми сменами до 5 ½  ч<аса>. После обеда была елка Свите и всем людям, а мы получили свою до 8 час<ов>. Всенощная была очень поздно, началась в l0 ¼ , т. к. батюшка не успел прийти из-за службы в церкви. Свободные стрелки присутствовали>.

Великая княжна Ольга Николаевна в письме к М. С, Хитрово делилась своими впечатлениями о празднике: <Вот уже и Праздники. У нас стоит в углу залы елка и издает чудный запах, совсем не такой, как в Царском [Селе]. Это какой-то особый сорт и называется "бальзамическая елка". Пахнет сильно апельсином и мандарином, и по стволу течет все время смола. Украшений нет, а только серебряный дождь и восковые свечи, конечно церковные, т. к. других здесь нет. После обеда, в сочельник, раздавали всем подарки, большею частью разные наши вышивки [...]. Всенощная была около 10-ти вечера, и елка горела. Красиво и уютно было. Хор был большой и хорошо пели, только слишком концертно [...]> (Письма царской семьи... С. 200).

2 Александра Федоровна с грустью упоминала об этом инциденте в письме к М. М. Сыробоярской от 26 декабря 1917 года: <Немного устала: очень много пришлось вышивать, рисовать и т. д., чтобы все приготовить. Кончили вовремя, 24-го в 9 часов была елка для всех наших людей, в 9 ½  всенощная, у елки так было красиво, но грустно за далеких друзей [...]. Наших женщин не пускают, а одна бывшая фрейлина (баронесса С. К. Буксгевден), которая осталась из-за операции, мы все ее ждали, приехала с бумагами - позволением. Приехала, и не пускают к нам. Сидит в другом доме. Очень это несправедливо. Бедные люди. Грустные праздники [...]> (Скорбная памятка. С. 61).

3 В воспоминаниях П. Жильяра имеется описание этого знаменательного дня: <Так мы дожили до Рождества. Государыня и великие княжны в течение долгого времени собственноручно готовили по подарку для каждого из нас и из прислуги. Ее Величество раздала несколько шерстяных жилетов, которые сама связала: она старалась таким образом выразить трогательным вниманием свою благодарность тем, кто остался им верен.

24 декабря старого стиля священник пришел служить всенощную на дом: все собрались затем в большой зале, и детям доставило большую радость преподнести предназначенные нам "сюрпризы". Мы чувствовали, что представляем из себя одну большую семью; все старались забыть переживаемые горести и заботы, чтобы иметь возможность без задних мыслей, в полном сердечном общении наслаждаться этими минутами спокойствия и духовной близости [...]> (Жильяр П. Указ. соч. С. 190).


* * *

Декабрь

25

Понед<ельник>.

Тобольск.

 

-11°.

Рождество1.

Встала в 6 ¼  [часа].

7 ¼  [часа]. Ходила в церковь. После службы -молебен перед чудотвор<ной> ик<оной> Абал<ацкой> Б<ожией> Матери2.

Рисовала и отдыхала.

12 [часов]. Обедала внизу.

Видела Изу из окна.

10 м<инут> сидела на балконе, пока Н<иколай> расчищал снег.

4 ½  [часа]. Чай. Коля [Деревенко] - тоже.

6 [часов]. Остальные репетировали. Я смотрела, потом отдыхала.

8 [часов]. Ужинала внизу. Коля - тоже.

Н<иколай> читал нам.

[...]

 



1 Церковный праздник: Рождество Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.

Николай II записал в дневнике: <К обедне пошли в 7 час<ов> в темноте. После литургии был отслужен молебен пред Абалацкой иконой Божьей Матери, привезенной накануне из монастыря в 24 верстах отсюда. Во время прогулки зашли еще раз в караульное помещение. Днем работал со снегом [...]>.

2 Чудотворная икона Знамения Божией Матери принадлежала Абалацко-Знаменскому мужскому монастырю, основанному в 1783 году, расположенному на правом берегу Иртыша, в 26 верстах от Тобольска, в селе Абалак (Абалацкое). Икона была доставлена для церковной службы по распоряжению епископа Гермогена.

Однако праздник был омрачен инцидентом, произошедшим во время богослужения в церкви. П. Жильяр так описывает случившееся: <На следующий день - праздник Рождества Христова, и мы отправляемся в церковь. По указанию священника дьякон провозгласил многолетие (молитва о продлении дней императорской фамилии). Это было неблагоразумно со стороны священника и могло только повлечь за собою репрессии. Солдаты со смертными угрозами требовали смены священника. Этот инцидент омрачил светлые впечатления, которые должны были сохранить об этом дне. Он окончился для нас новыми притеснениями, и надзор за нами стал еще более строгим> (Жильяр П. Указ. соч. С. 191).

