 |
* * *
Февраль 23го
Четверг.
[Царское Село]1.
-9°2.
[Написала письмо] № 6453.
Сидела с А<нной> [Вырубовой]4, которая лежит в постели5.
1 ч<ас>. Обедала в игральной
[комнате]6. О<льга>7 и Ал<ексей>8 заболели
корью9.
2 ч<аса>. Ген<ерал> Безобразов10.
2'Уд [часа]. Сестра Любушина11.
В закрытом автомобиле12 с Т<атъяной>13, M<apueй>14, Ан<астасией>15.
Чай наверху16.
6 ч<асов>. О<льга> — 37.7°, Ал<ексей>
— 38.3°.
Ужинала наверху.
9 ч<асов>. О<лъга> —
37.7°. Ал<ексей> — 38.1°.
8 ч<асов>. Сандро Л.17 (время и имя с инициалом зачеркнуты.— Сост.).
А<ня> — 37.7°.
Пошла на другую сторону [дворца]18 навестить Лили [Ден]19, Н<иколая> П<авловича>20 и Н. П. (так в тексте.— Сост.) и
прихватила [подарок] для маленького друга Бэби — кадета Макарова21.
[...]
1 Царское Село (в настоящее время г. Пушкин)
расположено в 25 км от Санкт-Петербурга. Здесь с 1904 г. в
Александровском дворце находилась постоянная резиденция Николая II и
его семьи.
2 Свои записи в дневнике Александра Федоровна
обычно начинала с указания температуры воздуха на улице по шкале
Цельсия. Если перепад температуры в течете дня был значительным, то в
конце дня делалась еще одна запись. Обычно императрица записывала
температуру выше ноля над чертой, а ниже ноля — под чертой вместо
знаков «плюс» и «минус»).
3 Императрица Александра Федоровна нумеровала
все свои письма, посланные Николаю II. В письме № 645 она с тревогой
сообщала мужу в Ставку в Могилев: «Мой ангел, любовь моя! Ну вот — у
Ольги и Алексея корь. У Ольги все лицо покрыто сыпью и глаза болят. Он
(Алексей.— Сост.) лежит в темноте [...]. Только что получила
твою телеграмму, что ты прибыл благополучно — слава Богу. Представляю
себе твое ужасное одиночество без милого Бэби — он просил
"телеграфировать тебе. [...] Все целуют тебя крепко, крепко. Ах, любовь
моя, как печально без тебя — как одиноко, как я жажду твоей любви,
твоих поцелуев, бесценное сокровище мое, думаю о тебе без конца!
Надевай же крестик иногда, если будут предстоять трудные решения,— он
поможет тебе. [...] Если им будет нехорошо, буду телеграфировать очень
часто. Прощай, мой единственный. Господь да благословит и сохранит
тебя! Осыпаю тебя поцелуями. Навсегда твоя» (ГА РФ. Ф.601. Оп. 1. Д.
1151. Л. 484-485; Переписка Николая и Александры Романовых. 1916-1917
гг. Т. V. М.; Л., 1927. С. 211. Далее: Переписка... Т. V). Как видно из
письма Александры Федоровны, начавшиеся в этот день в столице волнения,
вызванные перебоями в поставке хлеба населению, ничем не привлекали
внимания царицы. Все последующие письма были проникнуты тревогой по
поводу революционных выступлений в Петрограде.
4 Вырубова (Танеева) Анна Александровна
(1884-1964), близкий друг царской семьи; с 1904 г. фрейлина императрицы
Александры Федоровны; в 1907 г. вышла замуж за старшего лейтенанта А.
В. Вырубова, позднее развелась; 2 января 1915г. пострадала от
катастрофы на Царскосельской железной дороге, получив перелом бедра и
травму позвоночника, осталась инвалидом и передвигалась на костылях.
Одна из почитательниц Григория Распутина. 21 марта 1917 г. была
арестована Временным правительством и заключена в Трубецкой бастион
Петропавловской крепости, в конце июля 1917г. освобождена
постановлением Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) из-за
отсутствия состава преступления. 24 августа по решению Временного
правительства как контрреволюционерка подлежала высылке из России, но
на границе была арестована Гельсингфорсским Советом и попала в
Свеаборгскую крепость. По ходатайству родственников перед Л. Д. Троцким
(как представителем Петроградского Совета рабочих депутатов,
являющегося реальной властью) 27 сентября 1917 г. была освобождена.
Находясь на свободе, установила связь с царской семьей и оказывала ей
посильную помощь. В 1919 г. подлежала очередному аресту, но ей удалось
скрыться и перейти на нелегальное положение. В декабре 1920 г. вместе
со своей матерью бежала из Петрограда по льду Финского залива за
границу. Позднее стала монашенкой. Проживала и умерла в Финляндии.
Автор воспоминаний «Страницы из моей жизни» (Берлин, 1923).
5 Анна Вырубова в дни Февральской революции
находилась в Александровском дворце и была больна. Императрица вначале
предполагала, что Вырубова простудилась или заболела ангиной, но через
некоторое время выяснилось, что это была корь.
6 В дневнике Александры
Федоровны употребляется термин «ланч», который по времени соответствует
в русском быте обеду. Поэтому здесь и далее мы переводим английское
слово «luncheon» не как «второй завтрак», а
как «обед». Вместе с тем необходимо заметить, что царская семья
придерживалась английского распорядка дня, который выполнялся и в
начальный период заточения. В связи с этим обед в полном смысле этого
слова в царской семье был в вечернее время. Это можно видеть по записям
из дневника Николая II, который вел его на русском языке. Позднее с
ужесточением режима заточения царской семьи на Урале изменился и
распорядок дня в соответствии с традиционным русским укладом жизни.
Игральная комната царевича содержала массу
игрушек и игр. Среди них были железная дорога, тир и т. п., о чем
имеются описания в воспоминаниях придворных. Об обстановке игральной
комнаты можно судить и по фотографическим снимкам Александровского
дворца.
7 Ольга Николаевна (Ольга) (1895-1918) —
великая княжна, старшая -дочь императора Николая II. День рождения — 3
ноября; тезоименины — 11 июля (по старому стилю). Расстреляна в
Ипатьевском доме в Екатеринбурге в ночь с 16 на |17 июля 1918 г. в
возрасте 22 лет. Являлась шефом ряда гвардейских полков русской 1армии,
в годы 1-й мировой войны окончила курсы сестер милосердия и ухаживала
за ранеными офицерами в собственном лазарете в Царском Селе. Находясь в
тобольской ссылке, вела переписку с родственниками и знакомыми. (См.:
Письма царской семьи из заточения/ Сост. Е. Е. Алферьев. Джорданвиль,
1974. Далее: Письма царской семьи...)
8 Алексей Николаевич (Алексей, Бэби)
(1904-1918) — великий князь, наследник-цесаревич, сын императора
Николая II. День рождения — 30 июля; тезоименины 5 октября (ст. ст.).
Страдал гемофилией. В годы 1-й мировой войны часто [находился вместе с
Николаем II в Ставке Верховного главнокомандования в Могилеве, состоял
в чине ефрейтора, за пребывание вместе с отцом в прифронтовой полосе
отмечен Георгиевской медалью. Находясь с родителями в тобольской
ссылке, поддерживал переписку со школьным учителем П. В. Петровым и А.
А. Вырубовой. Расстрелян вместе с остальными членами царской семьи в
Ипатьевском доме в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в
возрасте 13 лет. Труп цесаревича был сожжен на костре чекистами.
Известно несколько случаев объявления самозванцев, претендовавших на
имя наследника российского престола. Последний дневник цесаревича был
найден белогвардейцами и позднее оказался в США.
9 После отъезда 22 февраля 1917г. Николая II в
Ставку в Могилев один за другим заболели корью все царские дети.
Источником инфекции явились юные кадеты — товарищи по играм цесаревича
Алексея.
10 Владимир Михайлович Безобразов был
однополчанином Николая II по лейб-гвардии Гусарскому полку, состоял
генерал-адъютантом Свиты императора, в первые дни Февральской революции
посещал Александровский дворец. В письме от 24 февраля 1917 г.
Александра Федоровна писала супругу: «Принимала вчера Безобразова. Он
крепко надеется, что ты его не забудешь,— я сказала, что, конечно, нет,
но он должен выждать, чтоб получить хорошее место» (Переписка... Т. V.
С. 493).
11 Имеется в виду сестра милосердия Любушина,
которая вместе с императрицей Александрой Федоровной ухаживала за
ранеными офицерами и солдатами в Царскосельском лазарете. Очевидно,
Любушина информировала императрицу о положении дел в лазарете, так как
Александра Федоровна в связи с болезнью детей не могла ежедневно
посещать своих подопечных раненых воинов.
12 Придворный гараж последнего российского
императора насчитывал свыше четырех десятков легковых автомобилей.
Среди них были: «Руссо-Балт С24-35» (Россия), «Роллс-Ройс» (Англия),
«Пежо-148» (Франция), «Мерседес-Найт» (Германия) и др. Но основу
царского автомобильного парка (один или полтора десятка машин)
составляли различные модели «Дэлонэ-Бельвиль» (Франция). Автомобили
находились в Царском Селе, Петрограде и Петергофе. Александра Федоровна
вместе с тремя дочерьми, очевидно, совершила поездку в крытом
пятиместном «Дэлонэ-Бельвиль-СМТ», который при весе 4 000 кг имел
мощность мотора 70 л. с. и развивал скорость до 120 км в час. Внутри
роскошно отделанного кузова были панели красного дерева, дорожный
буфет, электрическое освещение от аккумулятора, обитые дорогим сукном
кресла. Автомобиль был сделан по специальному заказу во Франции. В
переводе с французского языка абревиатура «СМТ» означала «Его
Величество царь».
13 Татьяна Николаевна (Татьяна) (1897-1918),
великая княжна, вторая дочь императора Николая II. День рождения — 29
мая; тезоименины — 12 января (ст. ст.). Расстреляна в Ипатьевском доме
в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в возрасте 21 года. Была
шефом ряда гвардейских полков русской армии, в годы 1-й мировой войны
окончила курсы сестер милосердия и ухаживала за ранеными офицерами в
собственном лазарете в Царском Селе. Находясь с августа 1917 г. по май
1918 г. в тобольской ссылке, вела переписку с родственниками и
знакомыми. (См.: Письма царской семьи...)
14 Мария Николаевна (Мария) (1899-1918), великая
княжна, третья дочь императора Николая II. День рождения — 14 июня;
тезоименины — 22 июля (ст. ст.). В годы 1-й мировой войны ухаживала за
ранеными в собственном лазарете в Царском Селе. Находясь в тобольской
ссылке, вела переписку с родственниками и знакомыми. Расстреляна вместе
с остальными членами царской семьи в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в
возрасте 19 лет. Позднее возникла легенда о ее чудесном спасении,
рождении сына, который якобы является наследником российского престола.
15 Анастасия Николаевна (Анастасия, Швыбз)
(1901-1918), великая княжна, четвертая (младшая) дочь императора
Николая П. День рождения — 5 июня; тезоименины — 22 декабря (ст. ст.).
Расстреляна вместе с остальными членами царской семьи в возрасте 17
лет. В годы 1-й мировой войны ухаживала за ранеными вместе с
неразлучной с ней сестрой Марией в их собственном лазарете в Царском
Селе. Находясь в тобольской ссылке, вела переписку с родственниками и
знакомыми. После расстрела царской семьи через некоторое время
появились многочисленные легенды о чудесном спасении великой княжны
Анастасии, в том числе под именем Анны Андерсон. Последняя версия имела
широкое распространение на Западе и получила второе рождение после
официального вскрытия в 1991 году под Екатеринбургом предполагаемого
места захоронения царской семьи, в котором отсутствовали останки двух
младших детей Николая II. Однако архивные документы свидетельствуют,
что трупы младших Романовых были сожжены чекистами. Недавно проведенные
учеными генетические исследования позволили доказать самозванство Анны
Андерсон. Несмотря на это, в печати появляются многочисленные
сенсационные сообщения о благополучном существовании в том или ином
месте «очередной» великой княжны Анастасии.
16 Александра Федоровна в это время и позднее
страдала болями в ногах, и ее часто возили в кресле-каталке. По этой же
причине она часто принимала пищу отдельно в своих покоях (наверху), а
иногда, когда чувствовала себя лучше, спускалась к общему столу семьи.
17 Имеется в виду герцог Александр Георгиевич
Лейхтенбергский, князь Романовский, который был флигель-адъютантом
Свиты императора Николая II и находился в это время в Александровском
дворце Царского Села.
18 Александровский дворец условно делился на две
стороны: одна — Александры Федоровны, другая — Николая II.
19 Ден Юлия Александровна, фон (Лили Ден), жена
капитана 1-го ранга Карла Акимовича Дена, командира крейсера «Варяг»,
сестра милосердия, подруга императрицы Александры Федоровны и ее
дочерей. В дни Февральской революции находилась в Александровском
дворце Царского Села.
20 Очевидно, имеется в виду личный друг царя
Николай Павлович Саблин (1880-1937), контр-адмирал, флигель-адъютант
Свиты Николая II, командир императорской яхты «Штандарт». После
революции эмигрировал из России.
21 Макаров Евгений — воспитанник кадетского
корпуса, приятель царевича Алексея. Они познакомились во время
пребывания царевича в Ставке в Могилеве. В переписке и дневнике
царевича он часто упоминается под прозвищем «Кулик».
* * *
Февраль
27
Понедельник
-9°.
[Написала письмо] № 6491.
Ольга — 39.1°, Татъяна — 39°, Алексей —
38.9°, Аня — 38.4°.
9.55-11 [часов]. С Аней встретили Лили
на станции, панихида, могила2.
1 час. Аня — 39.7°. Обедала наверху с
Лили. Ужасные вещи происходят в Санкт-Петербурге.
Революция.
2 часа. Доктор Матиус Дейн3.
Сестра Масленникова4.
Раев5.
Ольга — 40°, Татъяна — 39°, Аня —
38.5°.
Наверху и чай с Лили.
Гротен6.
6 часов Ольга — 39.8°, Татьяна —
39.21/2°, Алексей — 39.21/2°
Аня—38.5°.
Ужинала с Николаем Павловичем, Лили.
Аня — 38.7° Ольга — 39.9°, Татъяна — 39.3 1/2°,
Алексей — 39.7°.
Сидела с Аней — 38.3°. Ее родители7 и Лили спят в доме.
12 часов. Гротен.
1 Императрица Александра Федоровна,
обеспокоенная состоянием здоровья заболевших детей и революционными
выступлениями в столице, продолжала каждый день посылать тревожные
письма мужу в Ставку.
2Императрица Александра Федоровна вместе со
своими приближенными отслужила панихиду в церкви по убитому Григорию
Распутину и посетила его могилу. Распутин (Новых) Григорий Ефимович
(1869-1916), из крестьян Тобольской губернии. В качестве «провидца» и
«исцелителя» приобрел значительное влияние на императрицу Александру
Федоровну, сумев внушить ей, что сможет спасти больного гемофилией
царевича. Он неоднократно облегчал приступы болезни ребенка, что не
удавалось многим опытным врачам. Однако порочное и вызывающее поведение
Распутина за пределами дворца роняло в общественном мнении репутацию
царской семьи. В его убийстве были замешаны несколько человек, в том
числе родственники царя князь Ф. Ф. Юсупов (младший) и великий князь
Дмитрий Павлович, которые считали, что этим актом они спасают монархию.
Распутин временно был захоронен вне пределов кладбища, около
царскосельского парка. В дальнейшем предполагалось перенести его
останки на его родину, в село Покровское Тобольской губернии. В дни
Февральской революции это захоронение было уничтожено восставшими
солдатами, а труп Распутина сожжен.
3 Личность установить не удалось. Возможно,
врач, который лечил царских детей от кори.
4 Сестра милосердия Масленникова информировала
императрицу Александру Федоровну о положении дел и нуждах Ее
Императорского Величества Царскосельского лазарета.
5 Раев Николай Павлович (1856-?), обер-прокурор
Синода. Очевидно, обеспокоенный революционными событиями в Петрограде,
посетил императрицу в Александровском дворце.
6 Гротен Павел Павлович (1870-?),
флигель-адъютант, генерал-майор Свиты императора, командир лейб-гвардии
конно-гренадерского полка, в 1916-1917 гг. при отъездах дворцового
коменданта В. Н. Воейкова с Николаем II в Ставку временно замещал его
на этой должности в Царском Селе. В дни Февральской революции принимал
меры по охране Александровского дворца от восставших солдат. 2 марта
был арестован первым революционным комендантом Царского Села
полковником фон Вейсом.
7 Имеются в виду родители А. А. Вырубовой:
Александр Сергеевич и Надежда Илларионовна Танеевы.
* * *
февраль
28го
Вторник.
-12°.
О<льга> — 39.1°, Т<атьяна> — 39.51/2°,
Ал<ексей> — 37.4°, Ан<астасия>
— 37.7°.
Сидела с А<ней>. [Были] Бенкенд<орф>1, Гротен, Борисов2.
Наверху — Линевич3.
1 ч<ас>. Ал<ексей> —
37.3°, О<лъга> — 39.81/2°, Т<атьяна>
— 39.8°.
Иза4.
6 ч<асов>. О<льга> —
40.3°, Т<атъяна> — 39.4°, Ал<ексей> — 37.1
°.
Весь день наверху, кушала вместе с М<арией>,
О<льгой>, Лили, которая опять спит здесь.
9 ч<асов>. О<льга> —
40.2°, Т<атьяна> — 39.7°, Ал<ексей> —
36.7°, Аня — 40.1°.
Войска поместили в саду5.
Лили
спит в красной комнате6.
Графиня Бенкенд<орф> и Иза — в
моей большой гостиной.
1 Бенкендорф Павел Константинович (1853-1921),
граф, генерал-адъютант Свиты императора, обер-гофмаршал Императорского
Двора, член Государственного Совета. Принадлежал к ближайшему окружению
царской семьи, до отправки Романовых в сибирскую ссылку разделял их
участь в Царском Селе. После Октябрьского переворота эмигрировал,
оставил воспоминания о царской семье: Benckendorff P. «Last Days of Tsarskoe Selo» (London, 1927).
2 Очевидно, Борисов Вячеслав Евстафьевич —
генерал-лейтенант, в 1916-1917 гг. генерал для поручений при штабе
Верховного главнокомандующего, в 1918г. служил в Красной Армии, позднее
в эмиграции.
3 Линевич Александр Николаевич —
флигель-адъютант Свиты императора, полковник лейб-гвардии конной
артиллерии. В дни Февральской революции находился в Александровском
дворце, принимал активные меры по его защите от восставших солдат. О
своих действиях он регулярно докладывал императрице.
4 Буксгевден Софья Карловна (Иза) (1884-1956),
баронесса, дочь шталмейстера барона К. К. Буксгевдена, фрейлина
императрицы Александры Федоровны, принадлежала к ближайшему окружению
царской семьи. Добровольно разделила заключение царской семьи в
Александровском дворце; после болезни в декабре 1917г. последовала за
царской семьей в Тобольск, но не была допущена к Романовым и поселилась
отдельно в городе. Сопровождала царских детей из Тобольска в
Екатеринбург, где была с ними разлучена и отправлена в Тюмень. После
расстрела Романовых привлекалась белогвардейским следователем Н. А.
Соколовым в качестве свидетеля по этому делу. Позднее эмигрировала.
Умерла 26 ноября 1956 г. в Лондоне.
5 В связи с революционными выступлениями в
столице и Царском Селе ряда воинских частей верные царю гвардейские
батальоны были стянуты к Александровскому дворцу.
6 Залы и комнаты Александровского дворца имели
свои названия.
* * *
Март
1
Среда.
Ц<арское> С<ело>.
-8°.
Графиня Бенк<ендорф> [слово
неразб.— Сост.].
О<лъга> — 38.9°, Т<атьяна> — 38°, Ал<ексей>
— 36.1°, А<ня> — 38°.
Гротен, Бенкендорф, Апраксин1, Рита2, Ресин3, Линевич.
А<ня> — 39.61/2°, Т<атъяна> —
38.4°, Ал<ексей> — 36.4°.
Сидела с Аней.
Род<ионов>4, Керн.
Мой крымец Марков5.
6 ч<асов>. О<льга> —
38.6°. Т<атъяна> — 38.8°, Ал<ексей> — 36.1°.
Павел6, Ресин, Гротен.
9 ч<асов>. О<льга> —
38.9°, Т<атъяна> — 38.8°, Ал<ексей> —__
11 ч<асов>. Аня — 38.5°. Корь.
Чай. Гротен, Ресин.
Ген<ерал> Иванов7 —
1-2 1/2 [часа] ночи.
1 Апраксин Петр Николаевич (1876-?), граф,
гофмейстер Императорского Двора, флигель-адъютант Свиты Николая II, с
1913г. состоял при императрице Александре Федоровне, бывший таврический
губернатор. Входил в правление нескольких благотворительных организаций
и фондов, в том числе Особого комитета великой княжны Ольги Николаевны
и Татьянинского комитета. Близко стоял к Союзу русского народа,
представлявшему собой националистическую организацию сторонников
монархии. В 1920 г. был председателем Ялтинской городской думы в Крыму
во время правления барона Врангеля.
2 Хитрово Маргарита Сергеевна (Рита)
(1895-1952), фрейлина Высочайшего Двора, подруга великой княжны Ольги
Николаевны. Окончила Смольный институт благородных девиц. Сестра
милосердия Собственного Ее Императорского Величества лазарета в Царском
Селе. В дни Февральской революции была в Александровском дворце. После
ссылки царской семьи в Тобольск последовала за ними, но по прибытию
туда была арестована по личному приказу А. Ф. Керенского и под конвоем
доставлена в Москву. Обвинялась следствием в подготовке монархического
заговора, за недостатком улик была освобождена. В эмиграции вышла замуж
за В. Г. Эрдели. Умерла 26 марта 1952 г. в Нью-Йорке, похоронена на
кладбище монастыря «Новое Дивеево».
3 Ресин Алексей Алексеевич (1866-?),
генерал-майор Свиты Николая II, (сближенный царской семьи, с 14 августа
1914 г. командир гвардейского Собственно Его Императорского Величества
Сводного пехотного полка в Царском Селе. В Ьи Февральской революции
принимал меры по защите Александровского дворца от рсставших воинских
частей гарнизона.
4 Родионов Николай Николаевич (1886-1962),
служил на императорской яхте «Штандарт», старший лейтенант Гвардейского
экипажа, капитан 2-го ранга, (конце января 1917 г. помощник командира
по строевой части батареи Гвардейского экипажа. Несмотря на уход 1
марта Гвардейского экипажа во главе с великим князем Кириллом
Владимировичем к Государственной Думе, он среди немногих моряков
остался верен присяге императору и принимал участие в защите
Александровского дворца.
5 Возможно прочтение: «Корн<ет> мой
крымец Марков». Марков Сергей Владимирович (маленький Сережа), корнет
Крымского Е. . В. Государыни Императрицы Александры Федоровны полка.
Награжден Георгиевским крестом 4-й степени за храбрость на фронте.
После контузии в 1916 г. находился на излечении в Лианозовском лазарете
в Царском Селе. В дни Февральской революции добровольно явился в
Александровский дворец, оставшись верен присяге императору. Позднее по
заданию монархистов и А. А. Вырубовой являлся связным между Петроградом
и Тобольском с целью организации освобождения царской семьи. С этой же
целью обосновался в Тюмени, поступил на службу и командовал Эскадроном
красной кавалерии. Подвергался аресту. После перевода Романовых из
Тобольска в Екатеринбург искал содействия в освобождении царской семьи
у немцев. Автор воспоминаний «Покинутая царская семья (Царское Село —
Тобольск — Екатеринбург)» (Вена, 1928).
6 По свидетельству офицера
гвардейского Сводного полка К. Кологривова, днем 1 марта во дворец
приезжал великий князь Павел Александрович. Взволнованный, он быстро
поднялся по ступенькам и в ответ на вопросы офицеров Сводного полка и
Конвоя, каково положение, что делается в Петрограде, ответил: «Господа!
Одна последняя надежда на вас!» (См.: Марков С. В. Покинутая царская
семья (Царское Село — Тобольск — Екатеринбург). Вена, 1928. С. 110).
Павел Александрович (дядя Павел) (1860-1919),
великий князь, младший сын императора Александра II, дядя Николая II,
генерал-адъютант Свиты императора, генерал от кавалерии, 28 мая 1916 г.
был назначен командиром гвардейского корпуса, позже — инспектором
гвардейских частей. За боевые заслуги имел Георгиевский крест. С 1889
г. состоял в браке с греческой принцессой Александрой Георгиевной, от
брака имел сына Дмитрия и дочь Марию. После смерти первой жены вступил
в 1902 г. в морганатический брак с Ольгой Валерьяновной Пистолькорс
(позднее получившей титул княгини Палей). В связи с самовольным браком
вынужден был жить за границей. В начале 1-й мировой войны с разрешения
Николая П вернулся в Россию, находился на фронте. В дни Февральской
революции посещал Александровский дворец, пытался найти политический
компромисс принятием «Манифеста великих князей», в котором
предусматривалась уступка некоторых прав в пользу оппозиции. Однако
документ запоздал и не смог спасти монархию. После революции вел
частную жизнь. Летом 1918 года Павел Александрович с рядом великих
князей были посажены в казематы Петропавловской крепости в Петрограде,
где в конце января 1919 года они все были расстреляны. Его сын В. П.
Палей был убит чекистами в составе группы князей Романовых в ночь с 17
на 18 июля 1918 года под Алапаевском на Урале.
7 Иванов Николай Иудович
(1851-1919), генерал от артиллерии, генерал-адъютант Свиты императора,
член Государственного Совета, главнокомандующий Юго-Западным фронтом
(июль 1914 г.— март 1916 г.). В дни Февральской революции Николаем П
был назначен командующим Петроградским военным округом и во главе
Георгиевского батальона выехал в столицу для руководства и водворения
порядка. Однако оказался блокированным восставшими и до Петрограда не
добрался. Позднее арестован Временным правительством и находился под
следствием ЧСК, но по личному распоряжению А. Ф. Керенского был
освобожден по состоянию здоровья. В октябре — ноябре 1918 г. командовал
белоказачьей Южной армией у атамана П. Н. Краснова. Умер в 1919 г. на
Дону от сыпного тифа.
В письме № 650 к Николаю II от 2 марта 1917 г.
Александра Федоровна сообщала: «Вчера ночью от 1 до 2 1/2
виделась с Ивановым, который теперь здесь сидит в своем поезде. Я
думала, что он мог бы проехать к тебе через Дно, но сможет ли он
прорваться? Он надеялся провести твой поезд за своим». В другом письме
за тот же день она еще раз упомянула: «Милый старик Иванов сидел у меня
от 1 до 2 1/2 часов ночи и только постепенно вполне
уразумел положение» (Переписка... Т. V. С. 227, 230; ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1.Д. 1151. Л. 500).
* * *
Марта
2
Четверг
Ц<арское> С<ело>
-8°.
[Написала письма] № 650-6511.
О<льга> — 37.7°, Т<атьяна> — 38.9°, Ал<ексей>
— 36.1°, Ан<астасия> — 37.2°.
Аня — 36.9°. Трина2,
Иза.
Апраксин, Бенкенд<орф>,
Мясоедов-Иванов3.
Грамотин*4, Соловьев5, Ресин.
Сидела наверху. Обедала с М<арией>
и Лили.
Молебен в детской [комнате], икона Зн<аменш>
Богор<одицы> из церкви6, и в комнате А<ни>, сидела там. [Были]
Ломан7,
мадам Дедюлина8, Бенкендорф.
3 ч<аса>. О<лъга> —
37.5°, Т<атъяна> — 38.3°, Ан<астасия> —
37.3°, А<ня> — 36.2°.
Прошла через подвал к солдатам9.
Т<етя> Ольга и Елена зашли на минутку10.
Чай наверху.
6 ч<асов>. О<льга> —
35.6°, Т<атьяна> — 39.5°, Ан<астасия>
37.3° , Ал<ексей> — __
Сидела с детьми, ужинала с ними и Л<или>.
Трина.
9 ч<асов>. О<льга> —
37.4°, Т<атьяна> — 39.2°, Ан<астасия> —
37.8°, Ал<ексей> — 36.5°.
Ходила к Изе и к Бенкендорфу в
государственный кабинет.
Сидела с Аннушкой.