Тобольский Совет требовал ареста виновных священников и ужесточения режима заключения Романовых. Однако епископ Гермоген не дал своих священников в обиду и отправил их на некоторое время из Тобольска в один из монастырей. На запрос депутатов Совета по поводу произошедшего Гермоген в письменной форме дал обстоятельный ответ, в котором подчеркнул, что, во-первых, <Россия юридически не есть республика, никто ее таковой не объявлял и объявить не правомочен, кроме предполагаемого Учредительного собрания>; во-вторых, <по данным Священного Писания, государственного права, церковных канонов и канонического права, а также по данным истории находящиеся вне управления своей страной бывшие короли, цари и императоры не лишаются своего сана, как такового, и соответственных им титулов>, и в связи со сказанным в поступке духовника Романовых, отца Алексея, <ничего предосудительного> он не усмотрел. (См.: Буранов Ю. А., Хрусталев В. М. Гибель императорского дома. М., 1992. С. 167-168.)


* * *

Декабрь

28

Четверг.

Тобольск

 

-4°.

Обедала со всеми.

Сидела на балконе на солнышке ¾  часа

Отдыхала.

4 ½ [часа]. Чай. Отдыхала.

8 [часов]. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

М<истер> Жильяр повредил ногу1.

 

 



1 Травма П. Жильяра имела свою предысторию. Накануне Рождества выпало много снега. Неизвестно, кто первый подал мысль построить ледяную горку, но ее с восторгом встретили царские дети. Под руководством П. Жильяра они несколько дней усердно таскали снег и складывали из него гору. В дневниках и письмах царской семьи этому развлечению детей уделено много места. Сам же Пьер Жильяр пострадал от этой затеи. Так, великая княжна Татьяна Николаевна в письме к своему учителю П. В. Петрову с восторгом сообщала: <Во дворе у нас устроена маленькая горка. Когда наскучит ходить взад и вперед, то скатываемся с нее, часто бывают очень смешные падения. Так раз Жилик (П. Жильяр) оказался сидящим на моей голове. Я его умоляла встать, а он не мог, потому что подвернул себе ногу и она болела. Кое-как я вылезла. Ужасно было глупо и смешно, но ему все-таки пришлось пролежать несколько дней из-за ноги. Другой раз я спускалась с горы задом и страшно треснулась затылком об лед. Думала, что от горы ничего не останется, а оказывается, ни она, ни голова не лопнули, и даже не болело [...]> (ГА РФ. Ф. Б П. Оп. 1. Д. 71. Л. 130-131 об.).


* * *

Декабрь

29

Пятница.

Тобольск.

 

-4°.

Обедала в своей комнате с Бэби, так как он немного повредил ступню.

Сидела 20 м<инут> на балконе.

Читала.

4 ½  [часа]. Чай.

8 [часов]. Ужин с Алексеем и Колей.

Н<иколай> читал нам.

-----

 

* * *

Декабрь 30

Суббота. Тобольск.

-4°.

Бэби сегодня остался в постели1 из-за ноги, но она не болит.

1 [час]. Обедала с Бэби.

Сидела на балконе ½  часа, потом с Алексеем. Пришел Коля [Деревенко].

4 ½ [часа]. Отдыхала и читала.

8 [часов]. Ужинала с Ал<ексеем> и Колей.

Н<иколай> читал нам.

Всенощной не было, потому что наш священник был вынужден уехать2 на несколько дней из-за неприятных выдумок. Он невиновен.

 



1 Николай II записал в дневнике: <Тихий ясный день. У Алексея слегка распухла щикол<от>ка, и он пролежал в кровати. Много гуляли, дочери выходили и после обеда>.

2 Имеется в виду преследование священника Алексея Васильева Тобольским Советом за провозглашение во время богослужения многолетия императорской семье.


* * *

Декабрь

31

Воскрес<енье>.

Тобольск.

 

-3°.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби в моей комнате.

Он одет1. Жилик тоже на ногах.

Писала, рисовала и читала.

Чай 4 ½ [часа]. Отдыхала.

8 [часов]. Ужин.

Н<иколай> читал нам.

Расстались пораньше, так как завтра церковь в 8 [часов].

Благодарение Богу за то, что мы все семеро живы и здоровы и вместе, и за то, что хранил нас весь этот год и всех, кто нам дорог.

С<ыробоярскому> № 7 п<очтовая> к<арточка> через Н<юту>2.

 



1 В дневнике Николая II имеется пометка: <К вечеру Алексей встал, т. к. мог надеть сапог. После чаю разошлись до наступления Нового года. Господи! Спаси Россию! (Далее знак креста.- Сост.)))

2 Предположительно, Александра Федоровна отправила почтовую карточку, седьмую по счету, в адрес полковника А. В. Сыробоярского через горничную Нюту (Анну Уткину).




Сайт создан в системе uCoz