*Г<рамотин> и С<оловьев> уехали с
письмами в ?11
1 С момента выезда Николая II из Ставки в
Царское Село многие письма и телеграммы не доходили до венценосных
адресатов. В отчаянии Александра Федоровна пишет письма № 650-651,
очень похожие по содержанию: «Мой любимый, бесценный ангел, свет моей
жизни! Мое сердце разрывается от мысли, что ты в полном одиночестве
переживаешь все эти муки и волнения, и мы ничего не знаем о тебе, а ты
не знаешь ничего о нас. Теперь я посылаю к тебе Соловьева и Грамотина,
даю каждому по письму и надеюсь, что, по крайней мере, хоть одно дойдет
до тебя. Я хотела послать аэроплан, но все люди исчезли. Молодые люди
расскажут тебе обо всем, так что мне нечего говорить тебе о положении
дел. Все отвратительно, и события развиваются с колоссальной быстротой.
Но я твердо верю — и ничто не поколеблет этой веры,— все будет хорошо.
[...] Ясно, что они хотят не допустить тебя увидеться со мной прежде,
чем ты не подпишешь какую-нибудь бумагу, конституцию или еще
какой-нибудь ужас в этом роде». Александра Федоровна не теряла надежды.
В письме имеются такие строки: «Два течения — Дума и революционеры —
две змеи, которые, как я надеюсь, отгрызут друг другу головы,— это
спасло бы положение. [...] Бог поможет, поможет, и твоя слава вернется.
Это — вершина несчастий! Какой ужас для союзников и радость врагам! Я
не могу ничего советовать, только будь, дорогой, самим собой. Если
придется покориться обстоятельствам, то Бог поможет освободиться от
них. О мой святой страдалец! Всегда с тобой неразлучная твоя Женушка»
(Переписка... Т. V. С. 226-229; ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 1151. Л. 500-500 об.). Послания
Александры Федоровны вовремя не попали к Николаю П.
2 Шнейдер Екатерина Адольфовна (Трина)
(1856-1918), гоф-лектриса императрицы Александры Федоровны. Добровольно
последовала за царской семьей в тобольскую ссылку. Сопровождала царских
детей из Тобольска в Екатеринбург, где была арестована и заключена в
тюрьму. 4 сентября 1918 г. вместе с графиней А. В. Гендриковой в группе
заложников была расстреляна чекистами в порядке «красного террора» в
окрестностях Перми.
3 Мясоедов-Иванов Сергей Викторович — капитан
1-го ранга, бывший старший офицер императорской яхты «Царевна», в дни
Февральской революции командовал батальоном Гвардейского экипажа в
Царском Селе. Один из не многих остался верен присяге императору.
Вынужден был с горечью сообщить Александре Федоровне об измене
Гвардейского экипажа.
4 Офицер Гвардейского экипажа, остался верен
присяге и не покинул Александровский дворец.
5 По содержанию писем Александры Федоровны,
молодой офицер Гвардейского экипажа.
6 Чудотворная икона Царицы Небесной была взята
протоиереем А. И. Беляевым в Знаменской церкви Царского Села и с пением
молитв доставлена для богослужения в Александровский дворец. В дневнике
протоиерея А. И. Беляева за этот день было записано: «Мы поднялись во
второй этаж на детскую половину и, пройдя ряд светлых комнат, вошли в
полутемную большую комнату, где лежали на отдельных простых кроватях
больные дети. Икону поставили на приготовленный стол. [...]
Императрица, одетая сестрою милосердия, стояла подле кровати наследника
[...]. Пред иконою зажгли несколько тоненьких восковых свечей. Начался
молебен... Можно себе представить, в каком положении оказалась
беспомощная царица, мать с пятью своими тяжко заболевшими детьми? [...]
Горячо, на коленях, со слезами просила земная царица помощи и
заступления у Царицы Небесной. Приложившись к иконе и пройдя под нее,
попросила принести икону и к кроватям больных, чтобы и все больные дети
могли приложиться к Чудотворному Образу. Давая целовать крест, я
сказал: «Крепитесь и мужайтесь, Ваше Величество, страшен сон, да
милостив Бог. Во всем положитесь на Его святую волю. Верьте, надейтесь
и не переставайте молиться». Святую икону пронесли по всем детским
комнатам, спустились вниз и пришли в отдельную, изолированную комнату,
где лежала больная корью, покрытая сыпью Анна А<лександровна>
Вырубова. Там я только прочитал молитву перед иконою Божьей Матери, во
время которой больная, прильнув разгоряченною головою своею к Святой
иконе, долго не хотела выпустить ее из своих рук. Императрица, спустясь
вниз из детских комнат по прямой внутренней лестнице, стояла у кровати
больной и тоже молилась усердно. Когда мы выносили икону из дворца,
дворец уже был оцеплен войсками [...]» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 1-1 об., 2).
7 Ломан Дмитрий Николаевич (1868-?), полковник,
с 3 июня 1913г. штабс-офицер для поручений при Дворцовом управлении.
Ктитор царскосельского Феодоровского Государева собора, уполномоченный
императрицы Александры Федоровны по царскосельскому военно-санитарному
поезду № 143. Начальник царскосельского лазарета № 17 великих княжон
Марии Николаевны и Анастасии Николаевны. В дни Февральской революции
находился в Александровском дворце и выполнял поручения Александры
Федоровны.
8 Вероятно, имеется в виду Елизавета
Александровна Дедюлина, вдова генерал-адъютанта Свиты императора
Владимира Александровича Дедюлина (1858-1913), бывшего петербургского
градоначальника (1905), командующего Корпусом жандармов (1905-1906),
дворцового коменданта (1906-1913), принадлежавшего к ближайшему
окружению царской семьи.
9 Камердинер императрицы
вспоминал: «В один из первых дней революции (еще до приезда Государя)
Родзянко телеграфировал Бенкендорфу о том, чтобы императрица и
дети тотчас же уезжали из дворца: грозит большая опасность.
Граф
Бенкендорф сообщил, что дети больны. Родзянко ответил:
-
Уезжайте куда угодно, и поскорее. Опасность очень велика. Когда горит
дом, и больных детей выносят.
Императрица
позвала меня и рассказала об этом, прибавив в сильном беспокойстве:
-
Никуда не поедем. Пусть делают, что хотят, но я не уеду и детей губить
не стану.
Вскоре
после звонка Родзянко, как бы для защиты дворца, явились войска, в
первую очередь Гвардейский Экипаж и стрелки Императорской фамилии. По
желанию императрицы войска выстроились около дворца, и императрица
вместе со здоровой еще Великой княжной Марией Николаевной стала
обходить солдат. После обхода граф Апраксин сказал:
-
Как Вы смелы. Ваше Величество. Как Вас встретили солдаты?
-
Эти матросы нас знают. Они ведь и на „Штандарте" были,— ответила
императрица.
На
другой день, простудившись на морозе при осмотре войск, слегла в
болезни и Мария Николаевна» (Волков А. А. Около царской семьи. М.,
1993. С. 66-67).
Более
подробно об этих событиях говорит воспитатель царевича Пьер Жильяр: «Мы
подходим к окнам и видим, как генерал Ресин с двумя ротами Сводного
полка занимает позицию перед дворцом. Я замечаю также матросов
Гвардейского Экипажа и конвойцев. Ограда парка занята усиленными
караулами, которые находятся в полной боевой готовности.
В
эту минуту мы узнали по телефону, что мятежники продвигаются в нашем
направлении и что они только что убили часового в 500 шагах от дворца.
Ружейные выстрелы все приближались, столкновение казалось неизбежным.
Императрица была вне себя от ужаса при мысли, что кровь прольется на ее
глазах, и вышла с Марией Николаевной к солдатам, чтобы побудить их
сохранять спокойствие. Она умоляла, чтобы вступили в переговоры с
мятежниками. Наступает решающая минута. Тревога сжимает все
сердца. Неосторожность может вызвать рукопашную схватку и резню.
С обеих сторон выступают офицеры, и начинаются переговоры. Слова
их бывших начальников и решимость тех, которые остались верны долгу,
действуют на мятежников.
Возбуждение понемногу падает, и, наконец,
решают установить нейтральную зону между обеими сторонами. Так прошла
ночь» (Жильяр П. Император Николай II и его семья. Петергоф, сентябрь
1915 —Екатеринбург, май 1918 г. Вена, 1921. С. 161).
10 Ольга Константиновна (тетя
Ольга) (1851—1926), великая княгиня, внучка императора Николая I, дочь великого князя Константина Николаевича, с
1867 г.— королева Греции, с 1913 г.— вдова греческого короля Георга I.
Елена
Петровна (Елена) (1884-1962), княгиня, урожденная принцесса сербская,
жена князя Иоанна Константиновича. В начале 1918 года последовала за
мужем в ссылку на Урал, в Екатеринбурге была арестована чекистами и
после казни мужа до конца 1918 года находилась в пермской и московской
тюрьмах. Только благодаря вмешательству иностранных дипломатов она была
освобождена ив 1919 году выехала за пределы России. Автор воспоминаний.
3 марта 1917 г. Александра Федоровна сообщала
об этом визите мужу в письме № 652: «Тетя Ольга и Елена пришли
справиться о новостях — очень мило с их стороны. В городе муж Даки
[великий князь Кирилл Владимирович] отвратительно себя ведет, хотя и
притворяется, будто старается для монарха и родины. Ах, мой ангел, Бог
над всеми — я живу только безграничной верой в Него! Он — наше
единственное упование» (Переписка... Т. V. С. 231).
11 Из писем Александры Федоровны видно, что
молодые офицеры Гвардейского экипажа Грамотин и Соловьев были
направлены нарочными к Николаю II, о нахождении которого точно не было
известно в Александровском дворце. В это время император находился в
Штабе Северного фронта у генерала Рузского в Пскове. Здесь 2 марта
около полуночи им был подписан акт об отречении.
* * *
Марта
3го
Пятница.
-11°.
[Написала письмо] № 6521.
О<льга> — 37.3°, Т<атъяна> — 37.7°. Ал<ексей>
— 36°. А<ня> 37.1°, Ан<астасия> 38.5°.
[Были] Бенкенд<орф>,
Апрак<син>, Танеев2,
Иза.
Видела людей в течение всего дня, а также Хвощинский3.
3 ч<аса>. О<льгa>—37.1 1/2°,
Т<атьяна>—37.7 1/2°, Ан<астасия>—37.3°.
Павел [Александрович]4.
6 ч<асов>. О<льга> __, Т<атьяна> — 38.7°, Ан<астасия>
— 38°, Ал<ексей> —36.1°.
Слышала, что Н<иколай>5 отрекся от престола, а также за Бэби6.
Разговаривала по телефону с Н<иколаем>7 в Ставке, куда он только что прибыл.
2 ч<аса>. О<льга> —
37.2°, Т<атъяна> — 38.2°, Ан<астасия> —
38.6°.
2 1/2[часа] ночи. Ал<ексей>
— 36.6°.
Ан<астасия> — 38.5°.
1 Александра Федоровна, не имея
точных сведений о муже, продолжала писать ему каждый день: «Любимый,
душа души моей, мой крошка,— ах, как мое сердце обливается кровью за
тебя! Схожу с ума, не зная совершенно ничего, кроме самых гнусных
слухов, которые могут довести человека до безумия. [...] Солнышко
благословляет, молится, держится своей верой и ради своего мученика.
Она ни во что не вмешивается, никого не видела из «тех» и никогда об
этом не просила, так что не верь, если тебе что скажут. Теперь она
только мать при больных детях. Не может ничего сделать из страха
повредить, так как не имеет никаких известий от своего милого. [...]
Постоянно новые, сводящие с ума известия — последнее, что отец (Николай
П.— Сост.) отказался занимать то место, которое он занимал в течение 23
лет. Можно лишиться рассудка, но мы не лишимся; она будет верить в
светлое будущее еще здесь, на земле, помни это. Только что был Павел —
рассказал мне все. Я вполне понимаю твой поступок, о мой герой! Я знаю,
что ты не мог подписать противного тому, в чем клялся на своей
коронации. Мы в совершенстве знаем друг друга, нам не нужно слов, и,
клянусь жизнью, мы увидим тебя снова на твоем престоле, вознесенным
обратно твоим народом и войсками во славу твоего царства. Ты спас
царство своего сына, и страну, и свою святую чистоту, и (Иуда Рузский)
ты будешь коронован самим Богом на этой земле, в своей стране. [...]
Целую,
целую, целую, благословляю тебя и всегда понимаю тебя, Женушка»
(Переписка... Т. V. С. 230-232; ГА РФ. Ф. 601. Oп.
1. Д. 1151. Л. 502-504).
Данное письмо не было отправлено 3 марта и
ушло только на следующий день. Его взялась доставить в Ставку супруга
одного из офицеров.
2 Танеев Александр Сергеевич (1850-1918), отец
фрейлины А. А. Вырубовой, статс-секретарь, обер-гофмейстер
Императорского Двора, главноуправляющий Собственной Е. И. В.
канцелярией (1896-1917), известный композитор и музыкант, председатель
и попечитель ряда благотворительных обществ и комитетов.
3 Хвощинский Василий Владимирович (1888-?),
старший лейтенант Гвардейского экипажа. В 1915 г. в боях с немцами на
Стоходе был отравлен газами. В дни Февральской революции остался верен
присяге императору и находился в Александровском дворце Царского Села.
После революции находился в эмиграции. Член общества бывших русских
морских офицеров в Америке.
4 О визите великого князя Павла
Александровича во дворец упоминалось в письме № 652 Александры
Федоровны к Николаю II. Более подробно о событиях этого дня
повествуется в воспоминаниях П. Жильяра: «К концу дня во дворце
получилось известие об отречении Государя. Государыня отказывалась ему
верить, считая это ложным слухом. Однако немного позднее великий князь
Павел Александрович подтвердил это известие. Она все еще отказывалась
верить ему, только когда великий князь сообщил ей подробности, Ее
Величество сдалась наконец перед очевидностью. Государь отрекся от
престола накануне вечером, во Пскове, в пользу своего брата великого
князя Михаила Александровича.
Отчаяние
Государыни превзошло все, что можно себе представить. Но ее стойкое
мужество не покинуло ее. Я увидел ее вечером у Алексея Николаевича. На
ней лица не было, но она принудила себя, почти сверхчеловеческим
усилием воли, прийти, по обыкновению, к детям, чтобы ничем не
обеспокоить больных, которые ничего не знали о том, что случилось с
отъезда Государя в Ставку.
Поздно
ночью мы узнали, что великий князь Михаил Александрович отказался
вступить на престол и что судьба России будет решена Учредительным
собранием.
На следующий день я вновь застал Государыню у
Алексея Николаевича. Она была спокойна, но очень бледна. Она ужасно
похудела и постарела за эти несколько дней» (Жильяр П. Указ. соч. С.
162-163).
5 Николай П, Николай Александрович (Ники)
(1868-1918), российский император с 1894 г., при восхождении на трон
имел воинское звание полковника, которое сохранил за собой до конца
своего царствования, не считая возможным присвоить себе очередной
воинский чин. День рождения — 6 мая; тезоименины — б декабря (ст. ст.).
Следует отметить, что день рождения императора приходится на день
чествования Русской Православной Церковью праведника Нова
Многострадального, с судьбой которого отождествлял свою участь Николай
II. Еще будучи наследником, он отправился в длительное заграничное
путешествие. Находясь в японском городе Оцу, наследник подвергся
нападению самурая Ва-Цу, который нанес ему удар саблей по голове.
Только благодаря тому, что находившийся рядом принц греческий Георгий
(двоюродный брат Николая II) успел подставить трость под удар клинка,
жизнь наследника была спасена. Шрам на голове Николая II напоминал ему
о «роке судьбы». Николай II был расстрелян чекистами вместе с семьей в
ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в Екатеринбурге. Однако советским
правительством было официально объявлено только о казни бывшего царя.
Русская Зарубежная Церковь 31 октября — 1 ноября 1981 г. в Нью-Йорке
канонизировала царскую семью и их приближенных, погибших от рук
палачей. В 1991 году советскими властями было объявлено об обнаружении
и вскрытии места предполагаемого захоронения останков царской семьи под
Екатеринбургом. В связи с этим Российской прокуратурой было возбуждено
следствие и объявлено о проведении экспертизы обнаруженых останков,
которая ведется в течение длительного времени. 17 июля 1998 г. в
Санкт-Петербурге произведено перезахоронение останков Николая II и его
семьи. Однако поиски останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии
продолжаются, как продолжаются и работы экспертов по изучению
вещественных доказательств по этому делу.
6 В ночь со 2 на 3 марта 1917г. император
Николай II подписал в Пскове акт об отречении от трона за себя и
наследника Алексея в пользу своего брата великого князя Михаила
Александровича, что являлось нарушением законодательства Российской
империи о престолонаследии.
7 В это время Николай II находился в Ставке в
Могилеве, куда вернулся из Пскова после подписания акта об отречении. В
Ставке бывшим императором были подготовлены приказ и прощальное
обращение к войскам, призывающие выполнить свой долг перед Отечеством в
обороне страны от внешних врагов и подчинении новой власти. Однако
Временное правительство не разрешило опубликовать эти документы и
довести их до сведения армии, очевидно, опасаясь возможных выступлений
некоторых воинских частей в пользу возвращения Николая II на российский
престол. Только в Ставке Николай II получил возможность связаться по
телефону с Александровским дворцом и разговаривать со своей супругой.
* * *
Март
4ое
Суббота.
-11°
[Написала письмо] № 6531.
9 ч<асов>. Бенкендорф, Ресин, Рита,
Ольга Колзакова2.
Обедала с Лили и Марией.
О<льга> — 36.9°, Т<атьяна> — 37.3 1/2°,
А<ня> — 37.9 1/2°.
Ал<ексей> — 36°, Ан<астасия> — 36.6°.
3 ч<аса>. О<лъга>
37°, Т<атъяна> 37.6°, А<ня> 38.6°. Ресин,
Черемшанский, Марков3.
4
[часа]. Разговаривала с Н<иколаем> по телефону.
6 [часов]. О<лъга> — ___
9 ч<асов>. О<льга> — 36.9°, Т<атьяна> — 37.1°, Ан<астасия>
— 38.9°.
Ан<я> — 37.2°.
Бенкендорф.
1 Данное письмо Александра Федоровна посылала
супругу в Ставку не по почте, а с оказией. По его содержанию можно
судить, что некоторая определенность ситуации относительно успокоила
Александру Федоровну: «Каким облегчением и радостью было услышать твой
милый голос, только слышно было очень плохо, да и подслушивают теперь
разговоры! И твоя милая телеграмма [...]. Бэби перегнулся через кровать
и просит передать тебе поцелуй. Все четверо лежат в зеленой комнате в
темноте. [...] Не хочу писать всего, что делается,—так это
отвратительно. [...] Не надо больше писать об этом, невозможно! Как
унизили тебя, послав этих двух скотов! Я не знала, кто это был, до тех
пор, пока ты не сказал сам. Я чувствую, что армия восстанет...
Революция в Германии! В<ильгельм> убит, сын ранен. Во всем видно
масонское движение [...]» (Переписка... Т. V. С. 233-234; ГА РФ. Ф.
601. Oп. 1. Д. 1151. Л. 505-506 об.). Александра
Федоровна фактически находилась в изоляции во дворце, окруженная только
самыми преданными ей людьми, но все же не теряла надежды на лучшее и по
мимолетным слухам пыталась понять политическую ситуацию в стране.
2 Колзакова Ольга Яковлевна — сестра милосердия
в Царскосельском лазарете императрицы Александры Федоровны, подруга
великой княжны Ольги Николаевны.
3 В дневнике перечисляются
фамилии офицеров, посетивших в этот день Александру Федоровну. Одним из
них был корнет С. В. Марков, который позднее вспоминал: «Минут через
десять посыльный вернулся и пригласил меня следовать за ним. Мы
спустились в огромный подвал и пошли по бесконечным коридорам. Как
подвал, так и коридоры были полны солдат Сводного полка, которые частью
сидели, частью спали на соломе, обильно покрывшей пол. Это был гарнизон
дворца. Наконец мы поднялись наверх [...]. Мы прошли через бесчисленное
количество зал и гостиных. Повсюду благоухали живые цветы. На постах
стояли еще солдаты Сводного полка. Дойдя до первого подъезда, мы
поднялись наверх и очутились в длинном белоснежном коридоре. Это была
так называемая „детская" половина дворца. Камер-лакей провел меня в
небольшую комнату, в конце коридора налево. Комната, куда я вошел,
была, по-видимому, одной из тех, где занимался и играл наследник. Она
была разделена белыми деревянными перегородками на три части. В
маленькой передней стояли игрушки, по левую руку была дверь, которая
вела в небольшое помещение, где стояла большая кукольная мебель, нечто
вроде гостиной в миниатюре. На двери висела бумажка, на которой было
написано: „Вход без разрешения Ольги и Татьяны воспрещается".
В
большей половине комнаты стоял стол, на котором лежали французские и
английские журналы, акварельные краски и ножницы. По-видимому,
наследник раскрашивал и вырезал из них картинки. На стене висело
аккуратно написанное расписание уроков. В первой строчке перечислялись
все имена: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей, а ниже для
каждого имени было составлено расписание. Большой белый стол, шкаф и
стулья завершали скромную обстановку этой комнаты. Мой беглый осмотр
прервал приход Государыни. Ее Величество милостиво протянула мне руку и
поздоровалась со мной с чисто материнской нежностью. Слова
приготовленного мною рапорта застыли у меня на губах.
—
Здравствуйте, милый маленький Марков! — послышались мне первые слова
Государыни.
Я
машинально опустился на колено и благоговейно поцеловал протянутую
руку. Движением руки императрица подняла меня. Она была все в том же
белом халате, ее чудные глаза еще более впали от бессонных ночей и
тревог и выражали невыносимые муки, и величием веяло от этой высокой
царственной фигуры!..
—Сердечно
тронута и благодарна вам за ваш смелый и благородный поступок. Очень
благодарна вам за то, что вы пришли ко мне и не оставили меня в этот
тяжелый, ужасный день! Этого вашего шага я никогда не забуду... Господь
нам поможет, быть может, наступят лучшие времена... сегодняшнего дня я
никогда не забуду, вы можете всегда ко мне обращаться, и я сделаю для
вас все возможное!.. Я очень хотела, чтобы вы остались при мне, но это,
к большому сожалению, невозможно. Солдаты избрали себе нового
командира, вместо генерала Ресина, полковника Лазарева, и неизвестно,
как они к вам отнесутся. Мне это очень тяжело вам говорить... Я знаю и
понимаю, как это для вас тяжко, но... но теперь многое не от нас
зависит... Теперь время настало такое тяжелое... Грустная и едва
заметная усмешка скользнула по ее губам.
—
Вензеля же мои я вас прошу снять, потому что мне больно будет, если их
сорвет у вас какой-нибудь пьяный солдат на улице! Я верю, что вы будете
продолжать носить их в своем сердце! Передайте полку и всем офицерам
это мое желание, а также мою искреннюю благодарность за верную
службу!.. Скажите им, что их старый шеф шлет им свой сердечный
привет!.. А вы не волнуйтесь и не беспокойтесь... Господь не без
милости! Бог даст, все еще будет хорошо! Помните, что мы не можем
отвечать за завтрашний день и что не все еще потеряно!.. Я еле стоял на
ногах, во мне все клокотало и глаза застилались, как туманом. [...]
—
А где же Его Величество и что с ним? — хрипло вырвалось у меня сквозь
душившие меня рыдания.
—
Его Величество приедет скоро сюда... Они его не пускают... Боятся, что
вместе мы будем сильнее!.. Мне так тяжело за него. Нам так нужно было
бы быть теперь вместе... Еще раз спасибо вам сердечное за все! Всего
хорошего, и не забывайте своего старого Шефа!..
Я снова встал на колено и порывисто поцеловал
протянутую мне руку. Когда я вставал, Государыня осенила меня широким
русским крестом» (Марков С. В. Указ. соч. С. 93, 95-97).
* * *
Марта
5го
Воскрес<енье>.
О<льга> —
36.2°, Т<атьяна> — 37.3°, Ан<астасия> —
38.9°, Ал<ексей> — 36.9°.
Аня — 36.8°. Апраксин и Иза.
Бенкендорф.
Кушали вместе с М<арией> и Лили.
Аня.
6 ч<асов>. О<льга> —
37.1°, Т<атьяна> — 37.8°, Ан<астасия> —
38.9°, Ал<ексей> — 36.5°. Зборовский1.
Р. (Так в тексте.— Сост.) О<льга> —
37.3°, Т<атьяна> — 37.7°, Ан<астасия>
—39.8°.
Иза.
11 1/2 [часа]. Павел2, Гучков. Ген<ерал> Корнилов3.
Бенкенд<орф>, Апраксин.
[...]
1 Зборовский Виктор Эрастович — сотник
Собственного Е. И. В. Конвоя. В дни Февральской революции участвовал в
защите царской семьи в Александровском дворце от восставших солдат
Петроградского гарнизона.
2 Имеется в виду великий князь Павел
Александрович, который был приглашен Александрой Федоровной в связи с
посещением Александровского дворца представителями Временного
правительства.
3 Имеется в виду посещение Александровского
дворца Александром Ивановичем Гучковым (1862-1936), военным министром
Временного правительства. Он посетил императрицу Александру Федоровну в
присутствии великого князя Павла Александровича и заверил, что новое
правительство берет под свое покровительство обитателей дворца, а также
поинтересовался нуждами царской семьи в связи с болезнью детей.
Очевидно, А. И. Гучков сообщил о назначении генерала Л. Г. Корнилова
командующим войсками Петроградского военного округа. По свидетельству
великого князя Павла Александровича, сам Л. Г. Корнилов поручился за
надежность по охране Царского Села воинских частей, которые не допустят
беспорядков и обеспечат безопасность Александровского дворца.
* * *
Марта
8oe
Среда.
-14°.
О<лъга> — 36.11/2°, Т<атьяна> —
37.1°, M<apuя>1 —
38.9°.
Ан<астасия> — 36.6°, Ал<ексей> —__, Аня —
36.8°.
Ген<ерал> Корнилов2. Комендант Ц<арского> С<ела> Кобылинский3. Корн<илов> объявил, что мы находимся взаперти4.
2 ч<аса>. А<ня>,
М<ария> С<ергеевна> Бенкендорф. Апр<аксин>5.
Жилик6. С
этого момента присутствующие [во дворце] считаются изолированными, не
должны видеться ни с кем посторонним.
Бенкенд<орф>, Апрак<син>, Настенька7.
В. Э. Зборовский простился.
Жгла письма с Лили [Ден]8.
3 ч<аса>. О<лъга> — 37°. Т<атъяна>
— 37.1°. М<ария> — 38.8°.
Ан<астасия> —
36.8°, Ал<ексей> — 36.5°.
Сидела с Аней.
Ресин, Лазарев – оба распрощались9.
6 [часов]. О<льга> — 31° (так в
тексте.— Сост.), Т<атьяна> — 37°, М<ария>
—
39.8°, Ан<астасия> — 37.1 1/2°,
Ал<ексей> — __. Иза.
9 ч<асов>. О<льга> — 37.2
1/2°, Т<атъяна> — 37.2 1/2°,
М<ария> — 39.8°, Ан<астасия> —
37.1°.
Сидела с Аней.
1 Великая княжна Мария Николаевна заболела
позднее своих сестер. Болезнь протекала с большими осложнениями, и
порой многим казалось, что она находится на краю гибели.
2 Имеется в виду визит генерала
Корнилова в Александровский дворец для объявления об аресте царской
семьи.
Корнилов Лавр Георгиевич (1870-1918), генерал
от инфантерии, в годы 1-й мировой войны командовал 9-й Сибирской
стрелковой дивизией, 49 и 48 пехотными дивизиями. С тяжелым ранением
попал в австрийский плен, из которого позднее бежал. Командовал 25-м
пехотным корпусом. Во время Февральской революции Временным
правительством был назначен командующим Петроградским военным округом
(март — апрель), 8-й армией и Юго-Западным фронтом (май — июль).
Верховным главнокомандующим (июль — август 1917 г.). В конце августа
двинул войска на Петроград для подавления «революционной пропаганды и
наведения порядка», однако потерпел крах. Один из организаторов белого
движения и Добровольческой армии для борьбы с большевиками (ноябрь —
декабрь 1917 г.). Убит 13 апреля 1918 г. при штурме Екатеринодара во
время 1-го Кубанского похода. Позднее его труп был выкопан
красноармейцами и уничтожен.
3 Кобылинский Евгений Степанович (1879-1927),
полковник лейб-гвардии Петроградского полка, участник 1-й мировой
войны, имел ранения и контузию на фронте. В марте 1917г. генералом
Корниловым был назначен начальником Царскосельского гарнизона, с 26 мая
являлся комендантом Александровского дворца. Во время переезда царской
семьи в Тобольск — командир Отряда особого назначения; комендант
Губернаторского дома в Тобольске, где отбывали ссылку Романовы. 2 мая
1918 г. смещен со своей должности советскими комиссарами и отстранен от
командования Отрядом особого назначения в связи с его расформированием.
В конце 1918 г. ушел в белую армию, где служил в колчаковском штабе по
интендантской части. Женился на К. М. Битнер. Давал показания в
качестве свидетеля белогвардейскому следователю Н. А. Соколову по делу
об убийстве царской семьи. Взят в плен красными под Красноярском. В
1927 году обвинен в принадлежности к антисоветскому заговору и по
приговору трибунала расстрелян.
4 7 марта 1917 года Временное
правительство принимает постановление: «Признать отрекшегося императора
Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося
императора в Царское Село» (ГА РФ. Ф. 1779. On.
2. Д. 1. Ч. 1. Л. 15). В связи с этим решением представители военных
властей прибыли в Александровский дворец. Камердинер императрицы А. А.
Волков писал в воспоминаниях: «До сих пор из Петрограда никто не
появлялся. Но вот приехал генерал Корнилов вместе с несколькими
офицерами, среди которых были Коцебу — офицер гвардейского уланского
полка — и полковник Кобылинский. Во дворце в это время находился
гофмаршал Бенкендорф и церемониймейстер граф Апраксин.
Корнилов
просил доложить о нем Государыне, которая и приняла его в присутствии
графа Бенкендорфа.
Корнилов
сказал императрице, что на него возложена тяжелая обязанность объявить
об аресте, и просил Государыню быть спокойной: ничего не только
опасного, но даже особых стеснений арест за собой повлечь не может.
Корнилов попросил разрешения представить Государыне сопровождавших его
офицеров. Выйдя от императрицы, он объявил, что все окружающие царскую
семью могут по собственной воле при ней остаться. Кто же не хочет,
волен уйти. На принятие решения им было дано два дня, после которых для
остающихся вместе с царской семьей наступал арест.
Комендантом
был назначен Коцебу, а начальником охраны — полковник Кобылинский.
Императрица
несколько растерялась и приказала позвать к себе великого князя Павла
Александровича...» (Волков А. А. Указ. соч. С. 68). В связи с этими
событиями Александра Федоровна просит П. Жильяра осторожно подготовить
царевича Алексея и ввести его в курс произошедшего за последние дни.
Позднее П. Жильяр вспоминал: «Ее Величество вызвала меня и сказала, что
генерал Корнилов от имени Временного правительства только что объявил
ей, что Государь и она арестованы и что все те, кто не желает
подвергнуться тюремному режиму, должны покинуть дворец до четырех
часов. Я ответил, что решил остаться.
—Государь
возвращается завтра, надо предупредить Алексея, надо все ему сказать...
Не сделаете ли Вы это? Я пойду поговорить с дочерьми. Было заметно, как
она страдает при мысли о том, как ей придется взволновать больных
великих княжон, объявляя им об отречении их отца, тем более что это
волнение могло ухудшить состояние их здоровья.
Я
пошел к Алексею Николаевичу и сказал ему, что Государь возвращается
завтра из Могилева и больше туда не вернется.
—
Почему?
—
Потому, что Ваш отец не хочет быть больше Верховным главнокомандующим!
Это известие сильно его огорчило, так как он любил ездить в Ставку.
Через несколько времени я добавил:
—
Знаете, Алексей Николаевич, Ваш отец не хочет быть больше императором.
Он удивленно посмотрел на меня, стараясь прочесть на моем лице, что
произошло.
—
Зачем? Почему?
—
Потому, что он очень устал и перенес много тяжелого за последнее время.
—
Ах, да! Мама мне сказала, что, когда он хотел ехать сюда, его поезд
задержали. Но папа потом опять будет императором?
Я
объяснил ему тогда, что Государь отрекся от престола в пользу великого
князя Михаила Александровича, который в свою очередь уклонился.
—
Но тогда кто же будет императором?
—Я
не знаю, пока никто!..
Ни
слова о себе, ни намека на свои права наследника. Он сильно покраснел и
был
взволнован.
После
нескольких минут молчания он сказал:
—
Если нет больше царя, кто же будет править Россией? Я объяснил ему, что
образовалось Временное правительство, которое будет заниматься
государственными делами до созыва Учредительного собрания, и что тогда,
быть может, его дядя Михаил взойдет на престол. Я еще раз поражен
скромностью этого ребенка.
В
4 часа двери дворца запираются. Мы в заключении! Сводно-гвардейский
полк заменен одним из полков царскосельского гарнизона, и солдаты стоят
на часах уже не для того, чтобы нас охранять, а с тем, чтобы нас
караулить» (Жильяр П. Указ. соч. С.202-204).
Таким образом, еще не успели высохнуть чернила
на актах об отречении от престола Николая II и его брата Михаила
Романова и передаче ими всей полноты власти «законному» Временному
правительству, как эта власть поспешила объявить об аресте бывших
«венценосцев». Как справедливо констатировал позднее первый управляющий
делами Временного правительства кадет В. Д. Набоков, «актом лишения
свободы царя был завязан узел, который был 4/17 июля в Екатеринбурге
разрублен товарищем Белобородовым». Со своей стороны добавим, что
фактически Временное правительство своим постановлением превращало
«отречение» императора в его «низложение», что провоцировало дальнейшее
углубление революционного процесса в России.
5 Перечисляется ближайшее окружение Александры
Федоровны, которое не покинуло дворец. Среди этих лиц упоминается
графиня Мария Сергеевна Бенкендорф (урожденная княжна Долгорукая),
супруга графа П. К. Бенкендорфа.
6 Имеется в виду сообщение
Александры Федоровны своим приближенным о введении в Александровском
дворце режима заключения.
Жильяр Пьер (Петр Андреевич) (Жилик, Жильярд)
(1879-1962), швейцарский подданный. В 1904 г. окончил университет в
Лозанне по отделению классической словесности; позднее приглашен в
Петербург в качестве преподавателя французского языка. Давал уроки
великим княжнам, ас 1913г. учил наследника-цесаревича Алексея
Николаевича. После Февральской революции добровольно остался с царской
семьей под арестом в Александровском дворце и отправился с ней в
тобольскую ссылку. При переводе царских детей из Тобольска в
Екатеринбург был отделен от Романовых и отправлен в Тюмень. Привлекался
в качестве свидетеля белогвардейским следователем Н. А. Соколовым по
делу об убийстве царской семьи. После разгрома белогвардейцев вернулся
через Дальний Восток в Европу. В 1922 г. в Женеве женился на бывшей
няне царских детей А. А. Теглевой. Автор ряда воспоминаний и книг:
«Император Николай II и его семья. Петергоф, сентябрь 1915 —
Екатеринбург, май 1918 г.» (Вена, 1921); «Трагическая судьба русской
императорской фамилии» (Ревель, 1921); «Тринадцать лет при Русском
Дворе» (Париж, 1978).
7 Гендрикова Анастасия Васильевна (Настенька),
графиня, фрейлина императрицы Александры Федоровны. Добровольно
осталась под арестом в Александровском дворце, а затем последовала в
тобольскую ссылку с царской семьей. Сопровождала царских детей при
переезде из Тобольска в Екатеринбург, где была арестована и отправлена
в тюрьму. После убийства царской семьи была переведена в Пермь и 4
сентября 1918 г. вместе с гоф-лектрисой Е. А. Шнейдер расстреляна
чекистами. Их трупы 7 мая 1919г. были обнаружены белогвардейцами и по
христианскому обряду похоронены.
8 Александра Федоровна, опасаясь дальнейших
репрессий, обыска и изъятия документов, сожгла в течение нескольких
дней многие свои записи, а также значительную часть переписки с
родственниками и приближенными. Вместе с ней сожгла часть своих бумаг и
фрейлина Анна Вырубова. Позднее в своих воспоминаниях она писала:
«Императрица уничтожила все дорогие ей письма и дневники и
собственноручно сожгла у меня в комнате шесть ящиков своих писем ко
мне, не желая, чтобы они попали в руки злодеев» (Танеева (Вырубова) А.
А. Страницы из моей жизни. Берлин, 1923. С. 99).
9 С введением в Александровском
дворце режима заключения часть приближенных к царской семье лиц
вынуждены были удалиться. В этот день к Александре Федоровне приходили
прощаться бывший командир Собственного Е. И. В. гвардейского Сводного
пехотного полка генерал А. А. Ресин и полковник Лазарев.
В материалах белогвардейского следствия по
делу об убийстве царской семьи имеются свидетельские показания
полковника Е. С. Кобылинского от 6-10 апреля 1919 года, где написано:
«Караул тогда нес Сводный Его Величества полк, командиром коего состоял
генерал-майор Ресин. В ту же минуту он заявил Корнилову, что он уходит
[...]. Еще до смены караула полковник Лазарев просил у меня позволения
сходить и проститься с Государыней. Я позволил, и он ходил. В это время
он сильно плакал. Заплакал Лазарев и в тот момент, когда знамя Сводного
полка, стоявшее в приемной комнате, выносилось [...]» (Стенограмма
допросов следователем Е. С. Кобылинского в качестве свидетеля, а П.
Медведева, Ф. Проскурякова и А. Акимова в качестве обвиняемых по делу
об убийстве императора Николая II// Историк и современник. Берлин,
1924. № 5. С. 171-172).
* * *
Марта
9го
Четверг.
-10°.
О<льга> —
36.3°, Т<атьяна> — 37°, М<ария> — 37.2°, Ан<астасия>
— 36.5°, Ал<ексей> — 36.2°, Аня — 36.8°.
113/4 [часа]. Приехал
Н<иколай>1.
Обедали с Н<иколаем> и Алексеем
в игральной [комнате].
3 ч<аса>. О<льга> —
36.8°, Т<атьяна> — 37°, М<ария> — 37.6°, Ан<астасия>
— 36.8°.
Ходила к Ане, пока Н<иколай> гулял в
саду2.
Лили
кушает вместе с Аней.
6 ч<асов>. О<льга> —
37.11/2°, Т<атьяна> — 37.2°, М<ария>
— 38.6°, Ан<астасия> — 36.9°, Ал<ексей> — __
Жгла письма с Лили.
М<ада>м Зизи3.
Иза, Настенька.
Ужинала с Н<иколаем> в игральной.
9 ч<асов>. О<льга> — 37°, Т<атъяна> — 37°, М<ария>
— 39°. Ан<астасия> — 37°, Ал<ексей> —
36.4°.
Мы оба сидели с Аней ___ а потом с Бенкендорфом
и Изой, Зизи, Настенькой [Гендриковой], Валей [Долгоруковым]4, Апраксиным.
1 Приезд Николая II в Царское
Село подробно описывает камердинер А. А. Волков: «Около 10 часов утра
собрались во дворе и нестройно встали в вестибюле какие-то офицеры.
Дежурный по караулу офицер вышел наружу. Через некоторое время от
железнодорожного павильона подъехал автомобиль Государя. Ворота были
закрыты, и дежурный офицер крикнул: „Открыть ворота бывшему царю".
Ворота открылись, автомобиль подъехал ко дворцу. Из автомобиля вышли
Государь и князь Долгоруков (генерал-адъютант Свиты).
Когда
Государь проходил мимо собравшихся в вестибюле офицеров, никто его не
приветствовал. Первый сделал это Государь. Только тогда все отдали ему
привет.
Государь
прошел к императрице. Свидание не было печальным. Как у Государя, так и
императрицы на лице была радостная улыбка. Они поцеловались и тотчас же
пошли наверх к детям» (Волков А. А. Указ. соч. С. 70).
В
день приезда во дворец Николай II записал в дневнике: «Скоро и
благополучно прибыл в Царское Село — в 11 1/3. Но, Боже,
какая разница, на улице и кругом дворца внутри парка часовые, а внутри
подъезда какие-то прапорщики! Пошел наверх и там увидел душку Алике и
дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой, а они все лежали в
темной комнате. Но самочувствие у всех хорошее, кроме Марии, у
кот<орой> корь недавно началась. Завтракали и обедали в игральной
у Алексея. Видел доброго Бенкендорфа. Погулял с Валей
Долг<оруковым> и поработал с ним в садике, т. к. дальше выходить
нельзя! После чая раскладывал вещи. Вечером обошли всех жильцов на той
стороне и застали всех вместе» (здесь и далее (дневник Николая II): ГА
РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 265. Л. 1-174;
Дневники императора Николая П. М., 991).
Имеется
также свидетельство полковника Е. С. Кобылинского о приезде бывшего
императора в Царское Село: «Я отправился на вокзал. Когда подошел
поезд, Государь вышел из вагона и очень быстро, не глядя ни на кого,
прошел по перрону и сел в автомобиль. С ним был гофмаршал князь Василий
Александрович Долгоруков [..]. Ко мне же на перроне подошли двое
штатских, из которых один был член государственной Думы Вершинин, и
сказали мне, что их миссия окончена: Государя они передали мне.
Я
не могу забыть одного явления, которое я при этом наблюдал в то время.
В поезде с Государем ехало много лиц. Когда Государь вышел из вагона,
эти лица посыпались нa перрон и стали
быстро-быстро разбегаться в разные стороны, озираясь по сторонам,
видимо, проникнутые чувством страха, что их узнают. Сцена эта была
весьма некрасива.
Я отправился во дворец вслед за Государем.
Государь тут же поднялся наверх к больным детям [...]» (Стенограмма
допросов... С. 172).
2 О душевных переживаниях
императрицы в этот памятный день А. А. Вырубова вспоминала: «Наше
беспокойство о 'осударе окончилось утром 9-го марта. Я лежала еще
больная, доктор Боткин расстрелян большевиками в Екатеринбурге вместе с
царской семьей) только что посетил меня, как дверь быстро отворилась, и
в комнату влетела госпожа Ден, вся раскрасневшаяся от волнения. „Он
вернулся!" — воскликнула она и, запыхавшись, начала мне описывать
приезд Государя, без обычной охраны, но в сопровождении вооруженных
солдат. Государыня находилась в это время у Алексея Николаевича. Когда
мотор подъехал ко дворцу, она, по словам госпожи Ден, радостная
выбежала навстречу царю; как пятнадцатилетняя девочка, она быстро
спустилась с лестницы и бежала по длинным коридорам. В эту первую
минуту радостного свидания, казалось, было позабыто все пережитое и
неизвестное будущее. Но потом, как я впоследствии узнала, когда Их
Величества остались одни, Государь, всеми оставленный и со всех сторон
окруженный изменой, не мог не дать воли своему горю и своему волнению,—
и, как ребенок, рыдал перед своей женой.
Только в 4 часа дня пришла Государыня, и я
тотчас поняла по ее бледному лицу и сдержанному выражению все, что она
в эти часы вынесла. Гордо и спокойно она рассказала мне о всем, что
было. Я была глубоко потрясена ее рассказом, так как за все 12 лет
моего пребывания при дворце я только три раза видела слезы в глазах
Государя. «Он теперь успокоился,— сказала она,— и гуляет в саду;
посмотри в окно!» Она подвела меня к окну. Я никогда не забуду того,
что увидела, когда мы обе, прижавшись друг к другу, в горе и смущении
выглянули в окно. Мы были готовы сгореть от стыда за нашу бедную
родину. В саду, около самого дворца, стоял царь всея Руси и с ним
преданный друг его, князь Долгоруков. Их окружало 6 солдат, вернее, 6
вооруженных хулиганов, которые все время толкали Государя то кулаками,
то прикладами, как будто он был какой-то преступник, прикрикивая: „Туда
нельзя ходить, господин полковник, вернитесь, когда Вам говорят!"
Государь совершенно спокойно на них посмотрел и вернулся во дворец»
(Танеева (Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 100).
3 Нарышкина Елизавета
Алексеевна (Зизи) (1840-?), княгиня, обер-гофмейстерина императрицы,
статс-дама Высочайшего Двора, вдова князя А. Д. Нарышкина. Являлась
председателем Петроградского дамского благотворительного тюремного
комитета, убежища имени принца Ольденбургского для женщин, отбывших
наказание в местах заключения, общества попечения о семьях
ссыльнокаторжан и приюта для арестантских детей. Разделяла с царской
семьей режим заключения в Александровском дворце.
В этот день, 9 марта, царская чета уделила
внимание каждому из приближенных, оставшихся во дворце. Княгиня
записала в своем дневнике: «Рассказала Государю, как началась революция
1848 года; как пример той потрясающей быстроты, с которой совершаются
великие крушения. Государь вышел наружу, его вызвали. Оказалось,
приехал в автомобиле офицер, присланный бунтовщиками; они хотят видеть
Государя, потому что, как он говорит, не верят, что царь арестован. Он
приехал, чтобы взять его и отвезти в Петропавловскую крепость... Он,
однако, не посмел выполнить свой мандат и уехал, удостоверившись, что
Государь действительно арестован. Эту последнюю подробность мы узнали
вечером от Коцебу... Немного спустя Государь вернулся, и мы продолжали
нашу дружескую беседу. Самообладание их прямо непостижимо» (Из дневника
обер-гофмейстерины княгини Е. А. Нарышкиной// Последние новости. Париж,
1936. 10 мая. № 5527. С. 5).
4 Долгоруков Василий Александрович (Валя)
(1868-1918), князь, генерал-майор Свиты Николая II (1912), гофмаршал
Высочайшего Двора; во время 1-й мировой войны находился в Ставке при
императоре. В дни Февральской революции остался верен присяге,
добровольно разделил участь царской семьи. При переводе Николая II из
Тобольска в Екатеринбург сопровождал его, но ложно был обвинен
чекистами в хранении оружия и подготовке побега, арестован и посажен в
тюрьму, где 7 июня (по другим данным, 10 июля) 1918 года был
расстрелян. В 1981 году был канонизирован Русской Зарубежной Церковью
под именем святого мученика воина Василия.
* * *
Марта
10го
Пятница.
-10°.
О<льга> — 36.3°, Т<атьяна> — 36.8°, М<ария>
— 38°, Ан<астасия> — 37°.
Ал<ексей> — 36.1°. __ 1 [час] Ал<ексей> —
36.3°.
Обедала с Н<иколаем> и Ал<ексеем>
в игральной1.
Жгла письма с Лили.
3 ч<аса>. О<льга> —
36.7°, Т<атьяна> — 36.9°, М<ария> — 37.3°, Ан<астасия>
— 37°.
Сидела с Аней.
6 ч<асов>. О<льга> —
37.2°, Т<атьяна> — 36.8°, М<ария> — 37.4°,
Ан<астасия> — 36.9 1/2°, Ал<ексей> — 36.3°.
Лили сидела с нами.
Ужинала в игральной комнате.
9 ч<асов>. О<льга> —
36.9°, Т<атьяна> — 36.9°, М<ария> — 37.6°,
Ан<астасия> — 36.8°, Ал<ексей> — __
1 Жизнь Николая II и Александры
Федоровны в Царском Селе вступила в новую фазу. В своем дневнике
Николай II в этот день сделал запись: «Спали хорошо. Несмотря на
условия, в которых мы теперь находимся, мысль, что мы все вместе,
радует и утешает. Утром принял Бенкендорфа, затем просматривал,
приводил в порядок и жег бумаги. Сидел с детьми до 2 1/2
час<ов>. Погулял с Валей Долг<оруковым> в сопровождении тех
же прапорщиков, они сегодня были любезнее. Хорошо поработали в снегу.
Погода стояла солнечная. Вечер провели вместе».
Еще одно свидетельство о событиях этого дня
имеется в воспоминаниях Анны Вырубовой: «Дорожка шла вокруг лужайки, и
князь Долгоруков и Государь разгребали снег навстречу друг другу;
солдаты и какие-то прапорщики ходили вокруг них. Часто Государь
оглядывался на окно, где сидела императрица и я, незаметно для других
улыбался нам или махал рукой. Я же в одиночестве невыносимо страдала,
предчувствуя новое унижение для царственных узников. Императрица
приходила ежедневно днем; я с ней отдыхала, она была всегда спокойна.
Вечером же Их Величества приходили вместе. Государь привозил Государыню
в кресле, к вечеру она утомлялась. Я начала вставать; мы сидели у
круглого стола; императрица работала, Государь курил и разговаривал,
болел душой о гибели армии с уничтожением дисциплины. Многое вместе
вспоминали...» (Танеева (Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 102-103).
* * *
11
Марта
Суббота.
-8°.
О<льга> — 36°, Т<атъяна> — 36.3°, М<ария>
— 37°, Ан<астасия> — 37°.
Ал<ексей> — 36.3°. Жгла письма с Лили.
Обедала с Н<иколаем>, Ал<ексеем>
и О<льгой> в игральной комнате.
О<льга> — 36.9°, Т<атъяна> — 36.8°, М<ария>
— 37°, А<настасия> — 37.3°, Ал<ексей> —__
Сидела с Аней.
Иза, Настенька.
Гр<аф> Апраксин1.
6 [часов]. О<льга> — 37°, Т<атьяна>
— 37.1°, М<ария> — 37°, А<лексей> — __
Вечернее богослужение внизу — в церкви2.
9 ч<асов>. О<льга> — 37.11/2°,
Т<атьяна> — 36.9°, М<ария> — 36.9°.
Ан<астасия> — 37.6°, Ал<ексей>: первое
купание.
Ходила к Аннушке и там сидела со всеми
остальными.
Комендант прочитывает все наши письма3 и все пакеты, все тщательно просматривается.
[...]
1 Граф Апраксин покидал Александровский дворец
по состоянию здоровья и приходил прощаться с царской семьей. В дневнике
княгини Е. А. Нарышкиной имеется запись: «Апраксин больше не может
выдержать и завтра уезжает. Он ходил прощаться с императрицей и сказал,
что ей следует расстаться с Аней Вырубовой. Гнев и сопротивление.
Держится за нее больше кого бы и чего бы то ни было. Нас спасает корь,
но было бы опасно оставлять ее в нашем обществе после выздоровления. У
меня был Коцебу; он преисполнен желания помочь, но правительству
приходится бороться с социалистами; если победа окажется на их стороне,
нашим головам не уцелеть [...]» (Из дневника обер-гофмейстерины княгини
Е. А. Нарышкиной. С. 6).
2 В дневнике протоиерея А. И. Беляева, который
вел церковную службу, имеются упоминания о царской чете: «Стоят в
церкви совершенно отдельно за ширмами, занимая небольшое место в углу,
с отдельным входом. Первый раз в присутствии Государя, за великим
входом, когда нужно было вместо Благочестивого Самодержца Государя
Императора и пр. говорить о Державе Российской и Временном
правительстве, я не сразу мог собраться с силами и едва не разрыдался.
Надорванным голосом, сбиваясь в словах, закончил поминовение [...]» (ГА
РФ. Ф. 601. On. 1. Д. 2077. Л. 2 об.).
3 Штабс-ротмистр Павел Павлович Коцебу, офицер
лейб-гвардейского Уланского Е. И. В. полка, после Февральской революции
был назначен генералом Л. Г. Корниловым комендантом Александровского
дворца. Он, руководствуясь специальной инструкцией по охране
арестованных, обязан был осуществлять режим изоляции царской семьи от
внешнего мира. В обязанности коменданта Александровского дворца входила
и проверка всей переписки. Так, например, инструкцией, состоявшей из 12
пунктов и утвержденной Л. Г. Корниловым, предписывалось: «Письменные
сношения со всеми лицами, находящимися вне дворца, допускать только
через штабс-ротмистра Коцебу, которому надлежит подвергать строгому
просмотру все письма, записки и телеграммы, пропуская из них
самостоятельно лишь необходимые сношения хозяйственного характера и
сообщения о здоровье, медицинской помощи и т. п. Все остальное подлежит
представлению [...] в Штаб Округа» (ГА РФ. Ф. 1778. On. 1. Д. 14. Л. 3). Однако вскоре по доносу за
пропуск без должной проверки ряда писем штабс-ротмистр Коцебу был
отстранен от должности и заменен полковником П. А. Коровиченко.
* * *
Март
21 (3 апр<еля>)
Вторн<ик>.
+4°,-4°.
М<ария> —
37.4°, Ан<астасия> — 36.6°.
Жгла письма.
Обед как обычно.
3 ч<аса>. М<ария> —
37.8°. [Прибыл] Керенский1.
Аню [Вырубову] и Лили [Ден] увезли вДуму2.
6 ч<асов>. М<ария> — 37.9°, Ан<астасия> — 36.5°.
Ужинала как обычно.
9 ч<асов>. М<арш> —
37.8°, Ан<астасия> — 36.5°.
Метель.
Кер<енский>, министр юстиции, забрал Лили и Аню.
Он привез Коровиченко в качестве нашего
коменданта3.
1 Керенский Александр Федорович
(1881-1970), адвокат, известный политический деятель, депутат 4-й
Государственной Думы, председатель фракции трудовиков. С марта 1917 г.
эсер. В дни Февральской революции член Временного комитета
Государственной Думы, товарищ председателя Исполнительного комитета
Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов (Петросовета). Во
Временном правительстве министр юстиции (2 марта — 5 мая), военный и
морской министр (май — сентябрь), министр-председатель (8 июля — 25
октября), одновременно с 30 августа 1917 г.— Верховный
главнокомандующий. В дни Октябрьского переворота бежал из Петрограда,
пытаясь организовать военный поход для разгрома большевиков, но
потерпел крах. С 1918 г. в эмиграции: жил во Франции, а с 1940 г. в
США. Автор ряда книг и воспоминаний.
О
визите Керенского имеется запись в дневнике Николая II: «Сегодня днем
внезапно приехал Керенский, нынешний Мин<истр> юстиции, прошел
через все комнаты, пожелал нас видеть, поговорил со мною минут пять,
представил нового коменданта дворца и затем вышел. Он приказал
арестовать бедную Аню и увезти ее в город вместе с Лили Ден. Это
случилось между 3 и 4 час<ами>, пока я гулял. Погода была
отвратительная и соответствовала нашему настроению! [...]».
Позднее
А. Ф. Керенский, несколько искажая события, писал о своем первом
посещении царской семьи: «Я хорошо помню мою первую встречу с бывшим
царем, которая состоялась в Александровском дворце в середине апреля.
По прибытии в Царское Село я тщательно осмотрел все помещения, изучил
систему охраны и общий режим содержания императорской семьи. В целом я
одобрил положение, дав коменданту дворца всего несколько рекомендаций
относительно улучшения условий содержания. Затем я попросил бывшего
гофмаршала двора графа Бенкендорфа сообщить царю, что я хотел бы
встретиться с ним и с Александрой Федоровной.
Двор
в миниатюре, состоявший всего из нескольких человек, не покинувших
Николая II, все еще соблюдал прежний этикет. Старый граф с моноклем в
глазу выслушал меня с подчеркнутым вниманием и ответил: „Я доложу Его
Величеству". Через несколько минут он возвратился и торжественно
объявил: „Его Величество милостиво согласился принять Вас". Все это
выглядело несколько нелепо и не к месту, однако мне не хотелось лишать
графа последних иллюзий [...]. Наконец мы дошли до детской комнаты.
Оставив меня перед закрытой дверью, ведущей во внутренние покои, граф
вошел внутрь, чтобы сообщить о моем приходе. Почти тотчас
возвратившись, он произнес: „Его Величество приглашает вас". И
распахнул дверь, остановившись на пороге.
Стоило
мне, проходя к царю, окинуть взглядом сцену, и мое настроение полностью
изменилось. Вся семья в полной растерянности стояла вокруг маленького
столика у окна прилегающей комнаты. Из этой группы отделился невысокий
человек в военной форме и нерешительно, со слабой улыбкой на лице
направился ко мне. Это был Николай II. На пороге комнаты, где я ожидал
его, он остановился, словно не зная, что делать дальше. Он не знал, как
я себя поведу. Следует ли ему встретить меня в качестве хозяина или
подождать, пока я заговорю? Протянуть ли мне руку или дождаться, пока я
первым поздороваюсь с ним? Я сразу же почувствовал его растерянность,
как и беспокойство всей семьи, оказавшейся вместе, в одном помещении с
ужасным революционером. Я быстро подошел к Николаю II, с улыбкой
протянул ему руку и отрывисто произнес: «Керенский», как делал обычно,
представляясь кому-либо. Он крепко пожал мою руку, улыбнулся,
почувствовав, по-видимому, облегчение, и тут же повел меня к семье. Его
сын и дочери, не скрывая любопытства, внимательно смотрели на меня.
Александра Федоровна, надменная, чопорная и величавая, нехотя, словно
по принуждению, протянула свою руку. В этом проявилось различие в
характере и темпераменте мужа и жены. Я с первого взгляда понял, что
Александра Федоровна, умная и привлекательная женщина, хоть и
сломленная сейчас и раздраженная, обладала железной волей. В те
несколько секунд мне стала ясна та трагедия, которая в течение многих
лет разыгрывалась за дворцовыми стенами. Несколько последовавших за
этой встреч с царем лишь подтвердили мое впечатление.
Я
поинтересовался здоровьем членов семьи, сообщил, что родственники за
границей беспокоятся за их благополучие, и обещал без промедления
передать любые послания, какие они захотели бы им направить. Я спросил,
не имеют ли они каких-либо жалоб, как ведет себя охрана и в чем они
нуждаются. Я просил их не тревожиться и целиком положиться на меня. Они
поблагодарили за внимание, и я собрался уходить. Николай II
поинтересовался военной ситуацией и пожелал мне успехов на новом и
ответственном посту [...].
После
этого первого моего посещения царя я решил назначить нового коменданта
Александровского дворца, человека, которому мог полностью доверять
[...]. Я остановил свой выбор на полковнике Коровиченко, военном
юристе, ветеране японской и европейской войн, которого я знал как
мужественного и прямого человека. Я не ошибся, выбрав его: Коровиченко
содержал узников в полной изоляции и при этом сумел внушить им чувство
уважения к новой власти» (Керенский А. Ф. Россия на историческом
повороте: Мемуары. Пер. с англ. М., 1993. С. 229-232).
Представляют определенный интерес относящиеся
к этому знаменательному дню воспоминания камердинера А. А. Волкова,
который писал: «В течение некоторого времени никто из членов
правительства не заезжал во дворец. Первым приехал Керенский, небрежно
одетый, в куртке. Об его приезде доложили Государю. Государь приказал
пригласить к себе Керенского. У Государя Керенский пробыл недолго.
Государь представил его императрице [...]. Вышел Государь и обратился
ко мне: «Знаешь, кто это был?» — «Керенский».— «Знаешь, как он ко мне
обращался: то Ваше Величество, то Николай Александрович. И все время
был нервен»» (Волков А. А. Указ. соч. С. 70-71).
2 В воспоминаниях А. А.
Вырубовой имеется описание ее ареста министром юстиции А. Ф. Керенским:
«Лили Ден позавтракала со мной. Я лежала в постели. Около часу вдруг
поднялась суматоха в коридоре, слышны были быстрые шаги. Я вся
похолодела и почувствовала, что это идут за мной. И сердце меня не
обмануло. Перво-наперво прибежал наш человек Евсеев с запиской от
Государыни: „Керенский обходит наши комнаты,— с нами Бог". [...] Вошел
потом скороход и доложил, что идет Керенский. Окруженный офицерами, в
комнату вошел с нахальным видом маленького роста бритый человек,
крикнув, что он министр юстиции и чтобы я собралась ехать с ним сейчас
в Петроград. Увидав меня в кровати, он немного смягчился и дал
распоряжение, чтобы спросили доктора, можно ли мне ехать; в противном
случае обещал изолировать меня здесь еще на несколько дней. Граф
Бенкендорф послал спросить доктора Боткина. Тот, заразившись общей
паникой, ответил: „Конечно, можно". Я узнала после, что Государыня,
обливаясь слезами, сказала ему: „Ведь у Вас тоже есть дети, как Вам не
стыдно!" Через минуту какие-то военные столпились у дверей, я быстро
оделась с помощью фельдшерицы и, написав записку Государыне, послала ей
мой большой образ Спасителя. Мне, в свою очередь, передали две иконы на
шнурке от Государя и Государыни с их подписями на обратной стороне. Как
мне хотелось умереть в эту минуту!.. Я обратилась со слезной просьбой к
коменданту Коровиченко дозволить мне проститься с Государыней. Государя
я видела в окно, как он шел с прогулки, почти бежал, спешил, но его
больше не пустили. Коровиченко (который во время большевиков погиб
ужасной смертью) и Кобылинский проводили меня [...]. Я старалась ничего
не замечать и не слышать, а все внимание устремила на мою возлюбленную
Государыню, которую камердинер Волков вез на кресле. Ее сопровождала
Татьяна Николаевна. Я издали увидела, что Государыня и Татьяна
Николаевна обливаются слезами; рыдал и добрый Волков. Одно длинное
объятие, мы успели поменяться кольцами, а Татьяна Николаевна взяла мое
обручальное кольцо. Императрица сквозь рыдания сказала, указывая на
небо: „Там и в Боге мы всегда вместе". Я почти не помню, как меня от
нее оторвали. Волков все повторял: „Анна Александровна, никто —как
Бог!" [...].
Я была настолько слаба, что меня почти на
руках снесли к мотору; на подъезде собралась масса дворцовой челяди и
солдат, и я была тронута, когда увидела среди них несколько лиц
плакавших. В моторе, к моему удивлению, я встретила Лили Ден, которая
мне шепнула, что ее тоже арестовали. К нам вскочили несколько солдат с
винтовками. Дверцы затворял лакей Седнев, прекрасный человек из
матросов „Штандарта" (впоследствии был убит в Екатеринбурге). Я успела
шепнуть ему: „Берегите Их Величества!" В окнах детских стояли
Государыня и дети: их белые фигуры были едва заметны» (Танеева
(Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 105-106).
3 Штабс-ротмистр П. П. Коцебу
был смещен с должности коменданта дворца за лояльное отношение к
заключенным и заменен личным другом А. Ф. Керенского полковником П. А.
Коровиченко.
Коровиченко Павел Александрович — военный
юрист и адвокат, участник русско-японской и 1-й мировой войн,
полковник. С 21 марта по 26 мая 1917 г. комендант Александровского
дворца в Царском Селе. Позднее принимал участие в работе Чрезвычайной
следственной комиссии (ЧСК) Временного правительства и был назначен на
должность командующего Казанским, а затем Туркестанским военными
округами. В конце 1917г. убит в бою с красными в Средней Азии.
* * *
Марта
11
Среда.
+4°.
М<ария> — 37.4°, Ан<астасия> — 36.5°.
Жгла бумаги.
Обедали в красной комнате: Н<иколай>,
О<льга>, Т<атьяна> и я.
О<льга> и Т<атьяна> сидели 2
[часа] на балконе.
3 ч<аса>. М<ария> —
36.8°, Ан<астасия> — 36.6°.
6 ч<асов>. М<ария> —
36.8°, Ан<астасия> — 36.6°.
Трина.
9 ч<асов>. М<ария> — 37.4°, Ан<астасия> — 36.8°.
Аню поместили в [Петропавловскую] крепость1.
1 После ареста Анна Вырубова была помещена в
Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Против нее Чрезвычайной
следственной комиссией (ЧСК) Временного правительства было возбуждено
дело по подозрению в содействии «темным силам» и в пособничестве во
время войны немцам. В итоге следствия ЧСК А. А. Вырубова была признана
невиновной и в конце июля 1917 г. освобождена. Однако преследования ее
со стороны властей прекращены не были.
* * *
Марта
23го
Четверг.
+2°.
М<ария> — 36.5°, Ан<астасия> — 36.2°.
Жгла бумаги.
Обедала в красной комнате с Н<иколаем>,
О<льгой>, Т<атьяной>.
3 ч<аса>. Ан<астасия> —
36.4°.
6 ч<асов>. М<ария> — 37°,
Ан<астасия> — 36.6°.
9 ч<асов>. М<ария> — 37.1
1/2°, Ан<астасия> — 36.5°.
Н<иколай> читал нам вечером наверху1.
Аня [Вырубова] в крепости (в заточении. Лили
[Ден] в другом здании)2.
[...]
—————
* * *
Марта
27
Понед<ельник>.
+1°.
М<ария> —
36.3 1/2°, Ан<астасия> — 36.4 1/2°.
11 [часов]. Церковь. Н<иколай> виделся
с Керенским1.
2 1/2 [часа]. Видела, как офицеры
сменили охрану.
4 ч<аса>. О<льга> — 38.5° —
воспаление гланд (ангина).
Н<иколаю> и мне разрешено
встречаться только во время еды, но не спать
вместе.
6 1/2 ч<аса>.
Церковь.
О<льга> —
39.1°, М<ария> — 36.9°.
9 ч<асов>. О<льга> —
38.8°, М<ария> — 36.6 1/2°.
Легла в постель в 10 [часов] 20 [минут].
[...]
1 Во время заключения царской семьи в
Александровском дворце обычным препровождением ее досуга было чтение
вслух. Часто в кругу семьи и приближенных это делал Николай II. По
дневникам императора можно установить, что в эти дни предметом
семейного чтения были произведения русского писателя А. П. Чехова.
2 Лили Ден была освобождена из-под ареста через
два дня.
1 В дневнике Николая II имеется
запись о посещении А. Ф. Керенским Александровского дворца: «Начали
говеть, но, для начала, не к радости началось говение. После обедни
прибыл Керенский и просил ограничить наши встречи временем еды и с
детьми сидеть раздельно; будто бы ему это нужно для того, чтобы держать
в спокойствии знаменитый Совет рабочих и солдатских депутатов! Пришлось
подчиниться, во избежание какого-нибудь насилия. [...] Лег спать на
своей тахте!»
Более
подробная запись об этих событиях имеется в дневнике П. Жильяра: «После
обедни Керенский объявил Государю, что принужден разлучить его с
Государыней, что он должен будет жить отдельно и видеться с Ее
Величеством только за столом и под условием, что они будут
разговаривать исключительно по-русски. Чай они также могут пить вместе,
но в присутствии офицера, так как прислуги при этом не бывает. Немного
позднее подошла ко мне сильно взволнованная Государыня и сказала:
„Поступать
так с Государем, сделать ему эту гадость, после того, что он принес
себя в жертву и отрекся, чтобы избежать гражданской войны,— как это
низко, как это мелочно! Государь не пожелал, чтобы кровь хотя бы одного
русского была пролита за него. Он всегда был готов от всего отказаться,
если бы имел уверенность, что это на благо России".
Через
минуту она продолжала: „Да, надо перенести еще и эту горькую обиду".
[...] Я узнал, что Керенский сперва хотел изолировать Государыню, но
ему заметили, что было бы бесчеловечно разлучить мать с больными
детьми; тогда он решил применить эту меру в отношении Государя» (Жильяр
П. Указ. соч. С. 171).
Позднее А. Ф. Керенский в своих воспоминаниях
пытался дать тенденциозное объяснение предпринятым им мерам по
отношению к царской семье: «Жена же его (Николая П.— Сост.) весьма
остро переживала утрату власти и никак не могла свыкнуться со своим
новым положением. [...] Всех вокруг она замучила бесконечными
разговорами о своих несчастиях и своей усталости, своей непримиримой
злобой. Такие, как Александра Федоровна, никогда ничего не забывают и
никогда ничего не прощают. В период проведения расследования действий
ее ближайшего окружения я был вынужден принять определенные меры, чтобы
помешать ее сговору с Николаем П на случай их вызова в качестве
свидетелей. Поточнее было бы сказать, что я был вынужден
воспрепятствовать ей оказывать давление на мужа. Исходя из этого, я
распорядился на время расследования разлучить супружескую пару,
разрешив им встречаться только за завтраком, обедом и ужином с условием
не касаться проблем прошлого» (Керенский А. Ф. Указ. соч. С. 232).
Когда белогвардейский следователь Н. А. Соколов пытался, уже находясь в
Париже, выяснить причины решения А. Ф. Керенского о разделении
супругов, последний дал следующие объяснения: «Я принял это решение по
собственному почину, после одного из докладов Чрезвычайной Следственной
Комиссии; в нем предусматривалась возможность допроса Их Величеств.
Отсюда и возникла необходимость их разлучить для беспристрастного
расследования. Эта мера продолжалась около месяца. Она была отменена,
как только надобность в ней миновала» (ГА РФ. Коллекция документов).
* * *
Апрель
1
Суббота.
+1°.
9 ч<асов>. Святое причастие1: Н<иколай>, Т<атъяна>,
А<настасия>, я.
Наверху: О<льга>, М<ария>,
Ал<ексей>.
О<льга> —
36.8°, М<ария> — 36.4°.
2 ч<аса> («2 ч.» зачеркнуто.— Сост.).
3 1/2 [часа]. О<льга>
— 36.6°, М<ария> — 36.6°.
9 ч<асов>. О<льга> — 36.6°.
41/2 [часа]. Заутреня.
Разг<овенье>2 с Изой, Настенькой, графом и графиней Бенкенд<орф>,
Валей Д<олгоруковым>, мистером Жильярдом, Влад<имиром>
Ник<олаевичем>3, Боткиным4, Комендантом.
Караул, офиц<еры>.
1 Протоиерей А. И. Беляев, который вел
церковную службу, писал в дневнике: «Ровно в 9 часов пришли и стали на
свои места Государь с супругою и две дочери — Татьяна и Анастасия.
[...] После чтения Апостола произошла перемена облачений. Все черное
убрано, одето светлое, возвестившее зарю наступающего светлого дня
воскресения Христова. Настало время подходить к Святой Чаше
причастников. Первым подошел бывший Государь. Давая ему Святые Дары,
громко и внятно сказал я: „Честного и Святого Тела и Крови Господа и
Бога и Спаса нашего Иисуса Христа причащается раб Божий благоверный
Николай Александрович во оставление грехов своих и в жизнь вечную". То
же было сказано и Александре Федоровне. После литургии, не
разоблачаясь, пошел со Святой Чашею приобщать Ольгу, Марию и Алексея,
которые уже были подготовлены и ждали в своей комнате наверху» (ГА РФ.
Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 9 об.).
2 В дневнике воспитателя царевича Пьера Жильяра
имеется описание церковного праздника Пасхи, который отмечали в
Александровском дворце: «В 9'/2 часов утра обедня и причастие. Вечером,
в 11'/z часов, все собираются к заутрене. У заутрени
присутствует комендант дворца полковник Коровиченко, друг Керенского, и
три офицера караула. Служба продолжается до двух часов, после чего все
идут в библиотеку для обычных поздравлений. Государь, по русскому
обычаю, христосуется со всеми присутствующими мужчинами, включая
коменданта дворца и караульного офицера, который остался при нем. Они
оба не могут скрыть волнения, которое вызвало в них это
непосредственное движение Государя. Потом все садятся за круглый стол
для пасхального разговенья. Их Величества сидят друг против друга. Нас,
с двумя офицерами, семнадцать человек. Великие княжны Ольга и Мария
отсутствуют, равно как и Алексей Николаевич. После сравнительного
оживления, которое начало быстро падать, разговоры замирают. Ее
Величество особенно молчалива. Грусть ли это, или усталость?» (Жильяр
П. Указ. соч. С. 172).
3 Очевидно, имеется в виду Деревенко Владимир
Николаевич (1879-1936), доктор медицины, почетный лейб-хирург. В 1904
г. окончил Петербургскую Военно-медицинскую академию, работал в клинике
профессора С. П. Федорова. В 1912г. получил звание приват-доцента, в
октябре того же года был командирован в Спалу для лечения опасно
больного царевича Алексея. Во время нахождения царской семьи под
арестом в Александровском дворце ходатайствовал перед Временным
правительством о разрешении ему совмещать работу врача при царевиче и в
госпиталях Петрограда. В качестве врача Отряда особого назначения
находился при Романовых в тобольской ссылке и лечил царевича в
Екатеринбурге. После расстрела царской семьи работал в госпиталях
Красной Армии. Позднее неоднократно подвергался арестам ГПУ. Приговорен
к пяти годам лишения свободы. Последнее известное место работы (1933
г.) — медицинско-санитарное управление Днепростроя.
4 Боткин Евгений Сеергеевич (1865-1918),
лейб-медик Высочайшего Двора с 6 мая 1905 г., домашний доктор царской
семьи, приват-доцент Военно-медицинской академии, член Главного
управления Российского общества Красного Креста. Участник
русско-японской войны 1904-1905 гг. Добровольно разделил участь царской
семьи в ссылке и заключении. Расстрелян вместе с Романовыми в ночь с 16
на 17 июля 1918 г. в Ипатьевском доме в Екатеринбурге.
* * *
Апрель
2ое
Воскрес<енье>
20
мин<ут> на солнышке.
Пасхальное воскресенье.
О<льга> —
36.6°, М<ария> — 36.7°.
12 1/2 [часа]. Христосование1.
Иза, Трина, Настенька.
Сидела на балконе2.
7 ч<асов>. Вечерняя в игральной
комнате.
9 ч<асов>, О<льга> —
37.2°, М<ария> — 36.91!^0
[...]
1 В Светлое Христово
воскресенье Николай II сделал следующую запись в дневнике: «Заутреня и
обедня окончились в час 40. Разговлялись со всеми в числе 16
челов<ек>. Лег спать не сразу, т. к. плотно поел. Встал около 10
час<ов>. День стоял лучезарный, настоящий праздничный. Утром
погулял. Перед завтраком христосовался со всеми служащими, а Алике
давала им фарфор<овые> яйца, сохранившиеся из прежних запасов.
Всего было 135 чел<овек>. Днем начали работать у моста, но вскоре
собралась большая толпа зевак за решеткой — пришлось уйти и скучно
провести остальное время в саду. Алексей и Анастасия вышли первый раз
на воздух.
В 7 ч<асов> в игральной комнате наверху
была отслужена вечерня. После обеда разошлись в 10 час<ов>; читал
Татьяне вслух у себя. Лег рано».
2 Александра Федоровна из-за
болезни ног не могла воспользоваться, как вся семья, прогулками на
воздухе и выходила на балкон.
Впечатления
о прогулках имеются в дневниковых записях княгини Е. А. Нарышкиной:
«Воспользовалась солнечной погодой и впервые вышла подышать свежим
воздухом. Прогуливалась с Мэри Бенкендорф с полчаса на террасе. Великие
княжны гуляли в саду, по снегу, под конвоем офицера. Странное
впечатление от этой прогулки в качестве пленников. После нас вышел
Государь с Валей Долгоруковым» (Из дневника обер-гофмейстерины княгини
Е. А. Нарышкиной. С. 6).
Графиня М. Клейнмихель в своих воспоминаниях
передает рассказ графа П. К. Бенкендорфа о первых днях заключения
царской семьи: «Во дворце был введен строгий режим,— продолжал
Бенкендорф.— Наши прогулки по парку были нам разрешены на очень
небольшом пространстве. Особенно тяжело было для заключенных то, что
для их прогулок был назначен преимущественно двор, выходящий на улицу,
так что все проходившие могли видеть царскую семью из-за решетки забора
и ворот. Число любопытствующих было огромно, особенно по воскресеньям и
праздникам, когда поезда привозили из Петербурга и окрестностей массу
людей. [...] Царская семья была обречена на выслушивание часами
фанатических, полных ненависти замечаний разжигаемого пропагандой
плебса. Дома заключенных ожидали другие мучения. Когда великие княжны
или Государыня приближались к окнам, стража позволяла себе на их глазах
держать себя неприлично, вызывая этим смех своих товарищей [...]»
(Клейнмихель М. Из потонувшего мира. Берлин, б. г. С. 202).
* * *
Апрель
8
Суббота.
День нашего обручения (23 года)1.
О<льга> —
36.5 1/2°, М<ария> — 36.5 1/2°
Сидела с Триной на балконе.
6 ч<асов>. О<льга>
37°, М<ария> — 36.9°
6 1/2 [часа]. Всенощная2.
9 ч<асов>.
О<льга> —37.1° М<ария>
—37.1 1/2°.
[...]
1 В течение 23 лет царская семья каждый год
отмечала этот памятный день. Находясь под арестом в Александровском
дворце, Николай II записал в дневнике: «Тихо справляли 23-ю годовщину
нашей помолвки! [...] В 6 1/2 пошли ко всенощной с
Т<атьяной>, Ан<астасией> и Ал<ексеем>. Вечер провели
по-прежнему».
2 Протоиерей А. И. Беляев сделал запись о
проведении церковной службы в этот день в своем дневнике: «Сегодня в
половине седьмого часа служил всенощное, присутствовали все, кроме
княжен еще больных Ольги и Марии. После службы обедал, а вечером читал
правила, приготовляясь завтра служить Бож<ественную>
литургию» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л.
14).
* * *
Апрель
11
Вторник.
+15°.
О<льга> —
36.5°, М<ария> — З6.8 1/2°, Ал<ексей>
— 37.1°.
3 ч<аса>. О<льга> —
36.8°, М<ария> — 36.9°.
21/4—31/4 [часа]. В
моем кресле [была] в саду с остальными1, которые работали со льдом.
6 ч<асов>. О<льга> —
З7 1/2°, М<ария> — 37.1°, Ал<ексей>
— 36.8°.
6 1/2 [часа]. Всенощная в
игральной [комнате].
Иза и Настенька.
9 ч<асов>. О<льга> — 37°,
М<ария> — 37°, Ал<ексей> —
37.8°.
1 Более пространно об этом дне сделал запись в
своем дневнике Николай II: «Днем наконец Алике вышла с нами на
прогулку. Нагорный вез ее в кресле. Она смотрела, как мы работали на
льду. Солнце грело прекрасно. Читал до обеда. Алике заказала всенощную
наверху для детей [...]». Некоторые уточнения имеются в дневнике
протоиерея А. И. Беляева: «Службы нет. Ждем Керенского, который
обещался быть во дворце и проверять охрану. Но Керенский не приехал
[...]. Весь день сидел в своей комнате и из окна видел гуляющих в
садике бывшего Государя и др. Мимо моего окна провезли в ручных креслах
бывшую Государыню. Княжна Анастасия Николаевна увидала меня в окне и
громко сказала матери: „Вон глядит батюшка!" Та улыбнулась, смотря
вверх, и раскланялась. В половине седьмого служил в детской комнате
всенощное, из комнаты бывшего наследника была раскрыта дверь в другую
детскую комнату, где в кровати лежали больные княжны, Ольга и Мария, и
наследник, простудившийся на канале, где колют лед» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 14 об.).
* * *
Апрель
12го
Среда.
О<льга> —
36.5°, М<ария> — 36.8°, Ал<ексей> — 36.2°.
11 [часов]. Церковь1.
1 ч<ас>. Ал<ексей> — 36.4°.
3 ч<аса>. О<льга> — З6.8
1/2°, М<ария> — 36.8°.
М<ада>м Зизи.
Керенский2.
6 ч<асов>. О<льга>—
37.1°, М<арш> — З7.1 1/2°, Ал<ексей>
— 36.7°
9 ч<асов>. О<льга>—
36.7°, М<ария> —37.1 1/2°, Ал<ексей> —
37°.
Чай вечером в моей комнате, и теперь снова
спим вместе.
[...]
1 В дневнике протоиерея А. И. Беляева имеется
запись за этот день: «Бож<ественная> литургия совершена в
назначенное время, присутствовали и молились те же лица. Ждем
Керенского и боимся, как бы не пропустить его. Во дворце его ждут к 2-м
часам [...]. Наконец, в пятом часу пронеслось слово: „Приехал"» (ГА РФ.
Ф. 601. Oп. 1. Д. 2077. Л. 14 об.).
2 Граф Бенкендорф пишет о
приезде Керенского во дворец: «25 апреля (или 12 апреля по старому
стилю.— Сост.) новый визит Керенского. Государь был на прогулке.
Министр дал знать императрице, что ему необходимо с ней переговорить
наедине и что он ее просит прийти в кабинет императора. Государыня
приказала ему ответить, что она занята своим туалетом и примет его
несколько позже в своем салоне. В то же время она вызвала госпожу
Нарышкину, чтобы она присутствовала при разговоре. В ожидании выхода
Государыни доктор Боткин имел довольно продолжительный разговор с
Керенским. Как домашний врач царской семьи, он считал своею
обязанностью заявить министру, что здоровье Их Величеств и детей
требует продолжительного пребывания в лучшем климате, в спокойном месте
[...]. Министр согласился вполне с этими соображениями и дал понять,
что пребывание в Крыму могло бы быть вскоре устроено [...].
Керенский
затем прошел к императрице [...]. Разговор длился около часа. У
Государыни не осталось от этого разговора дурного впечатления.
Министр
был вежлив и сдержан. Он опрашивал императрицу о той роли, которую она
играла в политике, об ее вмешательстве в выбор министров и в
государственные дела. Императрица ответила ему, что император и она
составляли самую дружную семью, единственной радостью которой была их
семейная жизнь, что они не имели никаких тайн друг от друга — они всем
делились. Следовательно, нет ничего удивительного, если в тяжелых
переживаниях последних годов политика занимала между ними большое
место. Наконец, император, будучи почти всегда в армии и не видя своих
министров долгие периоды, естественно, поручал ей иногда передавать им
некоторые малозначительные указания. Чаще всего она обсуждала с ним
вопросы, касающиеся ее лично, как, например, по делам Красного Креста,
о русских военнопленных и о многочисленных благотворительных
учреждениях, которыми она занималась. Вот этим и ограничивалась ее
политическая роль. Она была уверена, что исполняет только свой долг.
Несомненно, обсуждались совместно и назначения министров. Но могло ли
быть иначе — в таком дружном интимном супружестве? Я узнал лишь
впоследствии, что ясность, откровенность и твердость ее речи поразили
очень министра. В это время возвратился Государь и принял Керенского в
своем кабинете. Разговор шел, как и в первый раз, о показаниях бывших
министров, ссылавшихся часто на Высочайшие повеления, которые они
получали от Его Величества.
Государь
позволил взять из шкафов его кабинета все бумаги, в которых являлась бы
необходимость для Верховной Следственной Комиссии.
После
этого посещения доверие Их Величеств к Керенскому еще более усилилось
[...]» (Отъезд царской семьи из Царского Села. Воспоминания графа
Бенкендорфа// Сегодня. Рига, 1928. 18 февраля. № 47. С. 4).
Интересно
отметить наблюдения П. Жильяра за поведением А. Ф. Керенского в
Александровском дворце в эти дни: «Отношение Керенского к Государю уже
не то, что было вначале; он уже не принимает позы судьи. Я уверен, что
он начинает понимать Государя и попадает под его нравственное обаяние;
это случается со всеми, кто к нему приближается. Керенский просил
газеты прекратить травлю, которую они ведут против Государя и особенно
против Государыни. Эти клеветы только подливают масло в огонь. У него
есть чувство ответственности за заключенных. Однако ни слова о нашем
отъезде за границу. Это показывает его бессилие» (Жильяр П. Указ. соч.
С. 174).
Разговор
с Александрой Федоровной врезался в память А. Ф. Керенского, который
много лет спустя упоминал о нем: «Мы разговаривали по-русски, на
котором Александра Федоровна изъяснялась с заминками и с сильным
акцентом. Неожиданно лицо ее вспыхнуло, и она возбужденно заговорила:
„Не понимаю, почему люди плохо говорят обо мне. С тех пор, как я
впервые приехала сюда, я всегда любила Россию. Я всегда сочувствовала
России. Почему же люди считают, что я на стороне Германии и наших
врагов? Во мне нет ничего немецкого. Я — англичанка по образованию,
английский — мой язык". Она пришла в такое возбуждение, что
разговаривать далее стало невозможно».
Далее Керенский цитирует из дневника княгини
Е. А. Нарышкиной: «В своих мемуарах Нарышкина [...] записывает:
„Сказали, приедет Керенский, чтобы подвергнуть допросу царицу. Меня
пригласила присутствовать при разговоре как свидетельницу. Я застала ее
в возбужденном, раздраженном и нервном состоянии. Она была готова
наговорить ему массу глупостей, однако мне удалось успокоить ее
словами: "Ради Бога, Ваше Величество, ни слова об этом... Керенский
делает все, что может, чтобы спасти Вас от партии анархистов.
Заступаясь за Вас, он рискует своей популярностью. Он Ваша единственная
опора. Постарайтесь, пожалуйста, понять сложившуюся ситуацию..."
В этот момент вошел Керенский... Он попросил
меня выйти и остался наедине с царицей [...]. На царицу Керенский
произвел хорошее впечатление — он показался ей отзывчивым и
порядочным... Ей кажется, что с ним можно достичь взаимопонимания.
Надеюсь, что и она оставила у него столь же благоприятное впечатление"»
(Керенский А. Ф. Указ. соч. С. 232-233).
|
 |
|
|